Джо недоуменно посмотрел на нее.
— С чего вдруг такая перемена? Ты же не собиралась ничего сообщать Харперу.
— Послушай, вот что мне пришло в голову. Если Харпер не найдет взломщика и не арестует его, он организует слежку. А что, если они увидят, как Азраил проникает в магазин? Вот это будет удар – просто наповал. А если кто-нибудь из газеты докопается до этого?
— Харпер не дурак сообщать такое прессе.
— Но кто-то из его людей может проболтаться. Например, из тех, кто вел слежку. Что если лейтенант Бреннан или офицер Венделл увидят, как Азраил открывает окно и лезет в дом, а за тем там обнаруживается кража? В полицейском департаменте начнутся всякие разговоры…
Джо вздохнул.
— То ты хочешь сдать этого старика, то не хочешь, и ни то, ни другое тебя не устраивает. Ей-богу, Дульси, ты ухитряешься раздуть проблему из ничего. Что это за черта у женщин? Какого дьявола вы все так усложняете?
— Мы не усложняем. Мы просто обращаем внимание на детали. Женский подход тщательнее – мы не хотим упустить ни единой мелочи.
Джо не стал возражать. Сейчас был как раз один из тех случаев, когда лучше попридержать язык, подумал он. Они с Дульси пересекли заросший травой участок над туннелем, в который ныряло шоссе №1, и направились к небольшой улочке с жилыми домами, змейкой убегающей вверх, к необжитым холмам.
— Кроме того, — продолжила Дульси, — если бы Бреннан и Венделл увидели, как Азраил лезет в окно, они бы начали рассуждать, сопоставлять некоторые вещи и вспомнили бы те случаи, когда мы вертелись у них под ногами на месте преступления.
— Дульси, кто поверит в такую ерунду? Если бы кто-нибудь из копов об этом только заикнулся, сослуживцы его бы просто на смех подняли. Никому бы в голову не пришло…
— Люди бы поверили, — перебила она. — Эта история настолько странная, что пресса за нее с радостью ухватилась бы. Для газетчиков это был бы просто праздник. Об этом написал бы каждый таблоид, с громадными заголовками во всю первую полосу. И все психи в нашей стране поверили бы в это. И хлынули бы сюда, чтобы посмотреть на дрессированного кота-взломщика. Или, упаси боже, на говорящего кота. Если бы еще и это попало в новости…
— Ну и напридумывала ты невесть что!
Однако Джо знал, что она права. Запустив когти в теплую землю, он взглянул на Дульси:
— Если мы сможем найти украденные деньги и навести на них Харпера, и если на банкнотах есть отпечатки этого малого, Харпер арестует его без всякой слежки. Копы никогда и не узнают про Азраила.
— Если только на деньгах есть его отпечатки, ведь он был в перчатках.
— Он же наверняка потом пересчитывал эти деньги, — сказал Джо. — Зачем ему при этом надевать перчатки? Харпер получает его «пальчики», сажает старика под арест и, могу побиться об заклад, этот кот тут же слиняет. И мы благополучно от него избавимся.
— Если только старик сам не расскажет об Азраиле, — сказала она. — Просто чтобы отчасти выгородить себя. И потом, подумай, ведь из-за этого кота он мог бы стать знаменитым, вы звать большой интерес и даже сочувствие, и такой общественный протест, что его даже могут оправдать.
— Это, конечно, выход из положения…
— А то нет? Вспомни решения суда – хотя бы за этот год – которые принимались под влиянием общественного мнения.
Джо пристально посмотрел на нее. Она права.
— Говорящий кот признается в ограблении. В Калифорнии обнаружен словоохотливый котик.
Она усмехнулась, дернув усом.
— Кот-свидетель дает ложные показания. Говорящий кот оскорбил председательствующего судью и привлечен к ответственности за неуважение к суду. — Дульси явно забавлялась: – Прокурор округа настаивает на признании кота виновным. Судебные правила требуют, чтобы в числе присяжных были представлены любители кошек.
— Или кошки, — сказал он. — Коты заседают в жюри…
— Кошка оправдана, поскольку имеет малолетних котят… – И Дульси покатилась со смеху.
Отсмеявшись, она спросила:
— Но что насчет убийств? Мы не…
— Каких убийств?
— О которых говорил Азраил – о трех смертях.
— Неужели ты поверила в эту чушь? Брось, Дульси, это просто выпендреж. «В этом городе произойдет убийство», — передразнил он. — «Я чую убийство, и оно совершится еще до полнолуния». — В его подвывании зазвучало злорадство: – «И я вижу вас, несмышленышей, стоящих над распростертыми телами…» Да он просто наглец!
— Но…
— Подумай, Дульси, ну зачем кого-то убивать из-за пары мелких краж? Он просто пудрит тебе мозги. Этот кот – всего лишь дрессированный ворюга, надутый пижон, пирожок ни с чем.
Дульси нетерпеливо махнула хвостом и прижала ушки.
— В его словах может быть правда.
Говоря обо всяких вуду и прочей черной магии, мог ли этот чужеземец действительно предвидеть будущее?
Несомненно, в Азраиле чувствовалась какая-то странность – казалось, от него исходит некая мрачная аура, неотвязная, словно черная тень. И Дульси была уверена: читая древние легенды о кошках, подобных им с Джо, она не раз натыкалась на упоминание об их темных пророческих талантах.
Кто знает, подумала она с дрожью, какие ужасающие способности мог приобрести черный кот в тех далеких экзотических странах?
Глава 8
Самолет из Лос-Анджелеса, на котором летели Дора и Ральф Слудеры, должен был приземлиться в 11.03, и пока «Фольксваген» Мэйвити пыхтел по практически пустому по случаю воскресенья шоссе, направляясь к аэропорту полуострова, туман рассеялся, и день обещал быть приятным и солнечным.
Изысканный завтрак у Вильмы был превосходным окончанием недели, хотя трапеза в приятной компании заставила ее понять, как много времени она проводит в одиночестве. Хорошо, что приезжают Дора с Ральфом; хотя в маленьком домике становится очень тесно. Мэйвити действительно скучала по своим родным.
Надо бы развлечь их получше, стоит взять у Вильмы и рецепт этой изумительной фриттаты. Все, что она сама когда-либо готовила на завтрак, — яичница с беконом или каша. Разумеется, она будет готовить и кашу – овсянку из крупы грубого помола. Дора не представляет себе, как можно начать утро без такого завтрака, она всегда привозит с собой из Джорджии крупу быстрого приготовления, которая более популярна в южных штатах, чем каша из толокна – овсяной муки. В первый раз, когда Мэйвити о такой услышала, она покатилась со смеху. Но, в конце концов, это самый популярный продукт в тех краях. У Доры много тяжелой работы по дому, а на ферме завтрак – главная «заправка» на весь день. Дора выросла в семье, где мать ежедневно поднималась в четыре утра, чтобы приготовить овсянку, яйца, соленую деревенскую ветчину и домашнее печенье из всего, что под руку попадется, — настоящий деревенский завтрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});