Принятая в 1931 г. программа состояла из двух частей: «Готов к труду и обороне» и «Будь готов к труду и обороне СССР». Первая была рассчитана на советских граждан старше 16 лет, вторая – на школьников 1–8-х классов. За наградные значки «ГТО» и «БГТО» боролось все население. Такой знак был даже воспет в стихотворении С.Я. Маршака «Рассказ о неизвестном герое». Смысл его легко считывается: все советские граждане – потенциально герои, и каждый из них готов к подвигу.
Ищут пожарные, ищет милиция,Ищут фотографы в нашей столице,Ищут давно, но не могут найтиПарня какого-то лет двадцати.Среднего роста, плечистый и крепкий,Ходит он в белой футболке и кепке.Знак «ГТО» на груди у него.Больше не знают о нем ничего.
Многие парни плечисты и крепкиМногие носят футболки и кепки.Много в столице таких же значков.Каждый к труду-обороне готов.
Массовые театрализованные зрелища 1930-х годов – не новшество для советской публики. Не стоит забывать о том, что парады проводились регулярно: массовые зрелища с участием военной техники организовывались дважды в год – на 1 ноября и 1 Мая. Важно то, какую роль играл в этих зрелищах спорт: традиционно он не был основной темой парада, а составлял только его часть. Так, в 1919 г. большая группа атлетов прошла вместе с военными колоннами по Красной площади, а в 1928 г. – при проведении первой Спартакиады – 30 тысяч спортсменов колоннами после парада направились к только что открытому стадиону «Динамо».
С 1930-х годов становится возможным проведение мероприятий, посвященных только спорту. С 1931 г. физкультурные парады становятся регулярными и все более масштабными. В 1932 г. в параде участвовали 70 тысяч физкультурников (против первоначальных 40 тысяч), а в 1933 г. – 150 тысяч. Именно физкультурный парад породил ставший крылатым лозунг «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство» – его пронесли по Красной площади спортсмены парада 1936 г.
Проведение чисто спортивных парадов означало серьезный сдвиг в общественном восприятии физкультуры. Вовлечение множества спортсменов в яркое и зрелищное мероприятие способствовало распространению идеи широкого участия в физкультуре. Тщательно продуманное действо содержало и «живые скульптуры» (аэропланы, флаги, слова и целые фразы, образуемые большими группами спортсменов), показательные выступления гимнастов и однажды – даже отрепетированный футбольный матч.
Футбол появляется не случайно: в это время он был одновременно и гордостью, и позором советской культуры. В 1930-е годы футбольные болельщики считались одной из самых опасных и неконтролируемых социальных групп[82], а футбольный матч на Красной площади должен был свидетельствовать о подконтрольности этого вида спорта. В физкультурном параде 1937 г. на Красной площади были поставлены ворота, расстелен зеленый ковер и разыгран футбольный матч. Действие было заранее отрепетировано, потому этот футбол не содержал в себе черты непредсказуемости и стихийности, имел форму спектакля и был необходим только для обозначения популярности футбола в 1930-е годы[83].
О большом значении спортивных зрелищ свидетельствует и организация городской жизни. Как отмечает американский исследователь Майк О’Махоуни, метро служило не только средством связи между центром и окраинами, но и маршрутом от центра к пространству культуры и спорта. По станциям метро можно определить важные городские места. Так, первая ветка тянулась от Парка культуры и отдыха им. Горького к Парку культуры и отдыха в Сокольниках, а вторая проходила от площади Свердлова рядом со стадионом «Динамо» к аэропорту.
В это время не утихают и рассуждения о рекордсменстве. Жесткая критика «буржуазной» практики сменяется спорами о мотивировке граждан. С одной стороны, рекордсменство и заодно чемпионство кажутся буржуазной практикой. В преддверии Спартакиады 1928 г. М.С. Кедров в статье «За физкультурную самокритику» предложил «повести широкую пропаганду в том смысле, что спортивные выигрыши или победы никакой заслуги перед республикой не составляют»[84].
В словаре Ушакова, составленном в период с 1928 по 1940 г., как пример употребления слова «рекордизм» заявлено утверждение, определенно носящее неодобрительный оттенок: «вредный профессионализм и рекордизм буржуазного спорта».
С другой стороны, возникают и попытки привлечь рекорд для распространения пролетарской физической культуры. Рекордсменство, преследующее разные цели, заслуживает и различные оценки: «Есть два вида рекордсменства: одно – как средство вовлечения масс в физкультуру, другое – как основная, индивидуальная цель данного спортсмена»[85].
Николай Семашко уже начинает поддерживать соревнования в спорте, хотя все еще и отрицает необходимость рекорда. В 1927 г. он пишет: «Наивны были те противники соревнований, которые думали, что можно держать громадные массы физкультурников на “манной кашке” нормальных уроков, гимнастики и т. п. Соревнование – это самое яркое, самое привлекательное в физкультуре, выбросить эту “изюминку” из физкультуры – значит опреснить, сделать невкусной физкультуру для масс»[86].
Со второй половины 1930-х годов понимание физкультуры вновь меняется. Раньше оно связывалось с наращиванием трудового потенциала, теперь оно все сильнее ассоциируется с военной мощью и обороной советских границ. У военных задач спортивных программ были глубокие исторические корни: уже в XIX в. государства начинают внедрять спортивные программы для поддержания военной мощи. Существует даже тезис, что во Франции идея Пьера де Кубертена об Олимпийских играх была поддержана, поскольку укладывалась в развитие культа здоровья и хорошей физической формы, отражала страх перед вырождением французской нации.
Физкультурно-спортивный дискурс подвергается стремительной милитаризации. Образу спортивной советской молодежи с середины 1930-х годов противостоит капиталистическая логика, представляющая опасность и угрозу. Спортивные персонажи переосмысливаются как защитники Отечества, в это время распространяется метафора вратаря-пограничника.
Эй, вратарь, готовься к бою,Часовым ты поставлен у ворот!Ты представь, что за тобоюПолоса пограничная идет!
Эти слова песни, впервые прозвучавшей в кинофильме «Вратарь», стали известны на всю страну как «Спортивный марш»[87]. Образ вратаря как символического защитника советского государства встречается и в музыке, живописи и литературе.
В 1930–1940-е годы меняется отношение партии к спорту и к спортивным достижениям. Газета «Правда» от 24 июля 1934 г. писала: «Стремление к мировым рекордам не есть пустое рекордсменство. Мы радуемся каждому успеху советских спортсменов, каждому их рекорду, потому что это – результат борьбы самих трудящихся, свидетельство роста нашей спортивной техники, доказательство правильности нашей советской системы физического воспитания».
Стоит отметить, что спор о рекордах продолжался и в разговоре о коллективных видах спорта, которые тоже тяготели к объективности оценок результата и вполне подвергались подсчету (голы, минуты, очки). В футболе, хоккее, например, также не поощряется гонка за рекордами. Вот как пишет об этом в книге «Играет ЦСКА» Василий Сысоев: «В команде давно сдали в архив односторонний подход к оценке хоккеиста, голое рекордсменство. Там ценят не только то, как спортсмен владеет клюшкой, но и его моральные качества, его гражданственность. Естественно, поэтому команда не могла остаться безучастной, когда ей стало известно, что В. Полупанов со своими дружками отдался “увеселительным мероприятиям”, забыл дорогу в институт, заметно сбавил активность на занятиях по марксистско-ленинской подготовке. То, что он неплохой бомбардир, усердно тренируется и старательно играет, – этого было явно недостаточно. От него, как и от остальных игроков, коллектив требовал примерного поведения и вне команды, проявления жадности к знаниям, к повышению общеобразовательного и культурного уровня»[88].
Быстрее, выше, сильнее! (1950–1960-е годы)
В послевоенные годы советская политика по отношению к спорту кардинально меняется. Спортсмены начинают действовать в рамках известного выражения: «Citius, altius, fortius!», ставшего по предложению Пьера де Кубертена олимпийским девизом. Все действия власти по спортивной политике были направлены на то, чтобы представители СССР состязались за право быть лучшими, бегали быстрее всех и прыгали выше всех.
Новая политика СССР – догнать и перегнать! – не соотносится с установками молодого советского государства 1910–1920-х годов, провозгласившего победу пролетариата. Спортивные победы мыслились как средство утверждения коммунистической идеологии, орудие борьбы в международной политике. Пожалуй, более наглядным примером успехов коммунизма в мире стали только достижения в космосе.