— Я верю тебе, — повторила я.
Некоторое время он молчал, его глаза затянулись поволокой, и я знала, что он видит далекое прошлое.
— К нам часто приезжал какой-то мужчина, — продолжал рассказывать он. — Со временем я узнал, что это был сэр Эдвард Перривейл. Он привозил подарки для Ангела и для меня. Ангел всегда радовалась его появлению, поэтому я тоже ему был рад. Меня усаживали ему на колено, а он посматривал на меня и время от времени усмехался. Потом он говорил: «Хороший мальчуган. Славный мальчуган». Вот и все. Но это все равно было приятно, не то что постоянные выговоры тети Ады.
Однажды я играл в саду, а потом вбежал в дом и застал Ангела сидящей у стола. Она прижимала руку к груди и тяжело дышала. Она была такой бледной, что я испугался и закричал: «Ангел, Ангел, я здесь!» Я очень растерялся, потому что она даже не посмотрела на меня. А потом она внезапно закрыла глаза и перестала быть моим Ангелом. Мне было страшно, и я продолжал звать ее, но она уронила голову на стол и не отвечала. Я начал кричать. Пришли какие-то люди. Они увели меня оттуда, и тогда я понял, что случилось что-то ужасное. Приехала тетя Ада, и теперь было бесполезно прятаться под столом. Она быстро меня нашла и сообщила мне, что я очень скверный мальчишка. Но мне было все равно, что она обо мне думает. Я просто хотел, чтобы Ангел ко мне вернулась.
Она умерла. Это было странное время, когда я вообще не понимал, что происходит вокруг меня. Хотя я почти ничего не помню, кроме непрекращающегося потока людей через наш дом, который тоже перестал быть похож на наш дом. Она лежала в гробу в гостиной, и шторы были задернуты. Тетя Ада подвела меня к ней, чтобы я «бросил на нее прощальный взгляд». Она заставила меня поцеловать ее холодное лицо. Я закричал и попытался убежать. Это была не Ангел, она была безразлична ко мне и к тому, что я так в ней нуждаюсь… Зачем я тебе все это рассказываю, к тому же от лица ребенка? Почему я просто не сказал, что она умерла?
— Ты рассказываешь так, как и нужно рассказывать, — возразила я. — Слушая тебя, я вижу, как все это было… как ты жил… а именно это мне и нужно.
Он продолжил рассказ:
— Я до сих пор слышу погребальный звон церковного колокола и вижу фигуры в черных одеяниях… и тетю Аду, похожую на страшного пророка, одно появление которого предвещает несчастье. Она не сводила с меня глаз, и в ее взгляде мне чудилась угроза.
После похорон к нам приехал сэр Эдвард Перривейл. Было много разговоров, говорили исключительно о Мальчике. Я знал, что мое будущее висит на волоске, и мне было очень страшно.
Я спросил у миссис Стабс, которая приходила к нам мыть полы, где Ангел, и она ответила: «Не ломай по этому поводу свою маленькую головку. Ей уже ничего не страшно. Она на Небесах с ангелами». И тут я услышал, как кто-то сказал: «Конечно же, его заберет к себе Ада».
Худшей судьбы я и представить себе не мог, хотя подозревал, что этим может закончиться. Ада приходилась Ангелу сестрой, а поскольку Ангел отправилась на Небеса, кто-то должен был позаботиться о Мальчике. Я понял, что мне не остается ничего иного, кроме как разыскать Ангела, и я отправился на поиски Небес, где намеревался повидаться с Ангелом и сообщить ей, что она должна вернуться или оставить меня у себя.
Я не успел уйти далеко, потому что встретил одного из рабочих с фермы, который погонял лошадь, запряженную в телегу с сеном. Он остановился и окликнул меня: «Куда это ты собрался, малыш?» И я ответил, что иду на Небеса. «Это очень далеко, — объяснил он. — А ты сам туда идешь?» — «Да, — сказал я, — там Ангел. Я иду к ней». — «Ты ведь Саймон? — спросил он. — Я слышал о тебе. Иди сюда. Запрыгивай сюда, я тебя подвезу». «Так значит, вам тоже надо на Небеса?» — спросил я. «Надеюсь, что нет, во всяком случае, пока, — ответил он. — Но я знаю, куда тебе надо». Он поднял меня и посадил рядом с собой. И отвез меня обратно. Первым, кто увидел нас, был сэр Эдвард Перривейл. А предавший меня человек поклонился ему и сказал: «Прошу прощения, сэр, но этот малыш живет здесь. Я подобрал его на дороге. Он сказал мне, что идет на Небеса. Я подумал, отвезу-ка я его лучше домой».
У сэра Эдварда на лице появилось очень странное выражение. Он дал работнику денег, поблагодарил его и обратился ко мне: «Пойдем поговорим, парень». Он привел меня в дом, и мы вошли в гостиную, где все еще стоял аромат лилий, но гроба уже не было, и я вдруг осознал, что она уже никогда не вернется. И мне стало ужасно одиноко.
Сэр Эдвард усадил меня к себе на колени, и я подумал, что он сейчас скажет: «Славный мальчуган». Но вместо этого он уточнил: «Так, значит, ты искал дорогу на Небеса, парень?» Я кивнул. «Это такое место, куда тебе нельзя», — заявил он. Пока он говорил, я наблюдал за его ртом. Над верхней губой у него была тонкая полоска волос, и еще у него была бородка клинышком. «Почему ты решил туда уйти?» — поинтересовался он. Я не смог ничего объяснить внятно и только произнес: «Тетя Ада». Он, похоже, понял. «Ты не хочешь с ней жить, — произнес он. — Но ведь она твоя тетя». Я затряс головой. «Нет, нет, нет…» — говорил я. «Она тебе не нравится?» Я опять затряс головой. «Ну, дела, — сказал он. — Что ж, давай посмотрим, что тут можно сделать». Он задумался. Наверное, тогда он и принял это решение, потому что уже на следующий день мне сообщили, что теперь я буду жить в большом доме. Сэр Эдвард решил принять меня в свою семью.
Он улыбнулся мне.
— Я уверен, что ты уже сделала правильный вывод из услышанного. Я был его сыном, его незаконнорожденным сыном, хотя, когда я узнал его ближе, мне самому трудно было в это поверить. Я точно знал, что он любил мою мать, Ангела. Ее невозможно было не любить. Я чувствовал это, когда они были вместе, но, конечно же, он не мог на ней жениться. Ему нужна была совсем другая жена. Должно быть, он влюбился в нее, поселил в этом домике и время от времени навещал. Ни сэр Эдвард, ни кто-либо еще мне этого никогда не говорили. Это все догадки, но они так походили на правду, что никто в этом даже не сомневался. Иначе он ни за что не взял бы меня в свой дом и не дал бы мне образование наравне со своими сыновьями.
— Так вот как ты попал в Перривейл-корт, — сказала я.
— Да, я был на два года старше Козмо и на три года старше Тристана. В этом мне повезло, потому что иначе мне пришлось бы совсем туго. Эти два года давали мне определенное преимущество. Они были мне нужны, потому что, поселив меня в детской, сэр Эдвард, казалось, потерял ко мне всяческий интерес, хотя иногда я замечал, что он украдкой наблюдает за мной. Слуги меня презирали. Если бы не нянюшка, мне там было бы, наверное, не лучше, чем у тети Ады. Но нянюшка меня жалела. Она любила меня и защищала от всех обидчиков. Я никогда не забуду ее доброты.