Читать интересную книгу Судьбы дорога - Леонид Васильев

Семёну понравились чистота и уют в квартире. На полочке книги церковной тематики и писателей классиков, по всему видно, что Василиса Пантелеевна человек набожный, но читает и литературу художественную. На стене репродукция даров осени: изображена полная корзина белых грибов.

Пантелеевна, перехватив взгляд Журавлёва, радостно заохала:

– Грибочки-то, как живые, как я любила их собирать!

– Так поедем те за грибами ко мне, – неожиданно предложил Семён, – сейчас самое грибное раздолье, и белых полно, и груздей, и волнушек.

– Ой, что вы, я для этого стала старовата, вот, может Роза поедет?

– Я? – удивилась дочь, – как я поеду с мало знакомым и, как там на меня посмотрит – «кое – кто»?

– С «кое-кто» я в разводе. Жена не захотела жить в лесу, забрала детей, вещи, даже корову и укатила. Теперь, вот, живем вдвоём с матерью.

После короткого затишья, Василиса, отпив из чашки чаю, глянув Семёну в глаза, спросила:

– Как вашу маму зовут?

– Марьей Ивановной зовут, – отозвался Семён, не отрывая взгляда от Розы.

…Вновь зашелестел сентябрь червонной листвой. В прозрачном воздухе полетели серебристые кружева паутинок. Лес наполнился терпким ароматом осени. Вдохнешь полной грудью воздух, шагнёшь под сень елей, раздвинешь лапки папоротника и сразу увидишь чудо золотой осени – молочно-белый груздь. В болотах щедрый сентябрь рассыпал клюкву, лежит она на шелковистых мхах, день ото дня краснея, горит рубиновыми россыпями.

А тихими ночами под Млечным Путём, где падают и гаснут звёзды, прощально кричат перелётные птицы и слышится свист сильных крыльев.

Семён любит смотреть в ночное небо, слушать шорохи вселенной и земли. Он трепетно всматривается в этот великий, ещё до конца не изведанный человечеством мир и думает о смысле жизни.

Отлёт птиц вызывает у Журавлёва печальную грусть. Но после минутной слабости он берет себя в руки и улыбается: ведь он не одинок. А по утрам на лесных опушках и полянах слышатся резвые голоса молодых тетеревов, встречающих свою первую золотую осень, а в молодых древостоях бродят бородатые лоси.

Осенний лес наполнился трубными голосами лосиного гона – пришло время лосиных свадеб. Ранее пугливые животные стали смелыми, глаза налились бойцовской яростью, налились кровью. Быки в поисках самок, не зная устали, бродят по лесам и опушкам, проходя десятки километров, и, подняв голову, звучно, утробно охают. И в звуках этих слышится нега дикой любви, трепет перед великим актом продолжения жизни.

Солнце красным шаром замерло над верхушками дальнего леса. Стоя на упавшем дереве посреди старой поляны, густо поросшей осинами и берёзами, Семён развернул карту с лесными кварталами. Он отметил своё местонахождения и прикинул, в какой квадрат леса идти дальше для проведения учёта лосей на реву.

Над поляной царила тишина, лишь иногда с дальних ягодных болот доносилось бормотание сытых косачей. Приложив ко рту ладони рупором, несколько раз подряд подал голос:

– О-а-ах! О-а-ах! – понеслись звуки вабы – подражания голосу лося. – О-а-ах! О-а-ах!

Через некоторое время услышал в ответ такие же звуки. «Отозвался» – обрадовался егерь. Он еще раз приложил ко рту ладони и снова провабил. За спиной раздался стонущий рёв второго лося.

Тяжёлые звери, с треском ломая валежник, сходились на поединок. Соперники встретились на небольшой гривке с подлеском и поблекшей травой. Их разделял лишь частокол осин толщиной в руку. Лоси на мгновенье остановились, низко опустив головы, выпячивая вперёд рога и копая землю ногами; они зорко вглядывались друг в друга, как бы оценивая. И, наконец, сшиблись тяжёлыми рогами. Затрещал осинник. Напирая друг на друга, быки дико и натужно ревели.

Восхищаясь красотой и силой лесных великанов, Семён зарегистрировал лосей в учётной карточке и пошел дальше, останавливаясь иногда и подавая голос другим самцам.

Ночевать егерю пришлось в лесу у костра, с тем, чтобы с утра пораньше продолжить учёт самцов лосей. Уже было темно, когда он вернулся к машине. Включив на время свет фар, он нарубил елового лапника для лежанки, развёл костёр для тепла. Наскоро поужинав и попив из термоса чаю, решил лечь отдыхать. В машине спать холодно, мотор заводить нельзя. У костра в спальном мешке теплее и романтичнее.

Объятый ночной прохладой Журавлёв лежал возле костра. Царство тьмы поглотило округу, только крошечные звёзды на чёрном небе загорались ярче и задорнее.

«А всё-таки интересно ночью смотреть в холодный космос, – думал Семён, – глубоко духовные мысли приходят к человеку»…

Утро зарумянилось огромным красным солнцем так, что весь горизонт востока казался неохватным малиновым садом со сладкой ягодой. На кустах и ветках деревьев висят капельки росы. До какого-то момента они были просто каплями воды, но луч солнца осветил их, и они заблистали богатой огранкой.

Журавлёв проснулся ещё до рассвета, и шёл по охотничьему путику, регистрируя услышанных лосей.

Глава восемнадцатая

Возвращаясь из леса по ухабистой болотистой дороге, Журавлёв увидел застрявшую чёрного цвета Волгу – ГАЗ 24 и копошащихся возле неё незнакомцев. Остановившись, егерь озабоченно покачал головой. К нему подошёл высокий полный мужчина, сытое лицо казалось опухшим, тонкие губы женского рта плотно сжаты. Толстый радостно заговорил:

– Слава Аллаху! Человека на помощь прислал. Уважаемый, помоги машину вытащить, Шайтан с пути сбил. Приехали грибы собрать, поохотится мал-мал и вот – результат.

Упоминание про охоту Журавлёва насторожило, он сказал:

– Но, чтобы здесь охотится, надо иметь разрешение. Я егерь Журавлёв, у вас есть документы? – попросил Семён.

Незнакомец обернулся и приказал:

– Эй, Ямиль, брось лопату, там, в сумке документы, тащи сюда!

– Сейчас, Марат Гайнулович, я мигом.

И вот перед глазами егеря разрешение на право хранения и ношения оружия, выданное Миниханову Марату Гайнуловичу; охотничий билет и путевка на право добычи уток, рябчика, тетерева. Путёвку для охоты выдал директор охотхозяйства Приваловв Анатолий Петрович, то есть прямой начальник егеря Журавлёва.

– Вы знакомы с моим директором? – улыбнулся Семён, глядя Миниханову в глаза.

– Мы друзья, когда-то вместе служили на восточной границе, давай, уважаемый – выручай!

Волгу тросом подцепили к Уазику и общими усилиями вытащили из грязи.

– Слава Аллаху, выбрались из плена, чтобы мы без тебя делали? – Миниханов благодарно пожимал руку Журавлёву, – не думал, что тебя здесь встречу. Твой директор послал меня за грибами к тебе, но вчера вечером тебя не нашли.

– Дело в том, что я в лесу ночевал, – как бы оправдываясь, сообщил Журавлёв, но Миниханов его уже не слышал и, прибавив голосу, скомандовал:

– Ямиль, неси сюда, что Аллах послал.

– Сейчас принесу, я мигом, Марат Гайнулович!

И вот на капоте машины появились: коньяк, конская копчёная колбаса, фрукты, хлеб и прочие деликатесы. Хлебосольный Марат Гайнулович наполняет рюмки золотистой жидкостью, произносит заздравные тосты. Егерь пить не отказывается, почему бы не выпить после трудной ночи и за знакомство с друзьями шефа, и гаишники в лесу не мельтешат; к тому же у Журавлёва сам начальник ГАИ друг – Туркин Аркадий Иванович, обещался приехать на охоту, за грибочками, за ягодками, на мху поваляться – весёлый он человек.

Встреченные в лесу гости, заполнив все корзины и бумажные ящики, удачно поохотившись, донельзя довольные, укатили домой. Но утром следующего выходного снова приехали и заночевали в доме егеря. За ужином Марат Гайнулович, изрядно приняв на грудь, признался, что здешние места богаты и дичью, и грибами, и вообще природой с чистым воздухом, и он хотел бы купить в посёлке домик для отдыха.

Утром, выйдя во двор к своей машине, к Миниханову неожиданно подошёл Абрам Денежкин:

– С добрым утром, простите, не удержался полюбопытствовать – кто к нам прибыл, всё же чёрная Волга предполагает статус почтенного человека. Я майор ФСБ в отставке Денежкин, чувствую людей по внешним признакам: будем знакомы.

Миниханов выпрямился и, протянув руку, представился:

– Марат Гайнулович Миниханов: предприниматель, директор фирмы, приехал к вам в посёлок отдохнуть, походить по лесу.

– Да, места у нас богатые, – похвалялся Денежкин, – я тоже отдыхаю, городская жизнь утомляет. Живу здесь с женой и тёщей, правда, старушка отдельно живёт, но оно и к лучшему – меньше упрёков. С женой ходим по лесу, раньше ездили за ягодами на грузовичке ГАЗ-52, но от старости тот развалился, пришлось отправить на металлолом. Теперь, вот, пешком добываем себе лесные деликатесы. На рыбалку ходим, правда, рыба не ахти какая, но если запустить карпа, можно обзолотиться от продажи; озеро от моего дома в нескольких шагах, всё на виду. В общем, и жизнь хороша, и жить хорошо!

Миниханов, округлив опухшие глаза, внимательно слушал подошедшего Абрама, и задал вопрос: