Читать интересную книгу Одна из них - Ромм Катерина

После обеда брат с сестрой отправились на дежурство, а Кассандре велели хорошенько выспаться – на широком матрасе было достаточно места для нескольких человек. Натянув на себя тончайший плед, она лежала, стараясь не шевелиться, чтобы не потревожить Рофи, но то нога чесалась, то ухо, и сон всё не шёл. И суток не прошло с тех пор, как она ушла из дома. Вчера в это время Кассандра, кажется, пила чай и вырезала из газеты адрес местного полицейского участка. Сегодня лежит в подвале кабаре в трущобах Индувилона и пытается не разбудить мальчика-калеку… Кассандре не было страшно. Только грустно и муторно на душе – от того, что рассказала Призрак, не постеснявшаяся поделиться своей историей с той же искренностью, с какой Кассандра поделилась своей.

Среди друзей и знакомых Кассандры не было тех, кто особенно пострадал во время гражданской войны, или же она об этом не догадывалась. Большинство жителей посёлка, как и её семья, были переселенцами из Поверхностного мира и перебрались в Цветочный округ уже после провозглашения Соединённой Федерации. Другие же, бывшие подданные королевства, говорили о прошлом редко и неохотно. Когда им задавали вопросы, они только пожимали плечами и отводили глаза. И постепенно их перестали расспрашивать. Мари и Кассандра выросли в мире, в котором не существовало никакой связи с Флориендейлом.

Но у Призрака эта связь была. Вой ну она не помнила, разве что чувство тревоги, опасности и последнюю бомбёжку, когда рухнул их дом и ранило маму. Однако им удалось бежать. Несколько лет они прятались и даже думали, что жизнь наладилась, когда родился Томь. Но их всё-таки раскрыли и арестовали. Призраку тогда было девять, и, рассказывая об этом Кассандре, девушка так сильно зажмурилась, что Кассандра подумала: сейчас заплачет. Но Томь сказал, что сестра не умеет плакать.

Несколько месяцев их держали в тюрьме – девочку, её маму и новорождённого брата. Приставленный к ним охранник неутомимо развлекал их несмешными историями. Он же раздобыл где-то для Призрака большую книгу сказок – это была её первая и последняя книга. Охранник делал всё, чтобы отвлечь их от мысли, что отец к ним больше не вернётся. Но разве от этой мысли можно отвлечь? Маму Призрака то и дело вызывали на допросы, иногда днём, но чаще посреди ночи. Дело было в каком-то компромиссе, вспоминала Призрак. Её родители отказывались сотрудничать с новой властью. Однажды мама разбудила девочку до рассвета и повесила ей на шею свой кулон с луком и стрелой – ничего особенного, простая железка, но она сказала, что украшение у неё от дедушки. Со следующего допроса мама не вернулась.

Детей отправили в приют, где Призрак терпеливо ждала, пока маленький Томь хотя бы чуть-чуть подрастёт. Девочка играла с кулоном, училась писать и считать, снова и снова перечитывала свою книгу сказок, но на самом деле голова её была забита мыслями о побеге и… мести. Жажда мести прошла с годами; остались лишь злость и призраки воспоминаний о холодных руках, которые трясут её, чтобы она угомонила наконец плачущего Томя, о маминых глазах после допроса, о бомбах.

Взрослая Призрак усвоила, что жизнь важнее мести, и чувство ответственности за брата и Рофи, бежавшего вместе с ними из приюта, пересилило злость. Когда-то они хотели отыскать лагерь ливьер, но Рофи повредил ноги – и лагерь превратился в недостижимую мечту. Рофи бы не дошёл, а Призрак и Томь не могли его бросить. Где-то там, с ливьерами, должны были быть и травники – древний народ Флориендейла, который, если верить Призраку, разбирался в растениях так, что даже лучшие мастера Цветочного округа рядом не стояли.

Кассандра как можно тише перевернулась на другой бок и уткнулась носом в книгу сказок Призрака. Страницы старого фолианта пошли волнами от влажности, и в темноте Кассандра не могла разобрать ни одной буквы. Зато тут же почувствовала щекотку в носу. Кассандра сморщилась, зажала рот руками, но всё-таки не сдержалась и оглушительно чихнула. Рофи тут же проснулся и зажёг торшер.

– Что ж ты не спишь? Тебе утром в путь. – Рофи зевнул. – Думаешь, найти ливьер так легко?

– Да не волнуйтесь вы за меня. Я справлюсь. Встану пораньше и сразу уйду.

– Это ты зря. Тебе стоит дождаться Призрака, как она сказала, – возразил мальчик. – Она проводит тебя на другой конец города. Это значительно опаснее, чем ты думаешь.

– Что я, ребёнок, что ли? – недовольно пробормотала Кассандра.

Ей было неловко, что они бросились её опекать, и сочувствовали, как много всего она не знает, и смотрели чуть ли не с жалостью.

– Она даст тебе новые ботинки, – заметил Рофи и погасил лампу.

Это был хороший аргумент.

η

Когда Вероника мечтала о жизни за пределами проклятого алилутского дома, она представляла её себе совсем иначе. Оказавшись в новой тюрьме, Вероника долго ждала, что начальство всё-таки опомнится, освободит её и отправит в школу. Но надежда таяла с каждым днём. И вот наконец её вывели из-за решётки и снова загнали в машину, только на этот раз там не было мягких кожаных сидений. Вероника обречённо опустилась на металлическую скамейку и поджала ноги. Она была готова вытерпеть любое мучение, если бы в конце пути её не ждала новая тюрьма. А уж если тюрьма – пусть хотя бы прежняя, та, что в Алилуте, чтобы быть с мамой!

Однако в душе она понимала, что вряд ли её везут к маме. Было тоскливо и безумно страшно, и всю дорогу Вероника рыдала, задыхаясь и захлёбываясь слезами. Как вдруг фургон остановился… и через несколько минут она познакомилась с Мари.

В темноте было видно немного, но Вероника догадалась, что они с Мари примерно одного возраста, а главное, что она – хороший человек и такая же жертва. Не в силах сдержать сбивчивый поток слов, Вероника выложила всё, что произошло с ней за последние дни. После этого сразу стало намного легче, как будто, разделив свои печали с другой девочкой, она смогла уменьшить их груз вдвое.

Мари тоже пыталась рассказать о себе, но то и дело делала длинные паузы и прерывисто вздыхала. Веронике было жаль каждой потерянной секунды. Она боялась, что они скоро приедут и она снова останется одна, а ведь ей так хотелось ещё хотя бы чуть-чуть пообщаться с Мари!

Охранник несколько раз подзывал Веронику к маленькому окошку в кабину водителя и требовал сообщить, как себя чувствует вторая девочка.

– Хреново, – хрипела Мари, но она была слишком далеко от охранника, и Вероника передавала за неё в окно: «Плохо».

Она так и не поняла, почему они снова остановились – из-за Мари или же что-то случилось с машиной. Веронику заставили вылезти из фургона, и она тут же продрогла на холодном ветру. Мари вытащили на носилках. Теперь они сидели взаперти на втором этаже чужого дома у обочины шоссе: главный начальник, мужчина с синей звездой на груди, приказал семье освободить здание для службы государственной безопасности. Внизу, судя по запаху, варили кофе и шла беседа. Наверху в полутёмной комнатушке Мари спала, изредка постанывая и что-то выкрикивая, словно её мучили кошмары, а Вероника сидела в старом кресле, поджав ноги и обняв колени. Ей снова было страшно. Кроме них в комнате находился один из охранников. Он стоял у двери и следил, чтобы девочки не разговаривали. Похоже, начальнику это было особенно важно.

Была ночь, но Вероника не знала, который час. Свет на севере был не совсем такой, как в Алилуте, и время для неё словно остановилось. Было только здесь и сейчас, маленький островок тишины и покоя, а позади – тюрьма, и впереди – тюрьма. Но почему? Почему они не убили её, когда она была младенцем, когда ей было всё равно?! За что?

– За что… – прохрипела Мари и снова затихла.

Они были очень похожи, Вероника, конечно, не могла этого не заметить. Неудивительно, что Мари или её сестру могли спутать с наследной принцессой. Но как они их нашли?..

От размышлений отвлёк шум на первом этаже. Хлопнула дверь, несколько секунд слышался монотонный бубнёж, затем все заговорили одновременно и на лестнице послышались тяжёлые шаги. Мари особенно резко вздрогнула, будто её тело пронзила судорога, и очнулась. Вероника видела, как блеснули в темноте её глаза, отражая свет уличного фонаря.