точек над «и» во всей этой истории.
— Я повторю вопрос. Почему вы все хотите от нас желаний и почему наши желания за желания не считаются, и когда вы все отвалите? — Джон неопределенно покрутил пальцем в воздухе. — Ну туда, где вы там… Все… Чтобы мы смогли с моей законной супругой провести время вместе и отдохнуть от приключений.
— Поверь, Сим-Сим — Джон придвинулся к захмелевшему джину ближе. — Нам их вот так. — Он рубанул себя ладонью по горлу. — А тут еще вы со своими желаниями. — Джон откинулся обратно на спинку стула. — Заели совсем. — Закончил он и снова глотнул вина.
Сим-Сим, ставший вдруг серьезным, задумчиво крутил на палец, перевязанный галстуком Джона, свою замечательную бородку.
— Истосковались мы по работе. — Произнес Сим-Сим и сам гулко глотнул из бокала. Джон заметил, что в бокале джина вина не стало меньше.
— Ты это чего? — Начал обижаться он. — Халтуришь?
— Нет-нет. — Замахал на Джона большими синими руками джин. — Это я наколдовал себе бокал неразменный. Щука научила. У нее с рублем такие штуки получались. Я ее опыт на вино сумел спроецировать.
— А-а-а. — Протянул неопределенно Джон. — Так о деле то что?
— Истосковались, говорю… — Сим-Сим преданно хлопнул соловыми глазами.
— Как только узнали, что американец сюда к нам пожалует так и собрались вокруг. У вас по слухам желания точные определенные. В рамках конституции. Или за рамками, но в рамках воплотимого.
— А что? — Озаботился Джон. — Так трудно не наши желания исполнять?
— А попробовать не хочешь? — Вдруг разозлился Сим-Сим. — Ты вон у Рыбки спроси! Ее даже старик о несбыточном просил! Ну, ведь, это же совершенно невозможно! Счастья для всех! Счастья для всех! Кошмар! — От возмущения казацкий оселедец на лысой макушке джина стал подниматься бойцовским хохолком.
— А в сказке, вроде, все по «правильному». — Джон напрягся. — «…Хочу быть владычицей морскою, и пусть ты будешь у меня на посылках…» — Процитировал Джон знакомое не понаслышке произведение.
— Хи-хи-хи… — Сладенько засмеялся Сим-Сим. — Так — то же в сказке, хозяин… Кому верить сам решай. Можешь десятому пересказу, а можешь из первых рук… — Он глотнул из бокала вина. Джон глубоко задумался. Сложил на груди руки, насупил брови.
Все летело кувырком. Все становилось с ног на голову и даже не на голову на уши или еще на что то.
Единственный момент Джону был понятен. Аборигены утомили сказочную публику настолько, что они сгруппировались вокруг единственно доступной пары представителей свободного мира и решили на них оторваться за все свои печали.
— Н-ну… — Наконец, решился он продолжить диалог и вытянул ноги под столик.
Диалог предполагался быть длительным и ничто ему не угрожало если бы не одно обстоятельство.
Девушки, т. е. Афелия, Василиса и Лебедь наговорившись «до сыта», решили размяться под веселую музыку цыганского хора.
Цыгане были что надо и бренчали на гитарах и бубнах с завидным искусством.
Если бы Джон был в более радужном настроении, то давно бы уже дрыгался на сколоченной Сим-Симом на скорую руку танцевальной площадке.
Разумеется, дамам не хватило мужского общества и они всей своей веселой командой двинулись к кухне, поскольку Рыбка Джона предала. Сквозь пелену хмеля и стекло своего стакана она видела, как тот отправился беседовать с джином.
— Мальчики! — Кричали дамы в унисон.
— Как вам не стыдно?
— Бросили нас одних! — Возмущенно моргала месяцем Лебедь.
— Пора и честь знать. Не по-людски без пары в пляске, перед кем кобениться- то? — Хмуро вопрошала Василиса.
— Джо-о-он! — Напрягала связки Афелия. — А, ну встань передо мной как лист перед травой! — Сим-Сим от этого заявления нехорошо поежился и стал оглядываться по сторонам.
— Ты чего? — Озаботился Джон.
— Только его еще не хватало. — Пошипел джин полушепотом. — Вас и так всего двое на нас пятерых. А если еще Горбунок прискачет — то вам и за полгода не управится.
— Горбунок? — Оживился Джон. Такого имени он еще не слышал.
— Конек-Горбунок… — Озабочено признался Сим-Сим. — Конь такой мелкий на ослика похож. Да еще горбатый.
— А он что? — Удивился Джон. — Тоже желания исполняет?
— Он даже не три… — придвинулся Сим-Сим ближе к хозяину. — Ему трех мало. Он их Ивану — дураку целых… — Джин пошевелил пальцами. — Целых пять желаний исполнил. Или шесть… — Джин почесал лохматую бровь.
— Ма-а-альчики! — Снова хором попытались обратить на себя внимание молодые женщины. — Нам без вас ску-у-у-учно!
— Идем-идем! — Огрызнулся Джон. Зависнуть здесь на полгода ему не улыбалось вовсе.
С этими — то управиться бы.
— И… — Поторопил джина Джон.
— Что «и»? — Не понял хозяина Сим-Сим.
— Этот Горбунок сам прискачет?
— Если позвать, то прискачет… Жена твоя его и позвала. Призыв у него свой. Услышит, если… Только… — Сим-Сим порывисто вздохнул.
— Ну, ладно. — Поднялся на ноги Джон. — Пошли что ли.
Женщины скучают. Ты хоть танцевать умеешь? — Сим-Сим залился фиолетовой краской.
— Умею, хозяин. — Он изысканно шевельнул своим серым дымчатым хвостом.
— Я на соревнованиях призы брал.
— Ну, да… — Кивнул Джон. С навыками левитации танцевать, конечно проще. Устаешь меньше и все такое.
— Пошли. Зовут. — Он засунул руки глубоко в карманы и решительно двинулся к танцевальной площадке.
Сим-Сим, подрагивая в нетерпении своим дымовым хвостом, двинулся следом. А между тем…
Глава 6
А между тем.
В большой комнате, отделанной деревянными панелями.
С высокими потолками в гипсовой лепнине, с закрашенными белой масляной краской окнами и непременной доисторической настольной лампой с зеленым абажуром на полировке огромного стола.
Очень похожей, на кабинет высокого и очень секретного начальника происходило следующее.
Самуил Яковлевич Рудинштейн — седой совершенно лысый, с острой бородкой клинышком и дорогим пенсне на все еще изящном носу отчитывал своего подчиненного.
Самуил Яковлевич одетый в просторную белоснежную толстовку, широкие светлые брюки, парусиновые туфли, и четыре планки орденов, одна из которых была высшей наградой за трудовые подвиги перед Отечеством, сидел за большим полированным столом на котором стояла лампа и с укоризной смотрел на своего подчиненного.
Самуил Яковлевич служащий самым главным начальником самого секретного заведения имел полное право как по должности так и по жизненной опытности отчитывать своего непосредственного подчиненного, а именно Семена Семеновича Горобца — своего заместителя.
Семен Семенович Горобец заместитель самого главного начальника самого секретного заведения стоял на алой ковровой дорожке и уныло ковырял его бахрому лаковым ботинком.
Он являлся образцом подчиненного.
Одевался скромно, но со вкусом.
Был симпатичен, но не настолько, чтобы вызывать ревность у мужчин.
Умел поддерживать беседу, но не был навязчивым.
Был большим умницей, но, разумеется, никогда не показывал, что он умнее своего непосредственного начальника. Он мог выбить фонды, согласовать тарифные сетки так, чтобы сотрудники Заведения получали заплаты больше,