Но в груди все бурлило и клокотало, требуя выхода довольно-таки скандальным образом. Он даже удивился. Что это такое? Никогда он себя так не вел, даже не подозревал в себе таких сокрушительных эмоций.
Даша с одобрением заметила, подливая бензина в костер:
– Сколько в тебе огня, пупсик! Я очень рада, что положила на тебя глаз. Думаю, ты оправдаешь все мои надежды.
Она хотела его обнять, но тут к Рокшевскому, отвечая на его немой, но отчаянный призыв о спасении, с каким-то надуманным вопросом подошел Давид, и под его натиском Даше пришлось пересесть на свое место.
Вышедший из кабинета Артем заметил Дашу и распорядился:
– Иди домой, Даша. Все равно сегодня начинать работу над проектом бессмысленно. Все наши дамы ушли, и ты иди. – И вышел в коридор, направляясь в соседнюю лабораторию.
Даша с чувством глубокого внутреннего удовлетворения показала язык оставшимся мужчинам и быстро сбежала, оставив их сердито фыркать ей вслед.
Все еще сидевший рядом с Кириллом Давид с ехидством заметил:
– Я к тебе недаром на выручку поспешил, мне показалось, ты ее убить готов. Достала она тебя?
Рокшевский молча провел ребром ладони по горлу.
Давид кивнул головой.
– Заметно. А что ж не сдашься на милость победительницы? Как говорится, раньше начнешь, раньше кончишь. Может быть, даже с минимальными потерями.
Кирилл замахал руками.
– Да ты что? У меня в ее присутствии все тело как желе! Ничего твердого! – и конфиденциально добавил: – Я ее попросту боюсь. Такой предприимчивой и нахальной особы мне еще в жизни встречать не доводилось.
Давид задумчиво заметил:
– А мне кажется, она ничего. Если помыть и причесать, она вполне фотомоделью работать может.
– Это просто потому, что эта фотомодель тебе шею не сворачивала.
– А тебе что, сворачивала?
– Почти. И вообще у нее криминальные замашки. Не удивлюсь, если она их приобрела в соответствующих местах.
– Что ты имеешь в виду под соответствующими местами? ФСБ или МВД?
– Что за шутки! ГУФСИН! И не сотрудником!
– Это перебор. Такую бы в наш НИИ не взяли. Несмотря ни на какого дядю.
– Ну, ладно, это я погорячился. Но как мне от нее избавиться?
– А зачем? Разве твоя жизнь не стала ярче, не побоюсь сказать – насыщеннее?
– Издеваешься? – Рокшевский так взревел, что к ним повернулись головы всех сидящих в комнате.
– И не думаю. Ты стал гораздо энергичнее, чем прежде. Во всяком случае, такой страстности в твоих прекрасных очах я никогда не замечал.
Рокшевский тихо пообещал:
– Давид, не доводи меня до последней стадии бешенства. Ты же понимаешь, я и так на взводе. И если этой Дарье я в лоб дать не могу, то тебе – с огромным удовольствием!
– А почему ты Дарье в лоб дать не можешь? Потому что она женщина или потому что она сдачи может дать?
Рокшевский вскочил, намереваясь выполнить свое обещание, но Давид, шустро отскочив от него на безопасное расстояние, рассмеялся и уселся за свой стол. Кирилл еще немного постоял, сжимая и разжимая кулаки, но потом сел-таки обратно, кидая на Штрауха злобные взгляды.
Домой он уехал вовремя, но долго топтался перед собственной дверью, боясь очередной засады. Лишь убедившись, что в квартире никого нет, несколько успокоился. Но недолго. Зазвонил телефон. Номер был незнакомым, и он осторожно ответил. Его опасения оправдались, это была Даша.
– Привет, пупсик!
Рокшевский молча отключился, но это было только началом. Телефон без конца трезвонил, причем вызовы шли с разных номеров. В конце концов он его выключил. Но когда начал проверять на компе электронную почту, оказалось, что по всем его адресам были сообщения от Даши. Откуда она их раздобыла? Похоже, у подружек олигархов, пусть и бывших, возможности немеряны.
В довершение информационного террора раздался звонок в дверь. Он на цыпочках подкрался к двери и осторожно заглянул в глазок. Там стоял недовольный сосед из нижней квартиры. Кирилл открыл дверь и тот сумрачно вручил ему записку.
– Это тебе передала странная девица. Она там, внизу. Говорит, что ты назначил ей свидание, а сам не идешь. Я как раз проходил мимо, пришлось взять записку, уж очень она была настойчивой. – Усмехнувшись, добавил уже фривольным тоном: – Похоже, ты влип, дружище!
Закрыв дверь, Рокшевский с трепетом, как слабонервная барышня, попробовал вычислить пути к отступлению. Даша караулит у двери подъезда? А если ему вылезти из квартиры первого этажа и сбежать? Представив себе лицо соседа, которому придется выпускать его из окна, да еще открывая решетки, которыми были снабжены все нижние квартиры, решил, что до такой степени позориться не будет. А просто займется своими делами. Ведь не будет же она вламываться к нему в квартиру?
Снова раздался звонок в дверь. На сей раз это оказалась соседка с какого-то более высокого этажа. Он плохо знал, кто где живет, поскольку общался с соседями лишь на обязательных общих сборищах. Она снова передала ему записку от Даши, как-то странно хихикая и рассматривая его в упор.
Не выдержав, он выскочил на улицу, намереваясь оторваться по полной. Но возле подъезда гуляли дети с родителями, поэтому Рокшевский подошел к Даше вплотную и ограничился парой крепких слов, сказанных ей на ушко.
Она крепко обняла его за талию и противно захихикала.
– У тебя просто огневой темперамент, пупсик! Я не стала подниматься к тебе в квартиру, боялась, что у тебя мама. Ты же говорил, что вы уезжаете на юбилей прямо сегодня?
Кирилл на ходу соврал:
– Маме нездоровится, поэтому мы едем завтра.
– Нездоровится? Может, мне ее навестить?
– Посмотри на часы! Мать спит давно! Она всегда рано ложится, у нее уроки начинаются в восемь! И вообще, оставь нас в покое!
– Ни за что! Ты мне очень нравишься, пупсик!
Рокшевский поднял просительный взгляд к небу, но темные облака ничего обнадеживающего ему не пообещали. Даша прижалась к нему еще плотнее.
– Пойдем к тебе, а? Мне тебя так хочется пощипать, а через куртку не получается! – И в подтверждение своих слов она ущипнула его за локоть.
– Мне кажется, ты стопроцентная идиотка! – Кирилл с силой выдрал свой локоть.
Чуть прищурив глаза, Дарья оценивающе посмотрела на него, и Рокшевский вдруг отчетливо представил, как летит в грязную лужу на виду у гуляющих.
Поспешно предложил:
– Давай поговорим после выходных, ладно? А сейчас мне нужно собираться. Я еще подарок не уложил.
– А давай я тебе помогу! Я прекрасно умею все укладывать!
Если бы на ее месте была какая-нибудь другая девица, он бы подумал над столь приятным предложением, но сейчас от него у Кирилла волосы встали дыбом. Он представил, чем закончится эта самая укладка.