— Чтоб тебе пусто было, мразь! — Я в отчаянии заскрежетал зубами, думая, чем зацепить неуязвимого деда. А тот, разобравшись с колдуньей, вновь жахнул по мне молнией.
С мелодичным переливом Янтарная сфера лопнула, сумев спасти меня от смерти. Но не от боли. Тело пронзили остатки заряда и я упал, раскрыв рот в немом крике.
— Не тебе тягаться с Прометеем и его последователями, червь! — старик презрительно сплюнул и шагнул ко мне. Однако амазонка его опередила.
Илона подскочила ко мне, вытащила из кармана колбу с ядом дракайны, с размаху разбила об землю под ногами. Высвободившийся яд стал с шипением пожирать все, до чего дотянется, и Илона поспешно макнула в него стрелу. Выпрямилась и побежала к сражающемуся с бойцами голему. Увернулась от крючковатых пальцев старика, в нечеловеческом прыжке вскочила на плечи земляного воина, прыгнула снова, в полете кувыркнулась через голову и вонзила стрелу статуе в глаз.
— И чего ты этим пыталась добиться, дура? Прометею не страшны такие...
Старик осекся на полуслове и приложил руку к груди. Оба бойца, уже почти расправившихся с големом, резко замедлились и один из них не сумел увернуться от удара единственной уцелевшей руки боевой машины. С громким хрустом сломались ребра и парень осел на землю, сплевывая пошедшую изо рта кровь. Но голем на этом и не подумал успокоиться. Шагнул к оставшемуся бойцу, не обратил внимания на удар превратившегося в обычную полоску железа меч, обхватил страшными пальцами горло парня и резко сдавил. На землю упало уже мертвое тело.
Над храмовой площадью, отражаясь от стен и множась эхом, раздался громкий, непередаваемый звук. Словно невидимая гигантская нога раздавила не менее гигантскую яичную скорлупу. Голова статуи с торчащей из глаза стрелой рассыпалась мелкими песчаными крупицами, а следом, сверху вниз, начало рассыпаться и тело.
— Нееет!!!
Старик, разом забыв обо мне, бросился к месту, где стояла статуя и обессиленно упал на колени перед огромной грудой песка.
— Что же вы наделали, нечестивцы?
Я, уже не обращая внимания на безумного деда, осторожно поднялся на ноги и прислушался к собственным ощущениям. Вроде ничего не болит. Затем перевел взгляд на убитого горем старикана, взглянул магическим зрением. Пусто. Никаких признаков еще несколько минут назад переполненной силой ауры. Обычный полубезумный старик.
— Ну вот теперь-то мы поговорим.
Я достал меч и уверенно зашагал к стоящему на коленях. Если понадобится, я раздроблю ему все пальцы, но непременно узнаю, кто он такой и откуда взялся.
Однако моим планам не суждено было сбыться. Словно почувствовав мое приближение, старик встал на ноги и без страха, с вызовом посмотрел мне в глаза:
— Ты думаешь, это что-то изменит? Огнедар все равно возвысится и никто! Слышишь? Никто не устоит перед его мощью. Ни ты, ни даже боги. Так что лучше прими неизбежное, вор — дни твоей жизни сочтены.
Он с удивительным проворством выхватил из под плаща кинжал и я машинально сделал шаг назад, защищаясь. Но слуга Прометея и не думал атаковать. Подняв руку, он размашисто полоснул клинком себе по шее. Порез взорвался багровым потоком и старик с блаженной улыбкой упал обратно на колени, а когда вместе с кровью его покинули последние силы — завалился набок.
— Кажется, в своей новой жизни я ненавижу две вещи: богов и их фанатиков. — буркнул я себе под нос и услышал в голове тихий ответ Димитра:
Не могу не согласиться. Этот дед изрядно меня напугал.
— Меня тоже, друг. Меня тоже.
Николай морщился при каждом неосторожном движении, но, кажется, умирать не собирался. Его одежда пропиталась кровью, однако стальной штырь больше не торчал из плеча.
— Ты как?
— В молодости бывало и похуже, господин. Жить буду, но если вы захотите устроить бал, то мне придется отказаться от приглашения.
К Элизе я подошел в последнюю очередь. Рыжей в живот угодила сосулька размером с кулак. С такими ранами не живут. Но, стоило оказаться возле тела, как я тут же нахмурился. Показалось, или грудь девушки едва заметно вздымается?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Опустившись на корточки, я приложил пальцы к ее шее и почти сразу почувствовал очень слабый пульс.
Она еще жива! Только как помочь?! Я не умею врачевать раны.
Подняв взгляд, я хотел приказать Николаю позвать врача, но наткнулся взглядом на подошедшую амазонку. После драки почти все маки у нее на предплечьях закрылись. Цвели лишь четыре цветка.
— Илона, ты сможешь ей помочь?
Он амазонки не укрылось направление моего взгляда:
— Да, я мочь. Ты ведь уже понимать, для чего нужны рисунки? Если я ее вылечить, то потом очень долго восстанавливаться. Бесполезной быть.
— Сделай это. Пожалуйста.
Не то, чтобы я испытывал к рыжей повелительнице смерти какие-то теплые чувства. Положа руку на сердце, Элиза уже несколько раз выводила меня из себя своей высокомерностью и длинным языком. Но сегодня она не дрогнула в схватке, сражалась наравне со всеми. Не вина девушки, что противник оказался слишком силен. И не стоит забывать, чья была идея использовать яд дракайны.
Дать кому-то умереть очень легко. Оживить потом куда сложнее.
Амазонка кивнула и присела возле бледной, словно мел, Элизы. Ледышка, распоровшая ей живот, исчезла, оставив после себя страшную рваную рану, из которой тоненькой струйкой, забирая последние шансы на жизнь, текла кровь. Не обращая внимания на то, что руки сразу же оказались красными от чужой крови, Илона принялась за дело.
На моих глазах один из немногочисленных оставшихся маков закрылся, а рана начала затягиваться. Сначала медленно, а когда закрылся второй цветок — быстрее. Элиза застонала и сжала кулаки. Когда закрылся третий цветок, рана закрылась почти полностью, а нее поверхности стала появляться новая кожа.
Элиза пришла в себя и закричала, замолотив ногами.
— Держать ее! — крикнула амазонка и я бухнулся на колени, прижав ладонями колдунью к земле.
Закрылся последний цветок и амазонка убрала руки. Живот Элизы был перемазан кровью, но я прекрасно видел, что раны больше нет. Только небольшой рубец на месте кровавой дыры.
— В следующий раз лучше дайте мне сдохнуть! — просипела Элиза и добавила:
— Спасибо, Илона.
Но амазонка не ответила. Она лежала на земле без сознания.
— Николай! Помоги Элизе — сомневаюсь, что она сможет идти без чужой помощи. Я понесу Илону. Нужно вернуться во дворец. И найди своего сына. Делайте, что хотите, но я желаю знать — что еще за, мать его, Орден Помнящих?!
Наша инвалидная команда поковыляла в сторону дворца. В какой-то момент мне показалось, что я чувствую чей-то недобрый взгляд, но ощущение почти сразу пропало, так что я выбросил его из головы.
* * *
Сидя в своей пещере, Прометей наслаждался стекающей к нему со всего мира силой. Огромная капиллярная сеть тоненьких ручейков на подступах к Сарматским горам постепенно объединялась, превращаясь из горных ручьев в звенящие потоки силы. И эти потоки вливались в своего законного владельца.
Непередаваемое ощущение! Грандиозное! Волшебное! Титан чувствовал, как становится сильнее с каждой минутой, с каждой секундой. При этом оставаясь невидимым для своих дражайших родственничков. И старых надзирателей из Тарвиды. Последних он ненавидел едва ли не больше Зевса и с удовольствием бы раздавил этих жалких букашек!
Титан встряхнул головой. Не хватало еще поддаться эмоциям. На полуострове появляться опасно. По крайней мере, пока. Ничего, их время обязательно придет. Вернее, конец времен.
За то время, что статуи собирали и аккумулировали для него силу, Прометей не раз и не два ощущал чужие попытки навредить его артефактам. Порой слабые, порой поражающие своей глупой мощью. Во всех случаях итог был один — полный провал агрессора. Силы, которые он вложил в защиту статуй, способны отразить даже божественное воздействие, что уж говорить о смертных слабосилках?
Поэтому когда, разрывая паутину мироздания, до него докатился ужасный скрежет разрушенной статуи, Прометей сперва не поверил собственным ощущениям. Этого просто не может быть!