видимость оправданной со всех точек зрения, и моральной в первую очередь, политики, ибо «увидеть дано всем», особенно на экране телевизора (американец смотрит телевизор в среднем шесть часов в сутки), а «потрогать руками» — немногим. И действительно, доступ на политическую кухню империализма загорожен предупреждением: «Вход только для избранных», к которым «человек с улицы», то есть обыкновенный человек буржуазного общества, не относится.
Между тем блюда, изготовленные на этой политической кухне, украшаются всевозможными приправами и гарнирами, самые авантюристические планы антикоммунистов одевают в пышные наряды демагогии и риторики. Слова «демократия», «свобода», «права человека», «борьба за мир» призваны скрыть антигуманную сущность империалистической политики.
Буржуазия всегда стремилась — а сегодня, в периоды жесточайших кризисов, это стало необходимым — создавать в капиталистических странах такую психологическую атмосферу, в которой капиталистическая система казалась бы надежной и незыблемой. «Власть большого бизнеса, — говорил по этому поводу член Политбюро ЦК Компартии США Дж. Уэст, — с проявлениями которой на каждом шагу сталкиваются рабочий класс и народ в целом, стремится внедрить психологию, будто ничто не способно уничтожить этого гиганта-мамонта. Очень часто можно слышать, как люди говорят: нельзя победить истеблишмент».
Широкомасштабное и интенсивное использование психологических акцентов в современной буржуазной пропаганде, эксплуатация социально-психологических закономерностей в ходе пропагандистского процесса свидетельствуют о попытках психологического программирования поведения масс, о так называемом «психопрограммировании».
«Психопрограммирование» следует рассматривать как целенаправленное манипулятивное воздействие буржуазии с помощью психологии для создания автоматической, стереотипной реакции на определенные явления, для формирования на основе некритического восприятия информации (часто на уровне бессознательного в психике человека) различных стимулов, обеспечивающих соответствующее поведение как отдельного индивида, так и масс в целом. «Психопрограммирование» — это своего рода насильственная «модификация поведения», где вместо психотропных средств используются супердозы слов и образов, воздействующих на психологию. Все это позволяет говорить о своеобразном «психологическом терроре» в капиталистических странах.
Основной сферой, в которой разрабатывалась психология восприятия и запоминания, психология манипулирования, была (и остается) буржуазная реклама. Еще более полувека назад американец Кеннет Гуд написал учебник по рекламе, характерно названный «Как превращать людей в золото». Говоря о сути этой книги, Джеймс Рорти писал: «Сырье человеческих потребностей, желаний и надежд тщательно промывается и фильтруется для того, чтобы устранить все нечистые примеси в виде разума, воли и самоуважения, с тем чтобы положить в карманы рекламодателя чистое золото». Именно реклама была тем «полигоном», где отрабатывались и отрабатываются методы психологического манипулирования, с тем чтобы потом перейти на вооружение пропаганды. Этим объясняется столь плотное сращивание буржуазной рекламы и буржуазной пропаганды.
Империализм стремится обеспечить атмосферу хотя бы «пассивного антикоммунизма», то есть атмосферу предрасположенности массового сознания к восприятию антикоммунистических мифов.
Именно благодаря акценту на психологию, благодаря воздействию на сознание масс «с черного хода» буржуазная пропаганда достигла довольно значительной эффективности. И, как мы увидим, «тайны черной магии» этой пропаганды, все ее приемы основываются на эксплуатации законов как общей, так и социальной психологий, и прежде всего законов психологии восприятия.
Игра на эмоциях
Делая ставку на психологическую обработку своих аудитории, буржуазная пропаганда стремится действовать в основном не на рациональном, а на эмоциональном уровне. Чувства более непосредственны, нежели трезвые умозаключения. Порой они стимулируют деятельность человека в обход рациональной оценке ситуации, порой — даже вопреки ей. Непосредственность чувственных реакций человека дает возможность манипуляторам «играть на человеческих страстях», нещадно эксплуатируя эмоции. Особенно большие пропагандистские дивиденды приносит игра на таких чувствах, как патриотизм, национализм, расовая нетерпимость и т. д. Известный буржуазный теоретик пропаганды М. Чукас писал о том, что «игра на порывах и эмоциях людей — это один из способов нейтрализации присущей человеку способности разумно мыслить». А американский социолог Д. Мартиндейл охарактеризовал пропаганду как «искусственную эксплуатацию чувства вины, страха, беспокойства, раздражения, враждебности, одиночества». Эксплуатация именно всех этих чувств и была тщательно отработана в рамках рекламного бизнеса.
Буржуазная пропаганда и в теории и на практике стремится противопоставить эмоции разуму, подсознательное сознательному.
Бесспорно, эмоции и чувства играют чрезвычайно важную роль в жизни людей. Отражая субъективное состояние личности, они могут существенно влиять на мотивацию поведения людей, играть большую роль в характере восприятия информации, в том числе и идеологической. Еще в конце прошлого века Густав Лe Бон писал, что «идеи не влияют на поведение, пока они не переведены на язык чувств»64.
Думаю, что здесь стоит вспомнить слова одного из американских психологов конца прошлого века Дж. Джемса: «Обман чувств, которому давали так много толкований древние скептики, есть, собственно говоря, не обман чувств, а скорее обман интеллекта, который ложно истолковывает чувства»65. Иными словами, «игра на эмоциях» ведет к тотальному обману человека.
Основной прием этой игры, используемый буржуазной пропагандой, — создание так называемой доминанты — временно господствующего очага возбуждения, который подавляет активность других сфер сознания. Так, к примеру, буржуазная пропаганда, акцентируя эмоциональный аспект «нарушения прав человека в СССР», эмоциональный аспект «советской военной угрозы», стремится создать в массовом сознании определенную доминанту, с тем чтобы обеспечить восприятие целенаправленной информации, окрашенной в тона тревоги, страха, возмущения и т. д., и облегчить, таким образом, формирование негативного представления о Советском Союзе.
Другим примером искусственно создаваемой эмоциональной доминанты является весь процесс предвыборных кампаний, особенно в США. Шутовские колпаки, распевание песенок вроде «О, он хороший парень!», значки с именем кандидата, его портреты, наклейки на бамперах автомашин с обращением к кандидату по имени или прозвищу — все это не только «политический театр», но и средство для создания в массовом сознании определенного настроя, который должен сплотить избирателей и соответствующим образом повлиять на их поведение во время выборов. Для этого же используются оркестры, вымпелы, воздушные шарики, темпераментные речи ораторов, национальный гимн, национальный флаг. Все это помогает отодвинуть на задний план обсуждение политических платформ кандидатов и вывести на передний план личность кандидатов. Уолтер Де Врис, исследователь психологии масс в периоды избирательных кампаний, являющийся консультантом Республиканской партии США, на основе тестов выявил, что избиратели в первую очередь реагируют на личность кандидата, затем — на его способность выполнять соответствующую работу, политическая платформа кандидата (то есть рациональный аспект) занимает третье место, а партийная принадлежность — только пятое.
Теодор Уайт назвал эти кампании «бродячим цирком, устраиваемым средствами массовой информации». Между тем этот «цирк» создает ту эмоциональную доминанту, которая перемещает центр восприятия зрителей на развлекательные аспекты кампании и отодвигает в тень ее социальные и политические аспекты.
Искусственное создание эмоциональной доминанты — прием не новый. Он использовался с достаточной эффективностью на протяжении веков. Вспомним, что зрелища играли огромную роль в Древнем Риме, отвлекая