была разорвана навсегда.
Люминит Идриса был так же пуст. Наверное, он очень долго сиял, прежде чем его заметили. Нора сказала, что он перестал сверкать только после того, как меня положили в телегу, как-будто ждал спасения. В деревне не было магов, которые могли бы его зарядить. Здесь все жили традициями. Зажигали свечи, топили печи и камины в холод. Восемь месяцев суровой весны, короткие весна и осень, и очень жаркое лето. Это было так похоже на дом, где я жила в детстве. Образ жизни здесь вели самый обычный, деревенский. Вставали вместе с солнцем, топили, носили воду, готовили, убирали, занимались шитьем, вязанием, плетением корзин. Те, кто покрепче, ходили на охоту. Здесь не было деления на женский и мужской труд, каждый делал то, что получалось лучше всего. Дети помладше играли, постарше помогали взрослым или учились. Когда солнце садилось, семьи собирались дома, ужинали и все вместе занимались общим делом. Кто-то ткал ковры, другие засаливали мясо и рыбу. Те, что побогаче, могли коротать вечера за чтением.
Хоть почти всю жизнь я жила в комфорте, но быстро влилась в местный быт. Мне было нечем заняться, и я не могла нормально двигаться, чтобы помогать с готовкой и уборкой, поэтому плела корзинки. Мои пальцы потеряли чувствительность, поэтому я не могла нормально держать иглу, а для всего остального требовалось долго учиться. И всё же, мне это было по душе. Иногда мы с Норой обсуждали разные мелочи и советовались друг с другом. Я рассказывала, что можно добавлять в свечи травы или масла, и тогда при горении они будут источать приятный аромат. Нора показывала новые схемы плетения. Однажды я попросила у неё несколько достаточно толстых цветных ниток и сплела простенькую фенечку. Норе так понравилось, что она показала её деревенским, и вскоре вокруг меня образовалась компания из молодых девочек, с которыми мы занимались плетением. Вплетали бисер, делали узоры. В свободное время я вспоминала разные поделки, которые делала в юности. Бисероплетение, вязание крючком, ловцы снов. Нам было весело и интересно. Пару раз в месяц, в деревне проводили праздники, устраивали гуляния, собирались на общий пир. Я ещё не могла танцевать, но зато пела в хоре и помогала украшать дома. Рассказала, что есть страна, где зимой ночью на улицу возле крыльца выставляют небольшие свечи, чтобы приманивать добрых духов, что можно прыгать через костер. Как слепить снеговика, как сделать ледяные горки. Сначала просто рассказывала, а потом стала принимать активное участие.
Дни бежали, ночи становились короче, приближалась весна. Никто не спрашивал меня, откуда я и как оказалась на том поле. Все звали меня просто «Юи», никого не волновало моё происхождение. Никто не догадывался, что я умею фехтовать, что мои руки в крови, что где-то там, за океаном, мои братья ведут войну. Это всё было так далеко, что казалось теперь лишь страшным сном. Впервые за всё время в этом мире, я ощущала себя свободной.
Я забросила свой дневник, ведь он остался в сумке и, скорее всего, давно уже был выброшен. Ни разу за всё время не притронулась к оружию, хотя мне предлагали научиться с ним обращаться. Обрезала волосы до плеч, как всегда этого хотела. Сменила неудобные платья на штаны и рубашки. Говорила то, что думала, и делала то, что хотела. Я проживала ту самую, тихую и спокойную жизнь, о которой мечтала. Я нашла себе пристанище, которое хотела бы назвать «домом».
Однажды, когда снег уже почти растаял, Нора позвала меня на разговор с её отцом. Впору дочери, Ивор был крепкий мужчиной с густой бородой, ростом почти два метра. У него был низкий, звучный голос, суровый вид, но добрая душа. Ивор был торговцем, хотя больше напоминал викинга. Он предложил мне отправиться с его дочерью на запад, в ближайший крупный город, чтобы закупиться всем необходимым для деревни. Разумеется, с нами поедут несколько мужчин, но они не особо образованные, поэтому основные тяготы лягут на нас. Сам Ивор не мог поехать, поскольку нужно было работать в поле. Конечно, я согласилась. Мне не хотелось оставаться одной в доме Норы. Я боялась, что не справлюсь с бытом в одиночку.
В первый день весны, мы с Норой погрузились в телегу и покинули деревню. Я сидела на краю телеги, укутавшись в теплый тяжелый плед, поджав под себя ноги. Колеса оставляли следы в грязи дороги. Кое-где можно было заметить молодые травинки и подснежники. Воздух был пропитан запахом талого снега. То тут, то там чирикали птицы. Было облачно и холодно, но ветер уже был по-весеннему теплым. Я задумчиво жевала сушеное мясо, покачиваясь вместе с телегой из стороны в сторону. Мне хотелось сидеть снаружи, но Нора запретила. Хоть раны и затянулись, моё здоровье было подорвано, и долго находиться на холоде было опасно. От вязания быстро устали глаза, поэтому теперь я просто «пялилась в окно», как сказала бы раньше. Постепенно начало клонить в сон. Улегшись на сваленные в кучу ковры, которые мы должны будем продать, я свернулась калачиком и достала из-за пазухи люминит. Может, в городе найдется маг, который сможешь его зарядить? Но стоит ли?
Ничто не связывало меня с теми людьми. Несомненно, Нора стала мне гораздо ближе, чем даже братья. Было ли это потому, что перед Норой не надо было притворяться? Наверное, да. И всё же, иногда мне хотелось, чтобы на той стороне ответили на мой вызов. Я не знаю, что бы я им сказала, не было ничего, что я хотела бы сообщить. Что я жива? Это не имело смысла. Вряд ли они по мне долго горевали. Они не вернулись, чтобы похоронить меня, о чём тут ещё говорить? У главных героев нет времени на подобные мелочи.
Я не знала, чего хотела добиться, что хотела узнать. Просто, это был подарок. Я всегда бережно хранила все подарки, какими простыми они бы ни были. К тому же, это была последняя моя личная вещь из той, «старой» жизни, которая спасла меня.
Мы потратили пять дней на то, чтобы продать и купить всё, что нам было нужно. Последний вечер, пока мужики укладывали покупки в телеге, мы с Норой решили побаловать себя прогулкой по магазинам. Не для деревни, а для нас, девочек.
Это был рынок. Самый обыкновенный, с прилавками, палатками, громкими тётками и торгашами. Он пестрил одёжкой, ювелиркой и поделками из дерева, глины и камня. Были и люминиты, но по страшно завышенным ценам. Продавал их маг, толстый