тоже убил он?
Аверин шагнул вперед и достал из кармана снимок с оскаленной мордой кота. Молча продемонстрировал.
– Это я нашел в «пыточной».
– Ясно.
Она замолчала.
– Когда демон к тебе пришел?
– Год назад. Но он не был тогда… ну, вы поняли. Мы его встретили в парке, когда гуляли с Алешей и Сарой.
– Сара?
– Лиса. Она дива, совсем слабенькая, у нее только один облик, кроме истинной формы, – чайка. Они играли вместе и подружились. И с Алешей тоже. Он их понимает. Тогда мы и узнали, что Сомов заставляет своего дива делать для него всякие грязные дела. И как это ему противно. Но он див и не может ослушаться приказа. Вы хоть понимаете, что это такое, когда вас заставляют делать всякие мерзости, а вы вынуждены подчиняться? – гневно воскликнула она.
– Значит, и отца Сомовой, и брата тоже он сожрал?
– Да. Сомов приказал изобразить несчастный случай, и чтобы тел не нашли.
Итак, Сомов оказался «тем самым идиотом».
– Понятно. И когда он пришел уже после того, как расправился с хозяином?
– На следующий день. Сказал, что не может смотреть в глаза хозяйке, она добрая женщина. Но он не жил у нас. Приходил только днем, поесть и поспать. А ночью…
– Я знаю, что он делал ночью. Это чья была идея?
– Его… – Мнимая баронесса вздохнула: – Он хотел «искупить зло», защищая беззащитных. Но он никого не собирался убивать! Только пугал!
– Даниила он напугал до смерти.
– А что? А вполне возможно.
Аверин криво усмехнулся.
– Прямо ангел, а не демон.
– Пожалуйста… – Дива подошла к нему совсем близко, даже протянула руку, будто намереваясь взять его за рукав, но отдернула, поняв, что это неуместно. – Послушайте. Не отправляйте его в Пустошь. Он не любит убивать, он там не выживет. И ему там будет очень плохо. Сдайте его лучше в полицию, пусть его поставят на учет и возьмут на госслужбу. Из него выйдет отличный полицейский див. У него есть облик собаки и даже галки, он может говорить с людьми. Я знаю, это очень ценно. Дайте ему шанс, я умоляю.
– Сначала его надо поймать. Или ты уговоришь его сдаться? А?
Она опять вздохнула.
– Ну да. – Он посмотрел на часы. – Так, мне нужно еще раз позвонить.
Он снова взял трубку и набрал номер участка. На этот раз трубку взял Виктор лично. Ждал звонка.
– Да? – напряженным голосом спросил он.
– Отбой. Со мной все в порядке. Можете оставить ее в покое, она тут ни при чем. И ее звери тоже.
– О, это уже неплохо, с одной стороны. – Виктор явно расслабился. – Но, с другой – мы теперь не знаем, кто это.
– Я знаю. Но расскажу при личной встрече, когда поймаю демона.
– Вы знаете, как его поймать?
– Да, – уверенно произнес Аверин.
– Тогда я вас жду, Гермес.
– Ждите. Вы будете первым, кто все от меня узнает.
Он сбросил вызов и обернулся к диве. Как ее называть? Анастасия? А не все ли равно.
– Вот что, – произнес он, – ты сказала, что Алеша понимает дивов. Может с ними говорить?
– Да.
– Это редкая способность для колдуна. Ты ведь знаешь, что ему нужно учиться?
Она кивнула.
– Для колдуна, умеющего говорить с дивами, вовсе не нужно уметь разговаривать с людьми. А для полицейского колдуна – даже не обязательно уметь ходить. – Он вспомнил Фетисова. – Мечты Алеши могут стать явью, если ты перестанешь держать его взаперти, где мальчик деградирует.
– А что я могу сделать? Я занимаюсь с ним, учу тому, что умею сама. Он читает, немного пишет рабочей рукой. Я учу его языкам. Даю книги по колдовству. Вы же понимаете, что даже если вы промолчите, ничего больше не сделать. При подаче документов в Академию потребуются и мои. И там точно все вскроется. Семью будущего колдуна или чародея очень серьезно проверяет служба безопасности.
Аверин внимательно посмотрел на нее и прищурил глаза.
– Ты умная, у тебя, говоришь, даже связи при дворе есть. А законы почитать ты не удосужилась. Любой человек, – он подчеркнул это слово, – особенно дворянин с образованием, знает, что последняя воля, высказанная умирающим своему фамильяру, приравнивается к завещанию.
Он улыбнулся, видя, как вытягивается ее лицо, и продолжил:
– Да-да. Твой хозяин назначил опекуном сына своего дворецкого Артемия. О чем тебе и сказал. Разве не так было?
– Так… наверное… – она не договорила и так и осталась стоять с полуоткрытым ртом.
Аверин снова достал записную книжку, вырвал листок и написал на нем номер телефона.
– Так ты доверяешь Артемию?
– Да, безусловно, но…
– Тогда вот, держи, это телефон нашего семейного адвоката. Его гонорары даже моего брата икать заставляют, зато он ни одного дела на моей памяти не проиграл. Но деньги же для тебя не проблема, так?
– Да, – повторила она, – но…
– Что «но»?
– Почему вы мне помогаете? Нам помогаете? Чего вы хотите?
– Потому что я, как ты выразилась, «порядочный человек». Честь имею.
Он приподнял над головой воображаемую шляпу, повернулся и вышел.
Спустился по лестнице и пошел к воротам. Уже открывая калитку, он обернулся. Дива Анастасия стояла возле окна. А на тропинке сидела лиса Сара, провожая его взглядом круглых желтых глаз.
Дома его встретила встревоженная Маргарита.
– С вами все в порядке? Надеюсь, они ничего ценного не украли?
Экономка решила, что в дом забрались воры. Ну и отлично, если бы Маргарита узнала про демона, то перепугалась бы так, что ни одна крыса с этим не сравнится.
– Нет, я проснулся и спугнул их.
– Ну и ладненько. Вот гады, сразу лезут в кухонный шкаф. Знают, что хозяйки часто хранят деньги и ценности в банках с кофе или крупой. Еще в морозилке, в корзине с грязным бельем, в карманах пальто, – она принялась загибать пальцы, – и даже в сливном бачке!
– Из тебя вышел бы отличный домушник, – рассмеялся Аверин, переодеваясь в домашнее, и направился к столу. Есть хотелось до одурения.
Маргарита пошла следом.
– Ой, опять ваши шутки… Но! – Она подняла палец вверх.
– М-м? – Он сел за стол и откинул крышку. Омлет. Огромный, с сыром и ветчиной. И зеленый горошек сбоку. Просто замечательно.
– Я осмотрела окно, через которое они залезли. И я поняла, чем они подцепили шпингалет!
– О?
– Это были грабли! Грабли для сухих листьев!
– А, вот оно что. Вот сволочи, – пробормотал Аверин с набитым ртом. – Ну, я думаю, их быстро поймают.
Довольная собой Маргарита отправилась на кухню готовить какао, а Аверин, утолив первый голод, откинулся на спинку кресла. Требовалось очень хорошо подумать.
Да, он заверил