Шани ощутил полное и беспросветное отчаяние, что положило руки на плечи и сказало: не уйдешь.
Дворцовый парк был старый, с огромными высокими деревьями и целым лабиринтом из дорожек, лестниц, живой изгороди и искусственных прудов. Здесь и днем можно было запросто заблудиться, что уж говорить о вечере. Сумерки, мастерски орудуя жемчужно-серой кистью и меняя степень насыщенности в единственной выданной краске, превратили парк в мрачное готическое полотно, кое-где подсвеченное редкими огнями фонарей. Густой влажный воздух, казалось, застревал в легких; Шани некоторое время стоял, пытаясь отдышаться и думая о том, где же искать государя, а затем побежал в сторону беседок в восточном стиле. Если прогулка утомит Миклуша, то там он вполне может остановиться и передохнуть.
Здесь, среди рукотворного лабиринта из деревьев и низкого кустарника, еще полностью царила и правила зима. Деревья, небрежно замотанные в снежные лохматые платки, казалось, протягивали к бегущему изломанные жестоким недугом пальцы: то ли в бессмысленной мольбе, то ли в жалкой угрозе. Дорожка, по которой спешил Шани, была девственно чистой: с самого утра, когда здесь побывали дворники с метлами, по ней никто не проходил. Шани миновал один поворот, затем другой и наконец увидел следы на снегу, которые, судя по форме отпечатка, принадлежали Миклушу.
Он заметил темную фигуру государя на одной из лестниц, ведущих в Верхний парк к оранжереям. Распахнув пушистую тяжелую доху, старик неподвижно стоял на одной из площадок, опершись на верную палку, и смотрел в сторону беседок. Шани поглядел туда же, но не заметил в сумерках никого и ничего подозрительного, и крикнул:
— Сир!
Миклуш обернулся и сделал приветственный жест правой рукой.
— Ваша неусыпность! — откликнулся он. — Добрый вечер.
Шани вздохнул с облегчением и поспешил к лестнице. Государь был найден в добром здравии, сейчас они вернутся во дворец, а там, с охраной, Миклуш будет в безопасности.
Со стороны оранжерей донесся нервный вскрик вороны, и воздух разорвался гортанными птичьими воплями и плеском крыльев. Шани поежился и прибавил шага.
— Что-то случилось? — спросил Миклуш.
— Принц во дворце! — сказал Шани, пытаясь перекричать взбесившихся птиц. — Он не поехал в сулифаты…!
Вороны разорались еще громче, а за спиной государя мелькнула серая тень и пропала. Миклуш вскрикнул и кубарем покатился вниз по ступеням. Вскоре его тело уже лежало в свежем сугробе у основания лестницы, и государь не подавал никаких признаков жизни.
Проклятые вороны тотчас же умолкли.
Подбежав к Миклушу и опустившись на снег рядом, Шани убедился, что старик еще жив. Сильно ударился головой и, похоже, заработал несколько переломов — но жив и будет жить. Очередной несчастный случай не удался… Государь шевельнулся и сдавленно замычал от боли.
— Держитесь, сир, — промолвил Шани. — Держитесь. Все будет хорошо.
И, вынув из кармана специальную пистоль, он выпустил в небо алую сигнальную ракету, обозначая свое местоположение для инквизиционного корпуса и охранцев дворца.
* * *
Лейб-лекарник Машу, осмотревший государя и сделавший все необходимые процедуры, сказал, что его величество еще легко отделались. Падения с такой высоты при его возрасте могут закончиться разве что траурной каретой. Без вмешательства Заступника не обошлось; завершив медицинские процедуры, Машу посоветовал немедля отслужить благодарственную службу во здравие чудесно спасшегося владыки.
— Поскользнулся на обледеневших ступенях, — сокрушенно качал головой Машу, аккуратно набивая трубку ароматным южным табаком. — А ведь я ему говорил, что не стоит там гулять, тем паче одному да зимой. Все-таки возраст, хрупкие кости… Слава Заступнику, нет перелома шейки бедра.
— Он не поскользнулся, — подал голос Шани. В зал вошли два вооруженных инквизитора, и он жестом отправил их на караул во внутренние покои его величества. — Его намеренно столкнули вниз. Я видел там человека, но не смог рассмотреть его лица.
Машу сосредоточенно и пытливо взглянул на Шани и произнес:
— Ваша неусыпность, вы бы ехали домой отдохнуть. Переутомление налицо.
Да, и мне на каждом углу мерещатся серые тени, по росту и комплекции очень схожие с принцем, подумал Шани и устало вздохнул. Он в самом деле смертельно вымотался и сейчас хотел двух банальных вещей: вымыться и выспаться. Бесконечный день тянулся мимо, словно грязно-бурое полотно, и на нем мелькали лица освобожденной рыжей ведьмы, Симуша с окровавленной саблей, раненой Хельги, государя — они то погружались в липкий омут, то выныривали снова, и Шани никак не мог их остановить или удержать, ощущая, что и сам тонет с ними за компанию.
— Ваша неусыпность, — позвал Машу и деликатно похлопал его по запястью. Шани встрепенулся и вопросительно посмотрел на него.
— Вы заснули с открытыми глазами, — пояснил Машу. — Езжайте домой, я вам как специалист говорю. Сегодня больше не случится ничего плохого.
Шани усмехнулся.
— Мне бы вашу уверенность.
— Коли надо, возьмите кусочек, — улыбнулся Машу. — Идите отдыхать, вы и так сегодня много сделали для государя.
Если бы не я, подумал Шани, то старик бы пролежал в снегу невесть сколько времени, и получил бы обморожение впридачу к переломам. И наверняка бы лекарская помощь не поспела к нему. Точно не поспела бы. А Лушу того и надо. Классический несчастный случай, в котором его никто и никогда не заподозрил бы. Даже я не увидел бы тут никакой связи. Невозможно сталкивать отцов с лестниц, если находишься в двух седмицах езды отсюда с войском. Хорошо, что у него такие преданные друзья… Великое дело — преданные друзья…
— Ваша неусыпность, — позвал Машу откуда-то издалека, — не спите. Я отправляюсь домой, могу и вас подвезти до площади Цветов. Приедете завтра, когда государь проснется.
Шани встрепенулся и энергично потер лицо ладонями.
— Ну уж нет, — сказал он. — Злоумышленник по-прежнему бродит где-то рядом, так что я останусь.
Машу пожал плечами. Судя по выражению лица, он хотел сказать, что не стоит видеть заговоры там, где их нет, а есть просто череда несчастливых обстоятельств, от которых не застрахован ни крестьянин, ни государь. Однако лекарник промолчал и, поднявшись, отдал Шани поклон.
— Доброй ночи, ваша неусыпность. Все-таки постарайтесь отдохнуть.
Проводив его до лестницы, Шани прошел туда-сюда по коридору, желая привести мысли в относительный порядок, и, поймав за руку пробегавшую служанку, попросил заварить для него чайник кевеи. Та сделала быстрый реверанс, выразительно стрельнула глазками из-под пушистых ресниц и ответила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});