Те редкие случаи, когда она его закрывала, рассматривались им, как благословенная тишина. И если он в эти доли секунды смотрел на неё (а у нее не получалось долго молчать), то все, что он видел, это были её губы, полные и мягкие. И хотя она их почти все время сжимала, когда не произносила слов, их так сильно хотелось поцеловать.
Поцеловать?
Энтони задрожал. Мысль о том, чтобы поцеловать Кэйт была ужасна. Фактически, даже мысли об этом было достаточно, чтобы ему захотелось спрятаться куда-нибудь подальше от нее.
И даже…
Энтони качнулся на своем стуле.
И все же он мечтал о ней.
Это случилось после происшествия на озере. Он был так зол на неё, что с трудом мог тогда говорить. Это удивительно, как еще он смог поддерживать беседу с Эдвиной, когда отвозил её домой. Бессмысленная болтовня - это все на что он был способен в тот момент.
Зато он точно решил, что жениться на Эдвине. О, она еще не согласилась стать его женой. Он не спрашивал. Но она полностью соответствовала всем его требованиям к жене. Она была красива, умна и уравновешена. Привлекательна, но его пульс не повышался при виде её. Они проведут вместе приятные годы, но он не влюбиться в неё. Она именно та, которая ему нужна. И все же…
Энтони достиг дна стакана и допил спиртное одним глотком. И все же он почему-то мечтал во сне о сестре Эдвины. Он пытался не вспоминать. Не вспоминать свой сон. И вот результат - он сидит здесь и пьет, и, тем не менее, спиртной напиток не помог забыть. Но что-то было привлекательное в том, что он хотел забыть. У него не было сильной тяги к спиртным напиткам. Это было уделом совсем молодых мужчин - пытаться забыться в спиртном, он же приближался к тридцати.
Кроме того, даже если бы он решил искать временную амнезию в бутылке, это не продлилось бы слишком долго, чтобы полностью стереть её из памяти.
Память! Ха!
Это даже не была память. Только сон, напомнил себе он. Всего лишь сон.
Он быстро заснул после возвращения к себе домой тем вечером. Он разделся донага и почти час провалялся в горячей ванне, стремясь изгнать холод из промерзших костей. Он не падал в озеро, как Эдвина, но ноги его были мокрые, так как и рукав, а встряхивание Ньютона могло гарантировать, что ни один дюйм его тела не остался теплым после быстрой поездки в открытом экипаже. После ванны, он с трудом добрался до кровати. Он устал и намеривался провалиться в сон без сновидений и спать, не просыпаясь до самого рассвета.
Однако ночью его тело жаждало женщину. И его предательское воображение нарисовало самый ужасный из образов. Он наблюдал все, как бы со стороны. Он чувствовал, как его голый торс прижимается к гибкому женскому телу, как его руки ласкают теплую бархатную кожу. Притягательная путаница рук и ног, мускусный запах двух тел: мужчины и женщины, слившихся в любовном соитии. Все это было так ярко нарисовано в его воображении.
Затем он переместился. На немного, наверно, чтобы поцеловать красивое ушко безликой женщины.
Правда, поскольку он передвинулся в её сторону, она уже не была безликой. Сначала появилась густая грива темно-каштановых волос, обвивавших и щекочущих его плечо. Затем он подвинулся еще…
И, наконец, он увидел эту женщину.
Кэйт Шеффилд.
Он тут же проснулся, напряженно сидя на кровати и дрожа от ужаса. Это был наиболее яркий эротический сон, который он когда-либо видел.
И его самый страшный кошмар.
Он в страхе ощупал рукой простыни, опасаясь, что он найдет доказательства его страсти. Великий боже, он почти извергнулся, видя во сне самую ужасную женщину из всех его знакомых. К счастью, простыни были чисты, и он с бешено бьющимся сердцем и тяжелым дыханием откинулся на подушку. Его движения были медленны и осторожны, он как будто опасался возвращения этого сна.
Он уставился в потолок, и в течение долгих часов сначала спрягал Латинские глаголы, затем досчитал до тысячи, и это лишь для того, чтобы попытаться занять свой мозг чем угодно, только не вспоминать Кэйт Шеффилд.
С трудом он прогнал её образ и заснул. Но сейчас она снова вернулась. Сюда. В его дом.
Это была ужасная мысль.
И где, черт побери, Эдвина? Почему она не сопровождает сестру и мать?
Первые звуки струнного квартета, послышались за дверью несогласованные и нечистые. Без сомнения, это была разминка музыкантов, которых наняла его мать, чтобы они аккомпанировали Марии Россо, самой лучшей сопрано, которая, можно сказать, взяла Лондон штурмом.
Энтони, конечно, не сказал матери, но он и Мария наслаждались приятным совместным времяпрепровождением, когда она последний раз была в Лондоне. Возможно, ему стоит возобновить их дружбу. Если уж знойная итальянская красота не вылечит то, что беспокоит его, то он не знал, что еще можно сделать.
Энтони встал и расправил плечи, выглядело это так, будто он подготавливал себя к тяжелой битве.
Проклятый ад, вот как это все выглядело!
Может быть, если он будет достаточно удачлив, ему удастся избежать Кэйт Шеффилд. Он подумал, что должно быть, она тоже постарается избежать встречи с ним. Вот, что он сделает. Он просто станет избегать её, вот и все. Что же в этом сложного?
Глава 6
Музыкальный вечер леди Бриджертон действительно оказался музыкальным (ваш автор ручается вам, что это совсем не обычное дело для музыкальных вечеров, как может показаться на первый взгляд). Приглашенный исполнитель, оказался не кем иным, как Марией Россо, с её известным итальянским сопрано, которая дебютировала в Лондоне два года назад и вернулась после её выступлений в Вене.
С густыми соболиными волосами и горящими темными глазами, мисс Россо была столь же прекрасной, как и её голос. И не один мужчина (вероятно, больше дюжины) отметили её формы, продолжая любоваться её уже после того, как она закончила петь.
Светская хроника Леди Уислдаун, 25 апреля 1814
Кэйт сразу же почувствовала, когда он вошел в комнату. Она попыталась сказать самой себе, что это не имело никакого отношения к тому, что ей нравиться смотреть на него. Он был мучительно красив; это факт, не домыслы. Она не могла представить себе, что какая-нибудь женщина может не заметить его.
Он прибыл поздно. Но не очень - мисс Сопрано только начали аплодировать после её выхода на сцену. Он тихо проскользнул и опустился на стул, рядом со своей семьей. Кэйт замерла неподвижно на своем месте в задних рядах, она уверилась, что он её не заметил, поскольку он спокойно устроился на стуле в ожидание дальнейшего представления. Он совсем не смотрел в её сторону, и, кроме того, несколько свечей потухли, оставляя комнату купаться в неярком романтическом свете и тенях. В тенях, которые спрятали её лицо.