Читать интересную книгу Не может быть мёртв - Иэн Рэнкин

— Никогда, — согласился Фокс, перечитывая заметку.

Они решили выпить по кружке в «Минтерс». Время было послеобеденное, и бар пустовал. Фокс вышел на улицу и позвонил в приёмную «Мангольд и Бэйн».

— Боюсь, на сегодня у мистера Мангольда всё расписано, — сообщили Фоксу.

— Меня зовут Фокс. Я инспектор полиции округа Лотиан-энд-Бордерз. Если это обстоятельство не позволит ему уделить мне сегодня буквально каплю времени, передайте, что дело касается Алана Картера.

Его попросили оставаться на линии. На минуту мелодичный женский голос сменился «Временами года» Вивальди.

— Шесть часов вечера вас устроит? — предложила наконец телефонная барышня. — Мистер Мангольд попросил узнать, подойдёт ли вам «Нью-Клаб».[10] — У него там на шесть тридцать назначена ещё одна встреча.

— Похоже, выбора у меня нет, — ликуя в душе, ответил Фокс. «Нью-Клаб» принадлежал к числу тех фешенебельных столичных заведений, которые он никогда не имел возможности посещать, но о которых был наслышан. Он знал, что клуб расположен где-то на Принсес-стрит[11] и что собираются там по большей части банкиры и адвокаты, скрывающиеся от своих благоверных.

Когда он вернулся в бар, Кай и Нейсмит сидели как на иголках; обоим не терпелось поскорей узнать, надо ли им возвращаться в офис или можно расслабиться. Фокс взглянул на часы — ещё не было четырёх. Он кивнул, давая понять, что на сегодня все свободны.

— Чем не повод выпить ещё по одной? — обрадовался Кай, залпом осушая свою кружку. — Твоя очередь проставляться, Джозеф.

Нейсмит вскочил из-за стола и спросил Фокса, заказать ли ему ещё одну бутылку томатного сока со специями.

Фокс покачал головой.

— У меня сегодня ещё одна встреча, — пояснил он, поднимая взгляд на экран телевизора, закреплённого над стойкой бара. Диктор местных новостей сообщал зрителям, что по поводу прогремевшего на окраине Локерби взрыва новой информации пока не поступало.

— Держу пари, это чья-то дебильная шутка, — процедил сквозь зубы Кай. — Или югославские террористы вернулись в Шотландию. Как думаешь, малютка Джо?

Полчаса спустя Фокс уже подъезжал к пансиону «Лодер Лодж». Открыв дверь в палату отца, он увидел, что у него посетитель. На каминной доске стояла початая бутылка виски «Беллс».

— Привет, пап, — поздоровался Фокс. Отец держался молодцом. По случаю прихода гостя он принарядился, его глаза задорно сверкали.

— Малькольм, — сказал Митч, кивая головой в сторону гостя, — ты помнишь Сэнди?

Малькольм пожал руку Сэнди Камерону. Много-много лет назад, когда Фокс был мальчишкой, они втроём ходили на матчи «Хартс».[12] Отец никогда не упускал случая напомнить ему, что когда-то Сэнди чуть не стал профессиональным игроком. Годы спустя эти двое частенько игрывали в боулинг за команду местной лиги.

— Хорошо сидим, — заметил Фокс, наблюдая за тем, как Камерон, чтобы пожать ему руку, перекладывает стакан из правой руки в левую.

— Виски-шенди,[13] — отмахнулся Камерон, кивая головой в сторону бутылки с лимонадом, стоявшей на полу у ножки стула.

— Ума не приложу, как у тебя только хватает духу его разбавлять? — удивился Митч Фокс, осушив свой стакан.

— Может, тебе тоже следует этому поучиться, пап, — шутливо упрекнул его Малькольм. Он взял свободный стул и присоединился к компании. — Как поживаете, мистер Камерон?

— На жизнь не жалуюсь, сынок.

— Сэнди как раз вспоминал про каток, — сказал Митч. Фокс уже догадывался, что за этим неизбежно последуют истории, которые он слышал не один десяток раз. — Сэнди, старина, ты был высококлассным конькобежцем, мог бы стать настоящим профи.

— Я и впрямь любил коньки, это верно. — Камерон улыбнулся собственным мыслям. — А что касается футбола…

Но Фокс знал, что в конечном итоге Сэнди Камерон стал чертёжником. Женился на девушке по имени Майра. Двое детей. Спокойная размеренная жизнь.

— Каким ветром тебя сюда занесло? — спросил Митч, обращаясь к сыну. — По-моему, у тебя было какое-то дело в Файфе?

Фокс сунул руку в карман и вытащил оттуда фотографию.

— Вот, случайно нашёл, — пояснил он, протягивая её отцу. Тот демонстративно сощурился и, вытянув руку, отставил снимок как можно дальше от себя. А потом полез за очками в карман вязаного кардигана.

— Это Фрэнсис Вернал, — заявил наконец он.

— А рядом с ним?

— Неужели Крис? — удивлённо воскликнул отец. — Ведь это он, да?

— Похоже, что так, — согласился Фокс.

Митч передал снимок своему старому другу.

— Фрэнсис Вернал собственной персоной, — подтвердил Камерон. — А кто, говоришь, другой паренёк?

— Мой двоюродный брат, — пояснил Митч. — Крис. Он погиб молодым, разбился насмерть на мотоцикле.

— А как он вообще познакомился с Верналом? — спросил Фокс.

— Крис возглавлял профсоюзную ячейку на судоремонтном заводе.

— И был активистом ШНП?

— И это тоже.

— Как-то раз мне довелось слушать выступление Вернала, — добавил Камерон. — Было это где-то в Лассуэйде, на стачке шахтёров. «Возмутитель спокойствия» — это первое, что приходит в голову при упоминании об этом парне.

— А я почти не помню его, — признался Фокс. — Когда он погиб, я был ещё подростком.

— В то время ходили разные слухи, — продолжал Камерон. — Например, его жена…

— Пустая болтовня, — решительно заявил Митч. — Жареные факты на потребу «жёлтой» прессе. — Он с любопытством посмотрел на сына. — Где ты это нашёл?

— В доме одного бывшего полицейского в Файфе. Он почему-то очень интересовался этим Верналом.

— Почему?

— Пока не понимаю. — Фокс углубился в размышления. — А в каком году погиб Крис?

Митч погрузился в раздумья.

— Семьдесят пятый, семьдесят шестой… Сдаётся мне, это произошло в конце семьдесят пятого. Крематорий в Керколди, потом поминальный ужин в отеле около вокзала… — Митч снова взял в руки фотографию и внимательно в неё вгляделся. — Славный был паренёк.

— Он никогда не был женат?

Митч Фокс покачал головой.

— Он всегда говорил мне, что ему по душе жизнь перекати-поля. Ну да, надо думать. Чтобы в любую минуту вскочить на свой мотоцикл и рвануть куда глаза глядят.

— А где случилась авария?

— А с чего это вдруг ты так этим заинтересовался? Фокс пожал плечами.

— Неужели решил для разнообразия заняться нормальной детективной работой? — Митч обернулся к Камерону. — Нашему Малькольму остался один год, ну от силы два, и он снова вернётся в уголовный отдел.

— Да? Значит, этот его контроль и надзор не на всю жизнь?

— Сдаётся мне, Малькольм был бы не прочь оставить уголовный отдел навсегда.

— Что ты хочешь этим сказать? — Фокса это задело, и как он ни старался, он не смог скрыть раздражения.

— Ты никогда не был счастлив там, — напомнил ему отец.

— Кто это сказал?

— Ты здесь скоро заплесневеешь, помяни моё слово, — вмешался Кэмерон, — и тогда вернёшься к нормальной детективной работе.

— То, чем я сейчас занимаюсь, тоже нормальная детективная работа.

— Только немножко другая, верно? — продолжал отец.

— В точности та же самая.

Но отец упорно качал головой. На некоторое время в палате повисло гнетущее молчание.

— Возмутитель спокойствия, — в конце концов повторил Камерон. Похоже, он снова погрузился в воспоминания о том незабываемом выступлении Фрэнсиса Вернала. — Он говорил так, что у нас волосы дыбом вставали. Если бы он приказал нам единым фронтом наступать на врага, мы подчинились бы ему, не раздумывая, с оружием или просто с голыми руками, не важно.

— А я когда-то видел его на марше памяти Джеймса Конноли,[14] — добавил Митч. — Не то чтобы я часто хаживал на подобные мероприятия, но один мой приятель буквально затащил меня на это сборище. «Лейт Линкс», если память мне не изменяет. И когда Фрэнсис Вернал взошёл на трибуну, чтобы толкнуть речь, ты прав, Сэнди, прав, чёрт возьми, — у него был дар непревзойдённого оратора. Не то чтобы я во всём с ним соглашался, но всё равно слушал его как заворожённый.

— Люди частенько сравнивали его с Джимми Ридом, — размышлял вслух Камерон. — А по мне он был не в пример лучше. Ни единого намёка на всяких там «товарищей» и всю эту дребедень.

— Но похоже, вся их идея в конечном счёте пошла прахом, не так ли? — добавил Фокс, испытывая облегчение оттого, что он перестал быть центром внимания. — Я имею в виду национализм.

— Странные были времена, — задумчиво произнёс Митч, — столько злобы в людях скопилось. Всё переворачивалось с ног на голову. — Он плеснул себе ещё виски из почти опустевшей бутылки. — Я-то всегда был за лейбористов, но помнится, твоя мама их на дух не переносила. Они и правда не брезговали проводить агитацию прямо где-нибудь у выхода с фолк-концертов.