– Успокойся, красотуля. Такая, как твоя сестрица, не пропадет. Она и из воды сухой выскочит.
Алиса понимала, что Зинон права, но где-то глубоко в ее душе росло сомнение. А что, если Мелиса попала в беду? Что, если ее кто-нибудь обидел? А может, ей сейчас нечего есть или она заболела? Эти мысли сводили ее с ума, не давали сосредоточиться на работе.
Мелиса объявилась через семь месяцев: живая, здоровая и довольная жизнью. Она подкатила к офису «Ализи» на новеньком «Фольксвагене», как раз тогда, когда Алиса собиралась уходить домой.
– Привет, сестричка! – Мелиса распахнула дверку машины, приветственно помахала рукой.
От радости и облегчения Алиса чуть не расплакалась.
– Тебя подвезти? – Сестра улыбалась так заразительно, что плакать сразу расхотелось.
Алиса стряхнула с сапожек снег, уселась на пассажирское сидение.
– Здравствуй, Мелиса. Как дела? – Глупо начинать разговор с таких банальных фраз, но ничего умного в тот момент в голову не шло.
– Да вот, сама видишь, – сестра любовно погладила руль, – все просто замечательно. Поехали, что ли? По дороге все расскажу.
Зинон, как всегда, оказалась права: кардинальные меры пошли Мелисе на пользу. После ссоры с Алисой она жутко переживала, целую неделю пила с горя. А потом кончились последние деньги, и пришлось браться за ум, искать работу. Ей просто сказочно повезло: удалось устроиться пиар-менеджером в небольшую, но очень солидную фирму. Сначала работать было тяжело, а потом ничего, втянулась, даже стала получать удовольствие. А два месяца назад хозяин фирмы оценил ее профессионализм, повысил зарплату вдвое, выделил «Фольксваген» для представительских целей, собирается даже взять ее с собой в Женеву на переговоры. В общем, жизнь удалась, причем, исключительно благодаря Алисе.
– Если бы ты мне тогда кислород не перекрыла, я бы до сих пор болталась между небом и землей. А теперь я сама себя уважать начала. Так что спасибо тебе, Алиска, за своевременную вправку мозгов.
Алиса успехам сестры радовалась не меньше, чем собственным, в тот же вечер позвонила Зинон, рассказала о чудесных метаморфозах, произошедших с Мелисой. Зинон метаморфозы одобрила, предложила отпраздновать в тесном кругу, сообразить на троих. И они так насоображались, что Алиса не помнила, чем закончилось мероприятие и почему они все втроем очутились в квартире Зинон. Голова болела так жутко, что впервые за всю историю существования «Ализи» ее владелица, госпожа Волкова, проигнорировала работу, весь день провалялась на диване Зинон с жесточайшим похмельем и в себя приходить стала лишь ближе к вечеру. Зинон и Мелиса оказались покрепче, на страдающую Алису смотрели с жалостью и легким превосходством, говорили что-то об отсутствии регулярных тренировок и иммунитета. Алиса стонала, обзывала их жестокосердными, но в душе понимала, что головная боль – не слишком большая плата за примирение с сестрой.
Следующий год Мелиса жила автономно: работала, зарабатывала, делала карьеру в своей фирме. Денег у Алисы она больше не просила, только изредка использовала ее квартиру для особо важных любовных свиданий, а вот сегодня вдруг решила изменить своим правилам…
– Алиска, всего пятьдесят тысяч долларов! Для тебя это не деньги, а мне позарез нужно.
– Для чего? – Вообще-то, для Алисы пятьдесят тысяч были весьма приличной суммой, особенно в последнее время.
– Это нужно для бизнеса. Леня, то есть, Леонид Петрович, ну, мой босс, предложил мне долю в бизнесе.
– За пятьдесят тысяч? – Алиса недоверчиво выгнула бровь. – Как-то маловато для солидной фирмы.
– Он готов сделать мне большую скидку. Алиска, ну, пожалуйста! – Сестра бухнулась на колени, сложила ладони в молитвенном жесте.
– Перестань. – Алиса поморщилась.
– Я не прошу у тебя эти деньги в подарок, только в долг, примерно на два года. – Мелиса уселась рядом, смахнула с коленок пылинки. – Если ты во мне сомневаешься, я напишу расписку.
– Не надо расписки, – отмахнулась Алиса. – Я просто не знаю, где мне взять такую большую сумму наличными. Понимаешь, мы с Зинон затеяли реорганизацию, планируем купить помещение еще под один магазин. Так что с деньгами у меня тоже напряженка.
– Но ты мне не отказываешь? – Мелиса заискивающе улыбнулась.
– Не отказываю, просто дай мне несколько дней.
– Даю тебе неделю. – Сестра широко улыбнулась.
– Какая ты великодушная!
– Да, я такая! Это у нас наследственное!
– Кстати, о наследственном. – Алиса помрачнела. – Ты давно видела родителей?
– Несколько дней назад, привозила им продукты. Знаешь, я решила, что не нужно давать им деньги, они ведь все равно тащат все своему Пророку. Из той суммы, что ты мне оставила, я погасила долги по квартплате, купила маме лекарства.
– Как она? – Алиса потерла переносицу. Даже спустя годы родители ее не простили, не желали ни видеть ее, ни слышать. Приходилось помогать им через Мелису.
– Мне кажется, хуже: круги под глазами, губы синие, ноги отечные, как колоды.
– Ты предлагала ей лечь в клинику на обследование?
– Предлагала. – Мелиса вздохнула. – Она не хочет, говорит, что на все воля Божья. Может, ты с ней поговоришь?
– Она не станет меня слушать. Для нее я умерла десять лет назад.
– Но время же идет, все меняется.
– Только не наши родители.
– Ну и хрен с ними! – неожиданно зло сказала сестра. – Пусть живут, как хотят. Их право! Мне вот только, знаешь, что обидно? Что после их смерти наша квартира достанется их долбанному Пророку. Может, на него в суд подать?
– Бесполезно, – отмахнулась Алиса. – Я уже консультировалась с юристами. Наш Пророк – законопослушный гражданин, никаких особых грехов за ним не водится, все сделки он оформляет юридически грамотно, так, что не подкопаешься.
– Да уж, законопослушный! – фыркнула Мелиса. – Тысяча облапошенных им дурней – не в счет.
– Они сами позволили себя обмануть. Мне вообще кажется, что в человеке должна быть какая-то предрасположенность, специальная настроенность на волну, чтобы вот так, безропотно, подчиняться чужой воле.
– Какая волна?! Какая предрасположенность?! Мозгов у них нет, вот и все. Меня бы никакой Пророк не провел.
– Тебя бы не провел. – Алиса успокаивающе погладила сестру по руке. – Ты у меня вообще уникальная.
– Квартиру жалко. – Мелиса и не думала успокаиваться.
– Наши родители еще живы, – сказала Алиса с мягким укором.
– Это ненадолго, ты их просто давно не видела. Эти бесконечные молитвы, эти посты и вояжи к Пророку! Они же еще не старые, а выглядят, как дряхлые старики. Отец – кожа да кости. Мама вся седая. Нет, Алиска, ты как хочешь, а я за квартирку намереваюсь побороться. У меня, в отличие от тебя, собственной жилплощади нет и пока не предвидится. А, ладно… – Она махнула рукой, спросила уже спокойнее: – Когда за деньгами можно будет подъехать?