Взлетел на крышу и превратился в себя.
Так, как же она открывается?..
Я помнил, что Руперт наступал на какой-то камень, но какой — убей Бог, не помню.
Картина маслом: ветер гонит по траве такие волны, что стонет и скрежещет даже располосованный на ленточки воздух, а я, как дурак, скачу по крыше лабаза, наступая на каждый подвернувшийся камень…
Через десять минут, вымотавшись и основательно оглохнув от свиста ветра в ушах, я нашел нужный — по закону подлости, пару раз я наступал на него, но недостаточно сильно, и только потом догадался топнуть изо всех сил.
Крыша начала расходиться в стороны.
Я ожидал потока тёплого воздуха изнутри, запаха горящего угля, утробного взрёвывания…
Ничего.
Углём, правда, попахивало — но старым, как из давно не топленной печки.
— ЗЕБРИНА!.. — гулко прокричал я внутрь, но без всякой надежды: слепой козе ясно, что бункер пуст, как скорлупа выеденного яйца…
Усевшись на край крыши и свесив ноги, я решил перевести дух. А заодно подумать: куда могла деться драконица?
В спине похолодело.
Неужели её, как и предрекал Руперт, отправили на Благор, в стаю таких же бедолаг, которые по каким-то причинам не могли превращаться в людей?
Кажется, он что-то упоминал о том, что у молодой драконицы отбою не будет от ухажеров…
Когда первый приступ паники миновал, я поднялся. И стал прохаживаться от одного края крыши к другому, мне так всегда лучше думалось.
Ничего, Благор — это решаемо. Думаю, дедуля не откажет в посещении внучки, и как только я её отыщу — отдам свиток и дело в шляпе. Денница, правда, говорил, что нужно уничтожить подпись…
Но это тоже не проблема: — утопить, сжечь, распылить на атомы… Да всё, что угодно.
И я чуть не рванул с места в карьер выполнять новый план, но заметил небольшую птичку над горизонтом…
Птичка быстро приближалась, и вот уже на крышу спускается чернокудрый одноглазый мужик, ради приличия наряженный в шорты из обрезанных джинс.
— Здорово, Руперт. Рад тебя видеть.
Я и правда был рад. Всегда приятно, попав домой, увидеть знакомое лицо.
— А я-то думаю: кто это тут покой нарушает? — он с размаху хлопнул по моей ладони. Отдача отшибла плечо.
— Где Зебрина?
— Сижу, смотрю матч, никого не трогаю. Гляжу — чоппер. И явно не наш! Ну, я ноги в крылья и айда на перехват. Нарушение границ — серьёзное преступление. Тебе повезло, что это ты, а не какой-нибудь посторонний нарушитель… С залётными у нас разговор короткий.
— Руперт, — я глубоко вдохнул и ме-е-едленно выдохнул. — Не заговаривай мне зубы. Где…
— Ну ты сам посуди: в вверенном мне воздушном коридоре наблюдается…
— РУПЕРТ!
— А что сразу Руперт?.. Я, между прочим, тут вообще ни при чём. Хочешь объяснений — спроси тётю Карлотту. А я пошел. Недосуг мне…
Не успел я вякнуть, как он сорвался с крыши и штопором ушел в небо.
А мне стало нехорошо.
Что могло случиться за эти жалкие восемь дней? Такого, что Руперт даже ГОВОРИТЬ об этом не хочет…
Я оглядел сплошное море травы. Где-то там, в стальных красных волнах, сгинул мой чоппер. Имеет ли смысл его искать? С одной стороны, явиться в Сан-Инферно в образе дракона — это почётно и красиво.
А ещё чревато: хотя в нашем городке и привыкли к крылатым чешуйчатым тварям, по традиции от них не ждут ничего хорошего. И могут попросту врубить сирену…
С другой, от чоппера, скорее всего, при таком ветре остались одни стружки… И если бы я был старым добрым не умеющим летать Максом, то от меня — тоже.
Выход один: перелететь Травяное море, а там по-обстоятельствам.
Донью Карлотту разумнее искать в «Чистилище», а не дома, в родовом замке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Надеюсь, мой клуб ещё стоит…
В тот момент, когда моё тело начало меняться, я почувствовал толчок в спину. Он был таким сильным, что я бы не удивился, будь это пушечное ядро.
Хорошо, что первой на коже появляется чешуя… И хотя я пропахал носом половину крыши, обломки позвоночника не вылетели у меня из груди, рёбра не проткнули лёгкие и сердце, а диафрагма…
Короче, я остался жив.
Интересно: любовь к анатомическим деталям я подхватил у Кэсси? Или она сама развивается, по мере того, как тебя пытаются убить — как лишай, например…
Пока я вытряхивал каменную крошку из ноздрей, совсем рядом раздался взрыв: оказывается, кто-то палил по мне файерболами.
Третий шар опалил мне штанины джинс, чуть приплавив кроссовки, четвёртый подпалил брови… Да в конце-то концов! Они и так не успевают отрастать…
Выбитый из колеи, я прыгал по крыше, как блоха по собаке, уворачиваясь от раскалённых газовых шаров. Примечательно то, что каждый был своего индивидуального цвета…
Первой мыслью было, что это Руперт решил развлечься — в отместку за то, что я оторвал его от заслуженного отдыха.
Но потом я вспомнил об убийце.
Кэсси с Патрицией уверяли, что в Сан-Инферно мне ничего не грозит. Не знаю, с чего они так решили, но я им поверил. И выбросил опасность из головы. Мой дом — моя крепость, так? Если мне и здесь не будет покоя, то я уже и не знаю, куда податься.
Разве что, на Плюк. Под защиту маленьких зелёных человечков…
Но это мы оставим на крайний случай. А сейчас нужно собрать себя в кучку и поймать этого убийцу.
Так, где там мои крылья…
Как только я поднялся в воздух, из Травяного моря вынырнул всадник на мотоцикле, и понёсся к горизонту.
Забыв обо всём, я рванул следом.
Вон он, возмутитель моего спокойствия. Мой враг.
Он хочет меня убить — а это уже совсем другое, не то, что было у нас с Денницей…
Выпучив глаза, я нёсся за ним, как одержимый. Теперь мне не мешали ни ветер, ни свет Задницы, который бил прямо в глаза, ни режущие кончики травы — драконьи инстинкты взяли управление на себя, как только я перестал им мешать.
Цель — затянутый во всё чёрное всадник на мотоцикле — медленно приближалась.
В животе начала зарождаться щекотка. Она вскипела, как пузырьки в стакане с минералкой, прокатилась по горлу, и…
Я захлопнул пасть.
Мысль, что я вот так вот, не задумываясь, могу поджарить живого человека, подействовала отрезвляюще.
Я остановился в воздухе — просто раскрыв крылья.
Всадник обернулся. Вытянул руку — драконьим зрением я разглядел миниатюрный арбалет — и выпустил стрелу.
Я не успел ничего сделать. Стрела воткнулась в стык чешуи, удара я почти не почувствовал. Успел заметить блеск торжества в глазах убийцы и… небо опрокинулось мне на голову круглой, полной крови чашей.
Единственное, что я помнил — нельзя превращаться в человека: Травяное море не место для мягких, не защищенных чешуей букашек.
Рухнул я на спину, раскинув крылья, как дохлая бабочка. С минуту полежал, приходя в себя.
Что это было?..
Стрелки в чешуе давно не торчало, она успела выпасть и затеряться в траве.
Но дышал я с трудом, по извилинам мозга топтались грузчики в кирзовых сапогах — причём, тащили они что-то очень тяжелое. Наверняка это был рояль, потому что их топот сопровождало жалобное дребезжание клавиш…
Панику я задушил в зародыше. Памятуя о том, что яды меня не берут, надо просто подождать.