Та даже не успела выйти из машины. Кристи ругала ее, что та не навещала их давно.
Взяв вещи из машины, они вмести направились в дом.
– Привет, дорогая! – подошла к ней Алесандра и крепко обняла.
Кейт поставила вещи на пол и крепко прижала сестру к себе.
– Алесандра, я так счастлива, ты даже не представляешь!
– А ты даже не можешь себе представить, как я этому рада. Ну давай быстрее за стол, после ужина мы с тобой уединимся и посплетничаем, а сейчас давай, давай быстрее за стол, – подгоняла она Кейт на кухню. – Мои уже с голоду помирают, я их не подпускаю к столу без тебя, так что, присаживайся.
Кейт достала бутылку из пакета, Алесандра попросила оставить ее на потом, чтобы распить вместе после ужина.
Алесандра металась по кухне, делая все очень быстро. По ней было видно, что она хочет побыстрее закончить ужин, чтобы посидеть с Кейт. Антонио просил ее не торопиться, усаживал ее рядом и рассказывал истории по работе. Но любопытству Алесандры не было предела. Наконец, дождавшись, когда Антонио забрал Кристи, девушки вышли из-за стола. Алесандра прикрыла дверь и медленно улыбаясь достала бокалы для вина и поставила их напротив Кейт.
– Разливай, у нас есть повод.
– Слушай, а тебе можно? – Доставая из пакета бутылку, вспомнила о положении сестры Кейт.
– Думаю, совсем немного пригубить будет не вредным.
– Ну, смотри.
Кейт открыла бутылку и разлила в бокалы темно-бурую смесь ароматных букетов.
Алесандра глубоко вдохнула, поднеся бокал к носу и немного сглотнула.
– М-м-м, не знаю откуда у тебя способность выбирать такие вина.
– На самом деле ее нет, просто я не грублю консультантам … как некоторые.
– Сама вежливость. Рассказывай все в подробностях, каждую деталь.
– Почти все я тебе рассказала по телефону.
– Будем считать, что я ничего не слышала, хочу все с начала и до конца.
Кейт разместилась поудобнее и положила руки на стол, не отпуская ножку бокала, теребя ее в руках, отчего вино словно волнами плескалось в бокале. Алесандра сидела молча и слушала, как та, слегка смущенно говорила о произошедшем и происходящем в ее сердце.
– Так вы и вчера были вместе?
– Да, вместе, эти последние несколько дней мы проводили вместе, не намного разлучаясь лишь поспать.
– О, боже, какой он романтик. Не говори мне, что вы совсем не целовались. Как его губы на вкус? Кейт, говори не молчи.
– Они наверняка сладки, но я не успела понять по его касанию.
– Касанию? Так он поцеловал тебя или нет?
– Он нежно коснулся моих губ, будто дразнил этим меня и себя.
– Как это вообще, понять?
– Мне что, показать тебе, – усмехнулась, дернувшись к сестре.
– Нет уж, я как-нибудь попытаюсь это представить сама, без твоей извращенной помощи.
– Вот так прошли эти дни, и я совсем не знаю, что делать. Продолжать бояться или плыть уже по течению.
– Я тебе сейчас не советчик, я не хочу что-то тебе сказать, что потом повлияет на тебя. Ты должна решить все сама. Слушай свое сердце, что говорит твой разум.
– Разум сейчас в смятении.
– Тогда сердце.
– А сердце глупое, оно не понимает, что хорошо, что плохо, оно лишь желает, а если не получает, сжимается от недовольства.
– Ну, тогда к чему же тебе прислушаться?
– Нужно очистить разум, все разложить по полкам, взвесить и попытаться понять.
– Ну, тогда давай продолжим процедуру по очищению разума.
Взяв бутылку, Алесандра вновь наполнила бокалы.
– Я скажу все же свое мнение. Этот парень просто чудо, он такой романтик и джентльмен, что я даже сама готова в него влюбиться. Если бы это было со мной, я бы плыла по течению. Ну, а ты другая, ты не такая, как я, ты действительно всегда думала прежде головой, а не поддавалась желаниям. Поэтому решать тебе. А мне он нравится!
– Да, я поняла твою точку зрения. Он тоже мне нравится и даже, по-моему, очень, просто мы не знакомы совсем уж так близко, я мало что о нем знаю. И многие люди, и парни, и девушки на первый взгляд очень приятны и хороши собой, но потом раскрываются не с лучшей стороны.
– Вы уже виделись не раз, и он тебе еще не сделал ничего плохого.
– Вот видишь, ты сама сказала «Еще», ты тоже не можешь быть точно уверена…
– Слушай, вот поэтому ты до сих пор и не замужем. Ты мне и про Антонио доводы говорила о его эмиграции, и об отношении ко мне.
И послушай тогда я твой чистый разум, у меня бы не было сейчас такой хорошей семьи и Кристи.
– Не заводись. Чего ты так завелась?
– Потому что ты всего боишься, попробуй хоть раз не бояться. Если залезть в твою аптечку в машине, там есть все, ну, все! А в сумочке твоей бинты, антисептики … Почему ты ждешь постоянно какой-то опасности, откуда это в тебе? Откуда, Кейт? Когда ты уже начнешь жить как все?
Алесандра встала со стула и подошла к окну, схватившись за голову.
Кейт отодвинула от себя бокал и замерла.
– Наверно, ты права, я многого боюсь, от всего скрываюсь. И знаешь, почему, нет, ты не знаешь…
Она встала и подошла к Алесандре, ее глаза наполнялись слезами, и голос дрожал.
– Потому что я каждый день, каждый божий день виню себя в смерти родителей. Понимаешь? Как жить с этой мыслью? Каково быть пятнадцатилетней девочкой, сидящей дома у окна и смотрящей, как ее старшая сестра уходит на свидание с парнями и держать в рукам рамку с фото родителей? Тебе этого не понять, ты слишком быстро все забыла, ты слишком быстра со всем смирилась.
– Смирилась?! – Закричала Алесандра, повернувшись лицом к Кейт. – Я быстро смирилась? Просто я смогла понять, что не стоит жить воспоминаниями, что они бы этого не хотели. Я не смирилась … они всегда будут в моем сердце.
Алесандра положила руку к груди и сжала кофту.
– Они всегда здесь, понимаешь. Да, мы выросли без них. Но мы не стали хуже. Перестань винить себя и пытаться обвинить меня, мы тут не причем. В чем твоя вина? Ты их заставила сесть в этот самолет? А меня ты винишь, что я, как и ты, не закрывалась в комнате и не рыдала в подушку? Откуда ты знаешь, как я пережила это все? Ведь ты ни разу меня об этом и не спросила, как я все это пережила. А ведь я старше, и мама в этот момент мне была нужнее. Ты не знаешь о том, что я сбегала с уроков, посещая каждый день их могилу, засыпала на ней и что охранник постоянно звонил Марте, чтобы она меня забрала. Ты же этого не знаешь, потому что ты сидела взаперти в своем коконе, продолжая накручивать на себя вину.
Ты не знаешь, как это сидеть у надгробной