– Насколько это возможно. Скотина голодная стоять не будет. Все поля, которые не затронуло, будем обрабатывать. Потом посчитаем, кому сколько кормов и хлеба можем дать. Если скотины много – под нож.
– Разумно, – согласился Максим с выводами крестьян.
– Ничего необычного, мы так всегда делаем, мы же акционеры. Есть пай – получи, что причитается.
– Вот, Максим, преимущества жизни на земле. Кругом конец света, а тут акционерный рай, основанный на плодородии земли и правильном распределении богатств, – деловито озвучил свою, по-городскому наивную, позицию Илья Витальевич.
– Вы на собрании не были, – приземлил его оптимистические выводы Влад. – Если бы тьма дошла до нас, то там бы все и пропали. Шум, пыль до потолка поднимут, пока поделят. Я бы разрешил легализовать оружие, и брать его с собой на подобные мероприятия, чтобы люди понимали: могут и не выйти, если дадут волю нервам.
– Ну что ж, идеального общества не бывает, – признал Илья. – Несмотря на недостатки, с голоду вы все равно не помрете.
– Это верно, – Влад покачал головой. – Ладно, хорош болтать, поторопите вашу дамочку, умывайтесь и на выход.
– Меня Маша зовут, – дочь Ильи вышла из темного коридора. – Я так и не поняла, где у вас кран с горячей водой?
Влад прыснул.
– С горячей? У нас нет такого крана, – он засмеялся.
– А как же вы моетесь по утрам? – удивилась Маша. – Вода ледяная, аж руки сводит.
– Потому что она поднимается из скважины глубиной больше ста метров. Самое то, чтобы выгнать сон из организма. А еще от нее кожа молодеет. А моются у нас в бане.
– Ясно, – Маша тряхнула мокрой головой и принялась сушить волосы полотенцем.
Максим и Илья, вооружившись зубными щетками и полотенцами, отправились на утренний моцион.
– Прости за дамочку, – извинился Влад перед Машей. – Нечаянно получилось.
– Да ладно, мне все равно, хоть велосипедом назови, только верхом не садись, – ответила она. – У секретарши в столе фена случайно нет?
– А-а-а, сейчас гляну, – Влад открыл дверцу тумбочки канцелярского стола. – Этот сойдет? – он вынул маленький розовый фен.
– Выглядит так, будто им лак на ногтях сушат, – Маша взяла фен в руки. – Но лучше, чем ничего.
Она включила его в розетку, досушила и уложила волосы. Максим и Илья вернулись быстро.
– Вода у вас реально ледяная, – Максим показал красные ладони. – Но вкусная.
– Артезианская, – снова похвалился Влад.
– Мари, – Максим заметил, что прическа у Маши выглядит иначе, и не удержался от комплимента, – Вы даже в таких непростых условиях умеете поддержать свою неотразимость.
– Мерси, Максим. Не успела заметить, когда на дворе наступил восемнадцатый век, – поддела она устаревший вежливый стиль комплимента.
– Ой, ладно, гусары, я вижу, у тебя не в почете. Выглядишь норм, – исправился он.
– Спасибо.
– Так, давайте собираться, – поторопил гостей Влад. – В машинах доведете себя до совершенства.
– Как насчет бабули? – напомнил Илья.
– Сейчас я к ней схожу, а на обратном пути сообщу. Далеко не уезжайте.
– А давай мы тебя подвезем, – предложил Максим.
– Не надо, у меня пробежка по утрам. А вам не советую стоять у правления, иначе вас колхозники вопросами достанут, – посоветовал Влад.
– А куда нам деваться?
– Идемте на улицу, покажу.
На улице было по-утреннему свежо, но не холодно. Воздух был чист и напоен ароматами природы, с легкой примесью деревенских запахов. Деревня на свету показалась намного больше, чем ночью. Влад кивнул в сторону небольшого холма на окраине села.
– Встаньте там и ждите.
Мужчины сели за руль своих автомобилей. Маша села рядом с Максимом, сказав отцу, что в микроавтобусе из-за отсутствия стекла ей будет холодно. Максим не был против. Ему хотелось нравиться Маше, но сам он еще не определился, как относиться к ней. Его интересовали немного другие типажи девушек. Он затруднялся объяснить, какие, даже самому себе. Наверное, это были девушки, которые нравились большому количеству мужчин, вызывая у них первобытную жажду соперничества. Приз, в таком случае, имел бы большую цену, и поднимал бы собственную самооценку. Маша не была из тех девушек, за которыми бегала стая беснующихся павианов. Максим решил, что дело в ее явном добродушии, которое не являлось частью притягательной сексуальности.
– О чем задумался? – Маша заметила отвлеченный взгляд Максима.
Он встрепенулся.
– Прости, мысли куда-то разбежались.
Он завел машину и догнал уже тронувшийся микроавтобус. Они поднялись на холм, с которого открывался прекрасный вид на деревню, лежащую в низине, озеро, над которым завис туман, и окружающие сельский пейзаж поля и леса. Портил идиллическую картину деревенской пасторали инородный черный столб дыма, жирной черной тушей поднимающийся в небо.