— Давайте поищем, где сервирован чай, — предложила Куини.
Никто больше не хотел пунша. Браун с признательностью воспользовался ее предложением, чтобы уйти и не видеть Хеллен в объятиях энергичного, богатого, титулованного джентльмена, каким не был он сам.
— И уйдем сразу после окончания танца.
Гарри вел их к бальному залу, желая убедиться, что Кэмден не увлек Хеллен на балкон или в какой-нибудь темный уголок.
— Нет, мы останемся, — возразила Куини, оглядевшись.
Вечер терял маску приличия. Мужчины шатались и потели, женщины едва стояли на ногах, краска стекала с их лиц. Пары теперь без зазрения совести целовались и позволяли себе недопустимые вольности прямо на танцевальной площадке. Не говоря уже о тех, кто удовлетворял страсть в темных уголках.
— Вы уверены? — спросил Гарри.
Ему было неловко смотреть на мужчин своего класса, членов правительства или промышленных магнатов, которые развлекались, полностью забыв о собственном достоинстве. Низшие классы могли погрузиться в блуд и пьянство, но от пэров Гарри ожидал другого. Видимо, он все-таки был ханжой.
Желание мадам Лекарт остаться показалось ему странным, ведь она явно не одобряла творившегося вокруг… если только ее желание не продиктовано другими соображениями. В таком случае он согласен не быть ханжой.
— Значит, вы хотите потанцевать? — с надеждой спросил Гарри.
— Нет, мы останемся здесь и подождем, если вы не против. Тогда мы сумеем перехватить Хеллен, когда закончится танец. Если глупая девчонка желает вести такой образ жизни, я не могу остановить ее. Но я должна убедиться, что она понимает, какой выбор сделала. Пусть сама увидит, как дешево здесь ценят женщину, как мало интересует мужчин что-либо иное, кроме собственных удовольствий. Милорд, с вашего позволения мы останемся и убережем ее сегодня вечером. А дальше пусть выбирает сама.
Гарри кивнул, чувствуя себя одновременно рыцарем на посылках и мальчиком, сунувшим палец в дамбу, чтобы удержать поток воды. Он что, должен теперь отгонять каждого распутника — то есть всех находившихся тут мужчин, кроме него и Брауна, — которому Хеллен улыбнется? Кэмдена он устранил, указав ему кивком в сторону игральной комнаты и сжав кулаки, после того как тот, закончив танец, вернул Хеллен.
Кэм поднял бровь.
— Я еще могу понять, если караулят одну цыпочку. Но двух?
— Эта еще не оперилась, — бросил Гарри.
Сегодня вечером и десяти офицерам из отряда местной обороны было бы трудно сохранить невинность Хеллен, как физическую, так и моральную, чего, как понял Гарри, хотела мадам Лекарт. Ее подруга видела пары, совокупляющиеся в креслах или прижавшись к стене. Один мужчина ущипнул Хеллен за ягодицы, другой схватил за грудь, прежде чем Гарри успел отбросить его руку. Многие распускали слюни над ее рукой, еще несколько человек поцеловали ее в щеку, пока Гарри не двинул их кулаком в живот.
Он мог поклясться, что видел, как не раз сверкнула игла мадам Лекарт. Слава Богу, хоть она способна защитить себя.
Какой-то пьяница забрызгал вином платье Хеллен, другой чуть не изверг ей на подол содержимое желудка.
Направляясь к буфету, они видели женщин, бегущих по коридору, кого в слезах, кого в разорванной одежде. Они видели женщин с бутылками, женщин с синяками.
Когда Гарри заметил девушек моложе Хеллен, стоявших на коленях меж ног у мужчин за столами, он повернулся, закрыв обзор.
— Достаточно.
Куини больше не могла выпить ни глотка.
— Достаточно, — согласилась она.
Хеллен, мертвенно-бледная, стала похожа на куклу с ярко-красными щеками и широко открытыми глазами. Ее восхитительное платье испорчено, туфли не подлежат ремонту. Завтра у нее будут черно-синие отметины в местах, не предназначенных для постороннего взгляда, не говоря уже о болезненности прикосновений. Она пришла в ужас от того, что могло случиться, не будь рядом с ней лорда Хэркинга и мистера Брауна.
— Достаточно, — согласилась она.
Браун дошел до предела еще несколько часов назад. Он схватил Хеллен за руку, выволок ее на улицу и, пока они ждали карету лорда Хэркинга, поцеловал.
— Вот теперь достаточно.
Поэтому Гарри тоже поцеловал Куини.
Глава 8
Но прежде он спросил позволения. Не словами, а взглядом, поднятием бровей, тем, как медленно склонился к ее губам.
Куини ответила «да». Не словами, а подняв лицо и закрыв глаза. Она говорила себе, что хочет лишь выразить лорду Хэркингу свою благодарность. Одному Богу известно, что могло случиться, если бы не он. Хеллен могла принять оскорбительное предложение. Хуже того, ее мог утащить какой-нибудь хам, не принимающий отказа на свое предложение. Штопальная игла Куини не могла служить особо действенным оружием против решительного пьяницы или распутника. Плохо уже то, что их с Хеллен оскорбляли, даже щупали, несмотря на доблестные усилия лорда Хэркинга и Брауна. Его сиятельство не предполагал, что ему придется исполнять обязанности телохранителя, когда предлагал сопровождать их на бал. Так что Куини просто благодарна ему, вот и все.
Нет, далеко не все. После такого вечера ей хотелось чего-нибудь приятного и незапятнанного, чего-нибудь хорошего и настоящего. Виконт Хэркинг оказался самым приличным из всех ее знакомых. Он действительно искал своего зятя и не смотрел во время танца на полуобнаженных женщин. Невзирая на его очевидное неприятие распущенности, виконт остался, чтобы услужить ей.
Кого она старается обмануть? Да, она благодарна, да, он истинный джентльмен. Но больше всего на свете она хотела поцеловать лорда Хэркинга. Что и сделала.
Земля не дрогнула под ногами. Молния не пронзила ни темное небо, ни ее сердце. Не раздались ни звон колоколов, ни пение небесного хора.
Губы у него были теплыми и нежными. Лимонный запах свежим и чистым. Сильная рука на ее спине ни к чему не принуждала. Куини могла в любой момент отступить, но, сама того не сознавая, ждала этого. Пусть он лорд, а она незаконнорожденная, притворяющаяся деловой женщиной, это мгновение принадлежало ей, и оно было прекрасным.
Кто-то деликатно кашлянул.
Они стояли на улице, у всех на виду, в неприличном объятии. Хуже того, они почти незнакомы, из разного круга и никогда больше не встретятся. Куини подняла руку ко рту, словно желая стереть тепло его губ, память о нем.
Гарри знал, что должен извиниться, хотя не чувствовавал какого сожаления. Да и мадам Лекарт… черт побери, он уже не мог ее так называть… да и Дениз это понравилось, судя но ее тихому вздоху. Кстати, Браун тоже не извинился перед Хеллен. Разумеется, Гарри и не думал брать уроки поведения у новоиспеченного учителя. В чем он действительно нуждался, так это в холодной ванне.