— Но…
— Ш-ш-ш. Если ты собираешься открыть рот, чтобы не согласиться, лучше держать его закрытым.
Я чувствую, как он опускается на колени позади меня, его тепло разливается по моей спине и обнаженной плоти.
— Я начну с твоей задницы, а затем перейду к твоей киске, прежде чем отшлепать тебя, а затем вернусь к началу и сделаю это снова.
Мое дыхание прерывается, и мои бедра дрожат от образа, который он нарисовал в моей голове.
— Прошло много времени с тех пор, как я трахал твою тугую задницу, не так ли?
Я киваю в матрас.
— Используй свои слова.
— Да…
— Как долго?
— Три месяца. — С тех пор, как я думала, что я Уинтер.
— Ты считала, моя Леночка?
Я чувствую, как кровь приливает к ушам, почти разрывая их.
— Да.
— Ммм. Ты скучала по тому, чтобы быть трахнутой в задницу, пока не закричишь, не так ли?
Я сглатываю.
— Отвечай.
— Да… я скучала.
— Скажи мне трахнуть тебя.
— Трахни меня, Адриан. — Я даже не колеблюсь, слова слетают с моих губ так естественно.
— Но это значит, что тебе понравится, когда я захочу наказать тебя.
— П-пожалуйста.
— Может быть, тогда мы сможем прийти к компромиссу. — Он перемещается позади меня. — Не двигайся.
Я этого не делаю, мое сердце колотится с возрастающей интенсивностью, когда он перестраивается. Прохладная жидкость покрывает мою заднюю дырочку, и прежде чем я успеваю сосредоточиться на смазке, Адриан хватает меня за бедро и одним движением входит в меня.
Я задыхаюсь, мои ногти впиваются в мою задницу с силой его толчка.
Святое. Дерьмо.
Я чувствую, как он погружается так глубоко в меня, его член тянет мою дырочку с такой яростью, что на самом деле больно.
— Я же тебе говорил. Это должно быть наказанием. — Его горячий, темный шепот атакует мое ухо, когда он входит в меня со свирепой силой. Моя верхняя часть тела скользит взад и вперед по кровати с каждым настойчивым движением.
Я пытаюсь ухватиться за матрас для равновесия, но голос Адриана останавливает меня.
— Даже не думай отпускать эту задницу. Продолжай держать ее для меня.
Он медленно вырывается, почти наполовину, затем снова врывается внутрь в унисон с моим криком. Я пытаюсь пошевелиться, но он шлепает меня по заднице, вырывая из меня гортанное мяуканье.
— Еще раз пошевелишься, и я превращу эту задницу в красное месиво, пока буду трахать ее, Лия.
Его слова искрятся в моей плоти и гремят в моих костях. И единственная мысль, которая у меня есть, — это то, что, возможно, я этого хочу.
Может быть, его порочность все-таки совпадает с моей.
Иначе? Почему моя киска мокрая от обещания его жестокого наказания?
Боль вскоре смешивается с удовольствием, когда он толкается обратно, его бедра вращаются, чтобы попасть в более глубокое место с каждым толчком.
Его свободная рука находит мой набухший клитор, и он работает с ним мастерскими поворотами и поглаживаниями, которые заставляют меня задыхаться, умолять и не в состоянии нормально дышать.
Невероятно, как сильно он держит мое тело, как он может доводить меня до состояния полного самозабвения за считанные минуты.
Но я думаю, что он способен обладать не только моим телом таким волнующим, но и пугающим образом.
Он также обладает моим сердцем и моей душой.
Это даже не имело значения, когда я думала, что я другой человек. Я все равно влюбилась в него и начинаю думать, что для меня все равно нет выхода.
— Пойми это, Лия. Я бы убивал за тебя снова и снова, если бы мне пришлось, и ты никогда, никогда не усомнишься в этом. — Его толчки длиннее, резче, как будто он доводит дело до конца ими.
Я долго не протяну. Я не смогу. С двойной атакой на мою задницу и клитор, я отрываюсь с хриплым криком, выкрикивая его имя, как священное пение.
Дерьмо.
Может быть, я такая же неполноценная, как и он, потому что я испытываю оргазм, в то время как он обещает убить для меня в будущем. Что он никогда не перестанет убивать ради меня.
Что он действительно монстр.
Мой монстр.
Глава 16
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Адриан
Если психотерапевт ненавидела меня раньше, то теперь она должна презирать меня.
Это видно по тому, как она продолжает смотреть на меня из-под очков в золотой оправе, когда я сопровождаю Лию на ее сеансы.
Она проходит интенсивную терапию с тех пор, как я нашел ее в парке. И поскольку я больше никому не доверяю, чтобы моя жена была в безопасности, я отвез ее в кабинет психиатра, а потом подождал, пока она закончит.
Однако сегодня доктор Тейлор стоит в дверях своего кабинета и застегивает пиджак, когда мы подходим.
— Не хотите ли присоединиться к нам сегодня, господин Волков?
— С чего бы мне хотеть этого?
Лия смотрит на меня с надеждой. Она одета в цветастое платье и собрала волосы в хвост, который подчеркивает ее мягкий цвет лица. Даже ее аромат роз сегодня сильнее, чем обычно.
— Я… предложила это. Ты можешь быть со мной, когда я буду говорить. Доктор Тейлор говорит, что это может помочь, так как ты играешь большую роль в моей жизни.
— Тогда пойдем. — Я переплетаю свои пальцы с ее, и мы входим внутрь. Что? Я не собираюсь упускать шанс стать свидетелем того, как Лия расскажет обо всем, что произошло.
Я прекрасно знаю, что доктор Тейлор помогает ей. Лия не только медленно вышла из своего кокона, но и в последнее время у нее не было никаких галлюцинаций или каких-либо из этих висцеральных кошмаров.
После того, как она узнала о смерти Райана несколько дней назад, я думал, что она направит свое неодобрение внутрь и позволит ему сгнить внутри нее, но она высказала свое мнение. И в ту ночь ей не снились кошмары.
Мы с Лией сидим на коричневом кожаном диване напротив кресла терапевта. Ее кабинет полностью белый, от стен до письменного стола, до рам с немногочисленными картинами природы. Единственный разрыв в цвете — коричневый цвет дивана и кресла доктора Тейлор. Аромат ванили заполняет пространство, но это может исходить от самого терапевта.
Взяв блокнот, она начинает расспрашивать Лию о ее неделе, и моя жена на удивление отзывчива. Я сосредотачиваюсь на радостных интонациях в ее голосе, когда она рассказывает о Джереми, изучающем новые слова, и о том, как мы ходили по магазинам несколько дней назад.
Она замолкает на несколько секунд, выражение ее лица падает, как и ее голос.
— Доктор Тейлор, если я узнаю, что мой муж сделал что-то плохое ради меня, как я должна реагировать?
Выражение лица терапевта остается спокойным, когда она спрашивает успокаивающим тоном.
— Как вы себя чувствуете?
— Плохо. Я не хочу, чтобы он это делал. Но в то же время я понимаю, почему он это сделал. Или, более конкретно, я знаю, что его природа отличается от моей, и его мозг не устроен так, как у всех нас, поэтому для него это решение было логичным.
Я смотрю на нее, потом на то, как дрожит ее рука в моей. Ей потребовалось мужество, чтобы признать тот факт, что в каком-то смысле она мне сочувствует. Даже если это противоречит ее основным принципам.
Психотерапевт делает несколько пометок в своем блокноте и откашливается, переключая свое внимание на меня.
— Что вы думаете о том, что сказала Лия, господин Волков?
Говоря это, я смотрю на Лию.
— Я думаю, ты храбра, что встала на мою сторону, даже если тебе и не нужно было этого делать.
— Но мы муж и жена. Я должна быть на твоей стороне… так же, как ты должен быть на моей, Адриан.
Я знаю, к чему она клонит. Лия хочет, чтобы я увидел, как сильно она ненавидит мафиозную часть моей жизни. Преследования, убийства и пытки. И хотя я понимаю ее ненависть, от реальности нашей жизни никуда не деться.
Во всяком случае, уход из Братвы означал бы, что я потеряю ее защиту. Мы были бы уязвимы и в бегах. И это не та судьба, которую я навлек бы на нее и нашего сына.