— Здравствуйте, — растерянно сказал Алик, первым вставая в полный рост.
— Ух ты — еще один, «Макаров» в руках! — удивился Павел Петрович. — Ты с пистолетом-то поосторожнее, вон и с предохранителя снят. Знаешь хоть машинку?
— Четыре года службы, три Афган, — сухо произнес Игорь, получив одобрительный кивок со стороны мужика.
— Так, мужики, я уже вижу, что Михалыча потоптал кабан, да матерый. Вы мне вот скажите, что вообще происходит? — Павел Петрович посмотрел на Игоря, а потом на Алика и вычислил в нем студента. — Ты ж умный, студент, давай рассказывай, что произошло, где дороги, что за лес, куда делась деревня, почему у Кузьминичны полдома как корова слезала, да и нет бабы, а я видел, как Марьяна на колхозное поле пошла, да и пропала и она и почти все поле колхозное. Объясни, студент.
— У нас есть один умник, он может объяснить, а я по блату устроился в университет, — растеряно сказал Алик, с опаской посматривая на мужика с ружьем.
«Дядя Паша», несмотря на свой не внушительный рост выглядел грозно, такой воинственный гном, если верить описаниям этой расы Толкиеном.
— Объясни, малец, а то рассержусь сильно, кума к сыну в училище поехала. Так что? Она дороги назад не найдет? — Павел Петрович посмотрел на Шишона и уже обратился к нему. — Демьян, кабана того убьем, а расстраиваться нечего, ты ж мужик.
— Кабан — подранок, следы ведут в дубраву, крови много потерял, далеко не уйдет, — вклинился Игорь.
— Павел, кличут еще Козаком, — протянул руку Солдату Павел Петрович.
— Игорь, кличут Солдатом, — Сказал Игорь, невольно подражая манере речи мужика, после пожал протянутую руку.
Павел оказался деятельным мужиком, и сразу же устроил что-то вроде совещания, к расспросам Игоря и Алика на предмет «что умеете?», «кабана не убоитесь?». После небольшого совещания решили все же взять зверя, нельзя оставлять кабана и постоянно оглядываться, да и подвергать всех опасности, он и в лагерь может наведаться. И вообще нужно было охрану организовать студентам, да побыстрее. Игорь уже сомневался в правильности решения осмотреться и обследовать деревню, особенно он посчитал тратой времени охоту на подранка-кабана. Но отказаться сейчас составить компанию при решении одной из вероятных проблем, которые может доставить обозленный зверь, показать себя трусом. Так что ситуация сама диктовала что именно нужно делать.
Игорь, с помощью Павла-Козака закрыл на амбарный замок магазин, как и склад, который, впрочем, был и так плотно прикрытый, но замок навесили, на всякий случай, после чего четыре «охотника» оправились на поиски добычи-кабана, постоянно одергивая Шишона от резких движений и необдуманных поступков. Скорбящий несостоявшийся жених вырывался вперед, бегая в истеричных поисках кабана между дубов и редких кустов, при этом издал звуки, по своей громкости не уступающие стаду зубров в движении. В итоге, пришлось, не без нажима Павла, отправить горе-жениха к магазину дожидаться итогов облавы на кабана. От пьяного и впадающего в неадекватное поведение Демьяна-Шишона толку было мало, чуть больше от остальных, но только чуть. Охотниками-профессионалами в компании ликвидаторов вепря не был никто.
Поиск вепря был не долгий, но очень информативный для целостности вырисовывающейся задницы, в которую попали люди. Павел увидел следы и лося, или оленя, всего-то, в километре от того места, где был огрызок деревни, не больше. Все же местный мужик был чуть более опытным охотником, чем Игорь и профессионалом-небожителем в глазах городского парня Алика. Павел отметил, что в этих местах отродясь не водились лоси, не их это был лес, может в пяти километрах у деревни Козероги и были когда-то лоси, но лесники не видели их там уже лет пять.
Встретились охотникам и аж четыре зайца, всего-то на ста-ста пятидесяти метрах пути, а Козак озаботился сохранением урожая капусты, моркови, да и всего остального. В дубраве обнаружилось просто огромное количество грибов, в большей степени боровиков, скорее колосовиков, то есть ранних белых, были и сморчки, что появляются весной, но летом уже не актуальны. И это была еще одна странность в уже переполненной копилке иных, более существенных. Павел даже принялся было собирать грибы, но быстро опомнился и удобнее перехватил свое ружье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Подранка нашли под одним из самых больших дубов в стороне, где уже было два заброшенных дома, полуразваленных, с обрушившейся крышей и заросшим вишневым садом. Дальше от домов располагался небольшой огород и спуск к археологическому лагерю с третьего холма от городища. Игорь представил, сколько бед мог нанести этот действительно исполинский зверь. Скорее всего, стрелы не смогли бы пробить шкуру вепря, может быть арбалетные болты и способны на такое, но они были не очень то и хороши в исполнении, плохо заточены, массивные с большим отклонением по баллистике. На волков хватало, но на то существо, что сейчас было перед охотниками, нет. Ну а с огнестрелом в лагере неизвестно, мог ли кто совладать. Да и припрятал Игорь автоматы, во избежание проблем, вдруг кому в голову придет открыть огонь, психологическая обстановка в лагере еще та…
Сейчас же хватило одного, достаточно прицельного выстрела Казака, благо тот умудрился подойти к подранку близко и выстрелить в ухо, чтобы кабан сразу испустил дух.
Оставлять тушу никто не собирался и стал вопрос о дележе. Договорились, что в лагере разделаем и, большую часть заберут археологи, их просто больше, а часть засолить, так как на жаре мясо уже до конца дня может пропасть. Правда серьезной жары не было, несмотря на ярко светящее солнце, как будто и не заканчивающийся июнь.
Павел посокрушался, что электричества то не было, иначе можно было и в холодильник засунуть мяса, или в морозильную камеру, которую он не так давно купил и его жена, Катерина, постоянно что-то туда подкладывает, как будто готовится к войне.
— А может и права Катька, воно какая хрень творится. Только без света, все то мясо и фарш из морозилки нужно срочно солить, — размышлял Козак, под молчание благодарных слушателей в лице Игоря и Алика. Последний вообще растерялся от неимоверных событий и особо и не выходил из состояния когнитивного диссонанса.
То, что нет электричества — важная новость, в магазине свет никто не включал, уличного освещения же в деревне не появилось даже с приездом первого секретаря. И резкое исчезновение света становилось еще одним доказательством в правильности фантазий Умника-Миши. Впрочем, тот, может и неединственный в истории случай, если верить «Вечной книге», когда фантазии еврея материализуются.
Павла же проблема электричества, его отсутствие, становилась как бы ни главной, судя по количеству времени своего монолога, которое он потратил на жалобы «и как программу Время смотреть?», «а у меня туалет в доме и что теперь, воду таскать к унитазу?», и еще много чего и в том же духе.
Козак уже успел пройтись по линии проводов и обнаружить их обрыв в месте, где срезало школу, так что электричеству было неоткуда взяться. Так что Мойша Штейн, ты, кажется, прав.
Спустившись с горы, откуда открывался великолепный вид на лагерь, но желание любоваться красотами куда-то испарилось, разношёрстная компания охотников остановилась. Внизу в метрах пятидесяти от возвышенности, в лагере была развернута какая-то бурная деятельность, о чем пока свидетельствовали доносящиеся до добытчиков кабана крики и споры. Пробравшись через кусты и деревья в сторону археологов, Игорь и его спутники увидели кучки, именно что кучки, студентов, которые переругивались с другими «кучками».
— Ну, прямо, как собрание у нашего сельсовета месяц назад, — высказался Павел Петрович и расхохотался. — Только бабы Нюры нет, чтобы костылем всех разогнать.
От этой шутки впервые за последние несколько часов появилась улыбка и на лице Козака, который, видимо, вспомнил, как эта самая баба Нюра гоняла грозного председателя своим костылем и обкладывала матом, а после все трое «охотника» рассмеялись, да так громко, что их смех услышали и в лагере. Это был очередной адреналиновый откат, организм пытается избавиться от негатива, продолжать дальше жить, функционировать.