Читать интересную книгу Записки Серого Волка - Ахто Леви

Худшее, что со мной могло произойти, была встреча с Орасом (или кто он теперь?). Встретились в Таллине, в зале ожидания Балтийского вокзала. Ему, по-видимому, живется неплохо: жирная морда сияет этаким барским самодовольством. Он, конечно, знал, что я выслан в дальние края. Очевидно, живет он, не опасаясь ничего, и вполне акклиматизировался; ясно и то, что он всеми силами будет стараться ликвидировать опасность, появившуюся в моем лице. Узнав, что недавно освободился, он пожелал помочь мне устроиться, от чего я поспешил отказаться. Между нами произошел почти откровенный разговор, и я узнал, что он «сила», что не мне с ним бороться; услышал изречение: «Кто не с нами – тот против нас», и логический вывод из этого: «Кто против нас – подлежит уничтожению»… Не забыл он обрисовать и распрекрасную жизнь тех, кто с «нами»…

Я категорически отказался от всех благ и заверил его, что и в мыслях не имею бороться с ним. На том мы и расстались. Очевидно, теперь надо опасаться не только милиции.

* * *

Приобрел кое-каких приятелей. Один из них, Рест, состоит на «службе» у крупного спекулянта, руководящего работника торговли Пузанова. Фамилия очень подходит этому человеку. Пузанов – крупнейший мошенник и спекулянт, несмотря на почтенный возраст (ему пятьдесят пять лет) и семейное положение (жена, две дочери и сын), он еще и величайший развратник, понимающий толк в молодых женщинах, как я в кондитерских изделиях. Только при его положении в обществе любовные шуры-муры нужно делать очень осмотрительно. Поэтому он содержит пять квартир в разных городах республики: в Таллине, Тарту, Пярну, Хаапсалу, Выру.

Роль Реста такова: когда Пузанову надоест очередная любовница, во избежание неприятных осложнений появляется молодой, красивый друг старого, некрасивого Пузанова, конечно, тоже с деньгами (деньги Пузанова же), и начинает успешно ухаживать за дамой. Скоро он ее увозит, а Пузанов тем временем заводит новые шашни, и все повторяется. Живет Пузанов в Тарту. На его столах всегда имеются вкусненькие напитки, и нам, мелким рыбешкам, от него кое-что перепадает.

Рест знает неплохо и слесарное дело, и мы порой вдвоем путешествуем по гостиницам. Он, оказывается, звезда для многих «слесарей» в Таллине и в Копли, пользуется немалым авторите-том. Через него я познакомился со всеми представителями того класса, для которого я теперь, конечно, «ерш», и, если это станет известно, могут возникнуть неприятности. Но моя жизнь только из них и состоит.

* * *

Коммерческие дела привели меня в Пярну. Там ко мне подошел некий Лонг, наружность и манеры которого истинно британские. Представившись с церемонностью лорда, он заявил, что уполномочен предупредить меня от имени Ораса – я должен примкнуть к ним. Три дня он считал достаточным для размышлений. Если я приму разумное решение, то через три дня меня будут ждать в доме № 193 по Рижскому шоссе. Я уехал из Пярну в тот же день.

* * *

Если человек хочет пить, он может напиться из колодца; если он хочет есть – он должен купить себе еду. А если у него нет денег и он не хочет умереть с голоду, он должен идти и зарабатывать.

Зарабатывать я не могу по простой причине – не умею. Ведь я не могу стать директором хотя бы цементного завода, а грузчиком там же – не хочу, потому что работа эта тяжелая, а зарплата маленькая. Но я умею рисковать, а риск – дело благородное. Разве не так? Подумаешь – директор! Профессор! Инженер!.. Оно, конечно, звучит, но нет романтики, живой жизни. Ну, учились они, университеты кончали, учеными стали, а потом все одно и то же и до самой смерти – научная или другая какая работа. Нет, это не жизнь. Мне тоже нелегко, можно и голову потерять, не говоря о свободе. Но зато какая это прелесть – сознавать, что ты волен урезать зарплату этих вот адвокатов, директоров в то самое время, когда они находятся в царстве сновидений… И думаю, это даже справедливо: они так привыкли получать регулярно зарплату, так привыкли к постоянным доходам! Бедные… Мне их жаль. Им тяжело с их деньгами. К тому же деньги развращают человека, если их много, делают его рабом своих настроений: не замечает он природы, не наслаждается музыкой, встает поздно, он теряет интеллект и здоровье. Конченый человек. Поэтому я считаю, что совершаю по отношению к нему акт благородства, облегчая его кошелек, заставляя его немного поволноваться, к тому же он не обеднеет – еще заработает.

Существуют люди, которые информируют воров, сообщая им, где что есть и как это «что» взять. Это хорошо для тех, кто живет более или менее постоянно, то есть в определенном районе, в определенном городе. Если же ты должен постоянно менять место проживания – не так-то легко найти этих самых накольщиков. Поэтому мне пришлось разработать несколько систем.

Первая – гостиницы, система простая; вторая – квартиры, несколько труднее; а третья система – дорога, и это уже самое трудное, хотя прибыльное. По третьей системе я попросту останавливал такси на междугородных трассах, а когда случалось, и частные машины. Определяя на взгляд «стоимость» пассажиров, я сопровождал их иногда по нескольку километров, затем, после недлительного знакомства, отпускал восвояси.

Третья система трудна, во-первых, потому, что можно нарваться на опасных, возможно даже вооруженных, пассажиров, а во-вторых, конечно, из-за милиции. Из-за ее существования третью систему нужно проводить таким образом: сделаешь операцию на одной магистрали (желательно недалеко от перекрестных дорог, чтобы было удобнее удирать, или неподалеку от леса, где тоже можно скрыться) и исчезнешь. Пока тебя ищут в одном районе, ты уже в другом. Эстония – страна маленькая, но дорог в ней много и они достаточно длинные.

Как-то, например, утром рано я поджидал очередную жертву на трассе Выру – Тарту. Расстояние от Выру до Тарту приличное – 70 километров. Подъезжает такси. Останавливаю, спрашиваю, куда едет. Пока мне отвечают, вижу – пассажиры бедные. Такие в год раз, с большим ущербом для семейного бюджета, ездят на такси.

– Не по пути, – отпускаю.

Подъезжает другая – такая же. Потом через полчаса показывается третья. Останавливаю – есть. В машине три дамы – толстая, худая и рядом с шофером средненькая. Толстая и худая обвешаны всякими дорогими безделушками, словно новогодние елки, третья, рядом с шофером, – личность серенькая. Говорю: «по пути» – и, влезая в машину, усаживаюсь рядом с толстой.

Едем. Игрушки этих двух – крик последней моды, реклама благополучия. Завожу разговор… про погоду сначала. Потом спрашиваю, издалека ли едут дамы. Оказывается, они едут из Пскова… на такси, конечно. Это значит 80 плюс 70. А из Тарту они собираются в Вильянди – тоже 80 и тоже на такси– Ищут, где провести лето. Толстая – жена директора какой-то псковской фабрики, худая – жена профессора, который изучает каких-то болотных жуков. А такси, между прочим, транспорт не самый дешевый… Что ж – можно действовать.

Доехав до удобного места, прошу шофера остановить, затем достаю «удостоверение личности» – пистолет и говорю, что я молодой, подающий надежды студент, которому не хватает денег на покупку собственной машины, что без нее я жить не могу, отсутствие машины очень влияет на мою учебоспособность и может помешать мне стать ученым, отчего в конечном счете могут пострадать жуки, которых я, возможно, тоже буду изучать в будущем. Дамы слушают в изумлении, шофер парализован «удостоверением». Наконец дамы, моргая глазами, спрашивают, что мне нужно. Какая несообразительность! Я уже полчаса об этом толкую.

– Деньги! – рявкаю я и делаю такую страшную рожу, что и самому делается жутко. Вот тут-то и начинается…

Я подумал, будут мольбы, просьбы, уговоры, плач, – ничего подобного. Ругаются. Похабнейшая ругань, кроют матом, настоящие извозчики. Только деньги все равно дают. Они их швыряют на шоссе. Серенькая личность тоже что-то там ищет, но я ей приказываю не искать – надо же и совесть иметь. Отпускаю их. Это и есть третья система.

И вот на этой самой третьей системе я страшно погорел.

Денег совсем не было, а было воскресенье, и машины не ездили, и воровать было негде, и голоден я был, как истинный волк. Решил я поймать овечку и скушать. Вышел из города, ждал час, другой – машин нет. То есть машины-то были, но грузовые. Наконец через час показывается такси. Останавливаю. Пассажир – женщина. Еще молодая, миловидная, но, видно, состоятельная. Признаться, не люблю сдирать шерсть с таких хорошеньких, но сейчас выбирать не из чего, а я умираю с голоду, да и борода… растет, проклятая, и в бане не был давно. Нет уж, придется тебе расстаться со шкурой, милая овечка. Сажусь с ней рядом. Едем…

Она неразговорчивая. Ну и ладно, черт с ней, к чему мне твоя автобиография – все равно шкуру сниму. Едем. Молчим. Подъезжаем к удобному месту: перекресток четырех дорог. Прошу шофера остановить и говорю, что я человек, привыкший роскошно жить, на что нужны большие средства, и так далее. Она меня тоже не понимает. Овечки никогда не понимают, когда с них хотят содрать шкуру, а когда им растолкуешь это, не понимают – почему. Непонятливый народ. Объясняю точнее. Ну вот, поняла. Не испугалась, просто глаза удивленные. Достает деньги, культурно подает, не ругается, снимает часы, но я говорю – не надо, часы ни к чему, их еще надо продать, а это мне ни к чему. Потом она говорит: