этот протокол, я вас отсюда не выпущу!» — и не выпустил. Потом этот представитель пытался отказаться от своей подписи, когда вернулся из Норильска.
Так пришёл конец бетонным фундаментам и каторжным работам на них. Крупнопанельные дома для шахтёров строящейся шахты были собраны на свайных фундаментах, с проветриваемыми подпольями, с сохранением тундрового покрова и проходными каналами для сетей. Об этих домах и этом методе строительства в районах с вечной мерзлотой было рассказано на 3-й Международной Конференции по Мерзлотоведению, состоявшейся в Канаде в 1978 году, а мне «Гос. Ком. СМ СССР по откр. и изобр». выдал за это Авторское Свидетельство № 480803, во как! Даже на шахтах стали перекладывать тепловые и водопроводные сети, чтобы избежать оттаивания мерзлоты вблизи шахтных построек.
1968
Река Воркута, на которой стоит этот город, не только даёт воду людям, чтобы пить, варить, мыться и стирать, в том числе и шахтёрскую и другую спецовку, вода нужна для двух ТЭЦ, а это электричество и тепло. Проект водоснабжения Воркутинского бассейна из реки Усы был сделан в Ленинграде тамошним Водоканалпроектом, но пролежал на полках в ДСП много лет. И вот грянул гром! Пришла не совсем обычная зима, мороз проморозил речку до дна. Начальник Сантехмонтажа Боря Маранцман вместе со всеми нами бегал вдоль реки, поливая соляркой и поджигая тряпьё на привезенных им трубах, на промерзающих участках реки, чтобы дать ещё не замёрзшей воде дотечь до ТЭЦ.
Весной я с Главным Инженером Комбината, взяв с собой главного Водопроводчика и геолога из Мерзлотки, отправились вдоль трассы проектируемого водовода посмотреть на место, где должна была быть построена на реке Уса плотина для образования водохранилища. Уса течёт с Полярного Урала, это большая незамерзающая река, место нереста рыб и охоты на них местных обитателей тундры. Поход наш был очень полезным, мы убедились, что место строительства плотины выбрано плохо. Если правый берег был скалой, то левый представлял собой слоёный пирог из горизонтальных тощих пластов известняка и замёршего суглинка. Вода немедленно промыла бы себе новое русло слева от только что построенной плотины. Видимо, проектировщики не имели опыта строительства плотин там, где хозяйка — вечная мерзлота.
Пришлось ехать в Москву, просить разрешения Министерства на пересмотр проекта и не только из-за плотины, но и потому, что водовод был запроектирован подземным, а это, по нашему опыту, было неприемлемо. Мы с геологами нашли прекрасное место для плотины — на полкилометра выше по реке оба берега представляли собой скалы, причём их высота позволяла образовать водохранилище большего объёма. Приехал Замминистра посмотреть, что мы тут задумали, какими только названиями он меня не награждал — турок я, фантазёр неуёмный, а когда пришёл на наше место, сказал: «И дурак видит, что это то, что надо». Начались мои походы к проектировщикам в Ленинград и за деньгами в Москву. Проект мы быстро поправили, спасибо Главному инженеру Водоканала, а за «копеечками» пришлось побегать! И вот еду я снова в Москву — Министерство добилось лазейки в Госплане и направляет меня «доказать необходимость выделения внеплановых ассигнований на строительство», в Министерстве никого другого не нашлось! Проектировщиков госплановцы попросили пока не беспокоиться, водяному Главинжу пришлось дожидаться приглашения, а я, пройдя сквозь пропускник, как в то время, в Воркуте, проходил через вахту Проектной Конторы, пошагал по широченным лестницам Госплана — теперь это Госдума РФ, — разыскивая кабинет нужного чиновника.
1969
В небольшой комнатушке сидел симпатичный, кавказского вида, человек — как потом выяснилось, бывший начальник какого-то угольного Комбината в Грузии. Мы представились друг другу, и начался долгий и нудный разговор, зачем надо так много денег — а разговор шёл о миллионах, — чтобы проложить трубу. Я решил, будь что будет, и стал объяснять, что для того, чтобы проложить эти трубы в тундре, в Заполярье, надо убрать и увезти огромное количество снега! После слова «увезти» он хмыкнул и вдруг резко переменил тон — стал спрашивать об охоте в тундре, о рыбах, идущих на нерест по Усе. На известную байку, что льды в Карском море из-за большой солёности воды слабее, чем в остальной Арктике, и шпионы, доставляемые подлодками, легко пробивают этот лёд близко от берега, переодевшись охотниками, бредут по тундре в надежде повстречать вездеход, что реально, и, сказавшись заблудившимися, просят подбросить до города, а дальше вокзал, спальный вагон, Москва! он понятливо улыбнулся. Я взял свою старую логарифмическую линейку и стал делать вычисления. «Ты (вдруг это ты!) положи мою линейку и не вздумай украсть!». Я удивился, стал тут возмущаться, отнекиваться, но, вернувшись в гостиницу, обнаружил в своём портфеле две линейки.
На следующий день он направил меня дальше «по ступеням», напутствуя: «Заходи, не удивляйся, там сидит старуха, «красная комиссарша» и курит махру, ты запросил немало, запомни, сейчас всё идёт прахом, эти деньги наверняка получишь — всё сразу пускай в дело, если потребуется больше — знаешь, как просить, но не тяни и не вздумай их не освоить!» Там, действительно, сидела старая еврейка — комиссар с Гражданской — в клубах махорочного дыма: «Ты зачем, от кого?» Она взяла молча трубку, поговорила с кем-то, я понял, что с моим вчерашним собеседником, и, не обращая на меня никакого внимания, вернулась к своим делам. «Ты что тут стоишь? Иди вон!» — «А когда к Лалаянцу?» — «А ты ему нужен? Давай-ка проваливай, не то охрану вызову!» Лалаянц в то время был в Госпланe большим начальником.
Деньги на воду пришли нам довольно скоро.
1970
Мы с Главным Водопроводчиком и Главинжем Водоканалпроекта ещё раз проект пересмотрели, 800 мм трубу из земли вынули, поставили её на «подушки», по верху её проложили 3-дюймовую теплотрассу от Юнь-Ягинской котельной, П-образные компенсаторы заменили на трапеции, а совместную изоляцию этих труб сделали потоньше, чтобы при сильном морозе внутри главной трубы на стенке образовывался тоненький слой льда, это и изменённые компенсаторы создали дополнительный ресурс насосам за счёт уменьшения сопротивления трубы, в особенности зимой. До сего времени об авариях на водоводе сообщений не приходило. Потом, уже в Америке, в строительном журнале, появилась моя статья о том, как надо на Севере строить трубопроводы, но местные специалисты, считающие других дикарями, отнеслись к этому скептически и продолжали проектировать опоры трубопроводов на Севере с керосиновыми подогревателями, чтобы мерзлота эти опоры не выперла.
1971
Командировки эти, будь они неладны, а ездить приходилось часто, иногда, даже надолго, и, как я тебе уже рассказывал, не всегда делали нашу с Ниной жизнь безмятежной. Мне надо было выколачивать всякое оборудование, торопить проектировщиков — следить чтобы они делали то, что нам надо, мотаться по заводам и даже путешествовать в Геленджик, где мы строили санаторий для наших шахтёров. Кстати, туда я поехал на моём, только что купленном автомобиле — ВОЛГЕ 21! Сначала