близко стенка, к которой я привалился, чтобы вернуть на место сползающее в пятки сердце со всеми остальными внутренностями. Милиция? Она меня милицией пугать будет? Поздно, милая моя — это я раньше, возможно, задумался бы, когда у меня даже паспорта не было. А теперь, когда я перед контрольной комиссией уже постоял — дважды!.. И ради кого, спрашивается? Об этом она, надо понимать, уже забыла!
Ах, не забыла! Даже о том не забыла, что со мной иногда не плохо бы посоветоваться! Разумеется, после Марины… как главной участницы последнего дела…
Я опять не сдержался. Уж больно смехотворной показалась мне мысль о руководящей роли Марины в изгнании Дениса — без собранной Тошей информации, без его опознания Анабель, без подстраховки Стаса с его ребятами, без моих координаторских усилий, в конце концов…
Татьяна вдруг с надеждой спросила, не пора ли нам назад на работу. Минуточку-минуточку, когда у меня эта мысль мелькнула, она в ванной была — не мог я ей ее внушить! Неужели опять Маринино влияние? Меня, значит, подальше на работу — а у самой руки развязаны, чтобы тоже… к конкретному делу… их приложить? Я ей приложу! Руки она будет прикладывать исключительно ко мне — а я уж постараюсь, чтобы она обо всем постороннем напрочь забыла. Слава Богу, еще три выходных осталось, времени хватит…
В оставшиеся свободные дни я приложил все силы к тому, чтобы как можно чаще и дольше оставаться с Татьяной наедине, чтобы выбить у нее из головы всякую дурь и заполнить ее ни с чем не сравнимыми воспоминаниями. И даже встреча с ее родителями мне на руку сыграла — они раз за разом подчеркивали, каких замечательных результатов мы можем добиться, если беремся за дело вдвоем…
К действительности — и довольно грубо — меня вернул первый же рабочий день. Он выпал на четверг, и мне пришлось отправляться в Маринину фирму — оставив почти на целый день Татьяну и не имея возможности даже с Тошей поговорить. Единственное, что меня успокаивало — это то, что Марина все это время у меня на глазах будет, а значит, не станет у меня за спиной перехватывать где-нибудь Татьяну в попытках втянуть ее в свою очередную авантюру. А с Тошей я завтра новостями обменяюсь — благо, пятница у меня не занята…
Не тут-то было. В Марининой фирме мне радостно сообщили, что у меня, оказывается, два новых потенциальных клиента появилось, которые хотели бы встретиться со мной, чтобы обсудить условия предоставления моих неординарных психологических услуг. Прямо завтра. Желательно с утра.
Марины при этом разговоре не было — не успел я приехать, как она с кем-то у себя в кабинете заперлась — но у меня не возникло и тени сомнения, чьих рук это дело. И главное — какой же момент подходящий выбрала! Накатавшись в последнее время на метро, чтобы добраться в мой новый, достаточно отдаленный район, я уже всерьез начал задумываться о машине. А это дело, мягко выражаясь, недешевое — дополнительная работа весьма бы кстати пришлась… Но разве стану я выбирать между своими удобствами и безопасностью Татьяны!
Я записал номера телефонов, сказал, что подумаю, и направился к выходу, чтобы как можно скорее к Татьяне вернуться. Мало ли, что ей в мое отсутствие в голову придет! Вон и Марина вполне могла ей из своего кабинета позвонить… раз десять уже… и перечеркнуть плоды моих многодневных трудов…
Словно в ответ на мое мысленное упоминание ее имени, Маринина дверь вдруг открылась. Я прибавил шагу — сейчас еще остановит, пристанет с какой-нибудь болтовней, и я только к концу дня и успею. Меня уже целый день сверлила мысль о том, что же она все-таки задумала, а мне очень хотелось расспросить Тошу — может, он хоть какой-то свет на эту подозрительную активность прольет. У него-то с Мариной более доверительные отношения сложились — вот не стесняется же пользоваться неопытностью мальчишки!
Из кабинета Марины вышел высокий, сухопарый мужчина лет сорока с лишним, с надменно откинутой головой и брезгливо опущенными уголками губ. Уже оказавшись за порогом, он вдруг чуть повернулся и брюзгливо бросил через плечо:
— И я Вас попрошу строго придерживаться оставленного мной списка — я не имею ни малейшего желания оплачивать Вашу самодеятельность.
— Как пожелаете, — донесся из кабинета сдержанный голос Марины.
Выскочив на улицу, я мысленно усмехнулся — вот так тебе, чтобы знала, что никто тебя не боится, пока у тебя за спиной ангельской поддержки не окажется.
На основную работу я вернулся-таки к самому концу рабочего дня — забыл за время новогодних каникул, что такое — зимой городским транспортом пользоваться. Поговорить с Тошей мне толком так и не удалось, но с виду у него никакой острой надобности в моей помощи не было, да и Татьяна весь вечер соловьем заливалась по поводу того, какой Галя молодец, что сумела повернуться спиной ко всем тяжелым воспоминаниям и все свои надежды в будущее устремить.
Поэтому на следующий день, доставив Татьяну в офис, я со спокойной совестью отлучился, чтобы позвонить заинтересовавшимся моей работой людям. Одного из них не оказалось на месте, и я, в ожидании его ответного звонка, минут сорок в нашем кафе просидел — на улице стоять холодно, а в офис возвращаться — глупо. Пока дождешься, чтобы кто-нибудь дверь открыл, чтобы проскользнуть туда, пока разденешься — тут уже и опять выходить пора. Еще и позвонить раньше могут — что же мне, шепотом о своих возможностях рассказывать?
Договорившись о встрече во вторник («К сожалению, раньше никак не могу, — небрежно бросил я. Дважды. — Каждый день просто по минутам расписан»), где-то к одиннадцати я вернулся в офис. И тут же направился к Тошиному столу, чтобы выслушать, наконец, сводку его последних новостей.
— Да ничего особенного, — рассеянно пробормотал Тоша, не сводя глаз с экрана, когда я устроился на краю его стола. — У нас все тихо и спокойно, все выходные дома просидели…
— Слушай, ты можешь мысленно отвечать? — прикрикнул на него я. — Сейчас еще заметит кто…
— Ну и что? — чуть дернул он плечом. — Подумаешь — решат, что я с компьютером разговариваю. Это — дело обычное…
М-да, хмыкнул я про себя, в образе оторванного от реальности жителя виртуального мира есть, оказывается, и свои плюсы.
— Подожди-ка, — буркнул вдруг Тоша, покосившись через плечо на то место, где шушукались Галя с Татьяной. — Ну, понятно — опять обо всем забыла! Так я и знал, что как только на