хваткой руки на груди.
Агнесс прервала поцелуй и посмотрела на Милтона, презрительно вздёрнув к верху нос:
— Мне кажется ты путаешь меня со своей подружкой, вон с той мерзкой жабой, — Агнесс указала на Панни, — А вы чего тут расселись, у вас что-то типо перекура между оргией? А я-то думаю, почему вы везде таскаете её с собой, вполне удобно, что сказать.
Панни вскочила с места и понеслась прямо на Агнесс. Зария резко загородил собой Защитницу, а Закини оттащил Панни в сторону.
— Я выдеру тебе все твои патлы, уродина!!! — визжала Панни, брыкаясь в крепких объятиях Закини, — Закини пусти меня! Мерзкая зубрила, я тебе устрою…
— Не смей приближаться ко мне, Принс, наверняка ты носительница многих венерических заболеваний, а я очень брезгливая. Мне кажется вокруг тебя так и кружат миллионы зловонных бактерий, — Агнесс уже веселила их перепалка и она выглядывала из-за широкого плеча Зарии, — Но если всё же решишь подойти ко мне, то надень защитный костюм. Или предупреди меня, я его сама надену.
— Тварь, да пошла ты нахуй! — Панни ещё сильнее начала вырываться, но Закини не составляло никакого труда сдерживать её на месте. Как и все Убийцы, он был большой и сильный.
— Закини, уведи её отсюда, ещё один визг и у меня голова взорвётся, — Милтон, казалось, находился в ярости, но тщательно это скрывал, — Рейн, мне кажется ты лукавишь. А как же твой рыжий дружок? Ночью кувыркаешься с ним, а потом лижешься в коридорах со Самуилом? Или вы все вместе потом кувыркаетесь?
— Кувыркаетесь только вы между собой, Милтон. Что за ахинею ты несёшь. Не пробовал писать любовные романы? У тебя бы точно получилось, — Агнесс, видя как Закини утаскивает Панни прочь от них, вышла из-за спины Самуила, — Завязывай уже сочинять. Пошли, Зар.
— Я пробовал писать, Рейн. И даже написал пару текстов. Вот только состояли они без малого из пары строк.
Агнесс растерянно обернулась и посмотрела на блондина. Он стоял неподвижно, вытянувшись, как струна и засунув руки в карманы брюк. Чуть прищурив глаза он сверлил её холодным взглядом серых глаз.
— Это ты о чём? — Тео нахмурившись уставился на друга. Милтон перевёл на него взгляд и небрежно бросил:
— Ни о чём.
Агнесс, пару раз моргнув, быстро отвернулась и помчалась по коридору. Зария последовал за ней, вообще ничего не поняв.
— Агнесс, что Милтон имел ввиду? — спросил он, поравнявшись с девушкой.
— Это же Милтон. Он вечно несёт всякий бред. Искать смысл в его словах гиблое дело, — Агнесс говорила, не задумываясь, у самой в голове был полный бардак.
Записки.
Это он на них намекал? Мерлин.
Так получается, что цветы ей послал Милтон???
Сердце пропустило удар.
Зария что-то говорил, а она не могла вникнуть в поток его слов. Даже злость на Рича куда-то улетучилась. Она шла по коридору рядом с Наблюдателем, с которым несколько минут целовалась на глазах у Убийц.
И думала об одном из них.
Часть 11
Ночной полумрак разрезал тонкий луч золотистого света, падающего на обнажённую девичью грудь.
Упругие формы проявлялись раз за разом в свете луны, с каждым скачком скрываясь, и проявляясь вновь. Женские стоны разносились по комнате, будоража тишину. Ускоряющиеся влажные шлепки, прерывистое дыхание.
Дарк взял в руку твёрдый сосок и сильно сжал его между пальцев, второй рукой он крепко схватил ягодицу, сильнее прижимая к паху и резче ускоряя темп.
В висках стучало всё сильнее, и он резко скинул с себя Принс, хватая её за голову и подводя к члену. Панни сразу же впустила твёрдый пульсирующий член к себе рот.
Хорошая девочка.
Милтон испустил глубокий вздох, кончая ей прямо в рот. Панни попыталась высвободится, но он удерживал её за голову, совершая заключительные толчки. Ну уж нет, Принс, будешь терпеть до последней капли!
Откинувшись на подушки, Дарк пытался справиться с дыханием. Трахал он Панни, но представлял на её месте другую. Он почти не смотрел на неё, рисуя в воображении совершенно иной образ.
В этот раз секс доставил ему намного больше удовольствия, чем все предыдущие разы вместе взятые. Панни быстро собрала свои вещи и прошмыгнула в ванную комнату. Она знала, что он не любит прелюдий после полового акта.
Идеальное завершение, это когда он слышал её удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери за собой.
Милтон провел рукой по влажному от пота лбу и закинул руки за голову. Сердечный ритм понемногу приходил в норму, а сладостная эйфория покидала тело.
Это всё равно не то, чего хотелось. Было не так просто визуализировать в воображении образ Рейн.
Они с Панни слишком разные.
У Принс короткие чёрные волосы, огромные сиськи и упругая накаченная задница. Да и стонала она своим писклявым голосом, мешая сосредоточиться.
А Рейн — так вообще являлась загадкой. Она носила все года до одурения длинные и закрытые вещи. Дарк лишь видел, как постепенно превращается в красивую девушку маленькая замухрышка, каковой она и являлась. Дарк мог видеть только её лицо… в отличие, скорее всего, от её рыжего дружка Ричарда.
Не так-то просто было представлять Рейн на месте Панни.
Но всё же ему в какой-то момент удалось нарисовать её образ и процесс пошел намного ярче, отчего Панни начинала визжать ещё громче. В этот раз Убийца ушла от Милтона до крайности довольная собой, записав в свои заслуги его повышенное внимание и почувствовав сильную возбуждённость в движениях Дарка.
Тяжело было себе признаться, что он хотел Рейн. Но глупо было продолжать сопротивляться перед самим собой. Это окружающим он мог сказать, что угодно. Но себе врать ни к чему.
В этом нет никакого смысла.
Он пытался выкинуть её из головы, но они находились в одном замке, у них была совместная задача и не видеть её он не мог. А когда он её видел, в груди начинало шевелиться что-то большое и сподвигало крутиться множество маленьких шестерёнок, запуская в действие совершенно незнакомый механизм.
Хотелось прикоснуться к нежной коже.
Запустить руку в её кудрявые волосы, прижать к себе и вдыхать, вдыхать…
Он видел её дерзкую, какой она в последнее время представала перед ним, он видел её напуганную, но никогда не видел нежности в её глазах.
Во всяком случае по отношению к нему.
Он видел, как она, бывало, смотрела на своих друзей. Это были те редкие моменты, когда ему хотелось оказаться на их месте. Но он не видел подобных чувств и к Зарии. На самом деле Милтон не