В детской было темно, тепло и спокойно, здесь был островок безопасности. Даже сиделок не было нигде видно, когда она извлекла Рори из комбинезона, сменила ей подгузник и надела один из ее старых, и таких привычных, ползунков. Веки ребенка уже отяжелели, но Уэнди все же покачала ее и спела колыбельную.
Если она примет вариант Мака… она не могла заставить себя назвать это предложением. Но как его ни называй, вариант был почти идеальным. Дело было в том, что, если она согласится с его планом, она могла бы провести с Рори всю оставшуюся жизнь. Она могла бы быть ей матерью, которой так хотела стать, не лишая ребенка того, на что он имеет право. У Рори будут дедушка с бабушкой, ее имя, ее наследство и двое родителей, любящих ее больше всего на свете.
Даже если ее семья будет не совсем такой, как у других детей, по крайней мере это не будет особенно бросаться в глаза. Мак абсолютно прав: их обручение явилось бы наилучшим решением проблемы.
И все же — выйти замуж за человека, которого она едва знает, связать себя на всю жизнь…
Партнерство, сказал он. Партнерство ради Рори — вряд ли даже свадьба, просто фиктивный брак. Если бы только она могла воспринимать это так же, как, вероятно, воспринимает Мак!
Не любовь к другому удерживала ее. Даже до того, как Рори стала центром ее жизни, когда ей не нужно было заботиться о ком-то еще, кроме себя, она ни разу не встречала мужчину, без которого не могла бы жить. Ну и, конечно, не было никого, ради кого она могла бы бросить Рори, и она не верила, что когда-нибудь встретит такого. Похоже, что если и существует подходящий для нее мужчина, то как раз сейчас она и нашла его. Ей двадцать восемь, в конце-то концов.
Так что Мак не требует от нее принесения в жертву чего-то важного, предлагая ей выйти за него. На самом деле совсем наоборот. У нее будут те же радости, какие были и раньше, до звонка ему, и без двойной проблемы: финансового неблагополучия и матери-одиночки.
И все же…
Услышав слабый звук гонга, звавшего на ужин, она, уже более спокойная, положила Рори в задрапированную кружевами колыбель, включила микрофон, чтобы сиделка услышала, если ребенок заплачет, и на цыпочках прошла к двери.
Одна из сиделок как раз хотела войти.
— Миссис Берджесс послала меня наверх, — сказала она.
Так что Уэнди смогла присоединиться за ужином к своей новой семье, чего явно желала Элинор. Уэнди надеялась, что Маку удалось поговорить с матерью до прихода остальных членов семьи.
Войти в столовую было все равно как пройти сквозь строй, поскольку все Берджессы уже собрались там и ждали ее. Но никто не выказывал любопытства, которого она ожидала, и не задавал вопросов — она увидела просто дружелюбные лица.
Чувства Уэнди были обострены. Цвета стали ярче, звуки громче, все вокруг больше, чем на самом деле. До этого вечера она была лишь гостем в этом доме, наблюдающим действо, словно это был спектакль, а она зритель. Теперь она отодвигала краешек занавеса, пытаясь решить, стоит ли принять предложенную ей роль. И завтра… выйдет ли она на сцену или покинет театр?
* * *
Почти весь вечер Мак держался на расстоянии. Он избегал ее нарочно, в этом Уэнди была уверена. Но за столом их рассадили настолько далеко друг от друга, насколько это было возможно, а после ужина он был занят разговором с Джоном в другом конце комнаты, в то время как она сидела у камина, беседуя с Тэссой. Даже не видя, она знала, где именно он находится: казалось, у нее на голове выросла антенна.
Она не хотела, чтобы он все время держался подле нее: это спровоцировало бы ненужные вопросы. Но и выбросить его из головы никак не могла. Наконец она извинилась, отправилась в свою комнату, села в темноте у окна и принялась думать о будущем.
Около полуночи Уэнди решила, что единственно возможным решением было принять план Мака; и она пошла спать и провалилась в глубокое, лишенное сновидений забытье, какого у нее не бывало уже несколько месяцев.
Но спала она недолго, и когда очнулась в прохладе туманного утра, дело представилось ей в ином свете. Все было, конечно, совершенно разумно, но речь идет о человеческих жизнях, а одного разума тут недостаточно. Она еще может согласиться положить конец собственной мечте о сумасшедшей любви, о свадьбе с любимым мужчиной и о долгой счастливой жизни с ним. Поскольку у нее нет на примете никого, подходящего для этой роли, мечта о любви носила лишь теоретический характер. Но Мак? В его жизни, вероятно, было немало женщин, и можно предположить, что ни одна не занимала в его жизни особого места. А если это неверно? Если одна из этих женщин все-таки больше значит для него, чем он, возможно, осознает?..
Она действительно так мало знает о нем, а предчувствия, интуиция и эмоции немногого стоят, когда принимается жизненно важное решение.
* * *
Ранним рождественским утром Уэнди проскользнула в детскую еще до того, как Рори зашевелилась, и некоторое время стояла у кроватки, глядя на спящего ребенка.
Она не может принять это предложение. Но если она откажется, что ей останется? Вернуться одной в Финикс? Бегать в поисках работы и заново строить свою жизнь, и надеяться на редкие свидания с Рори — если Мак разрешит ей это и если она сможет позволить себе подобные путешествия? Но что это даст, кроме удовлетворения ее эгоизма? Неделя или две в жизни Рори, с интервалом в год или больше, только смутят ребенка. Она не удивилась бы, если бы Мак наотрез отказал ей в этом, тем более если он женится. А наверное, это скоро случится; Уэнди, вероятно, была его первым вариантом, но он очень уверенно говорил о своем намерении создать для Рори полноценную семью.
Она также подозревала, что многие женщины жаждут получить предложение от Мака Берджесса, даже при наличии ребенка. Она только надеялась, что он постарается найти такую, которая полюбит эту милую девочку.
Но ее мнения уже никто не спросит. Если она вернется в Финикс, то навсегда потеряет возможность общаться с Рори.
Она, конечно, может остаться в Чикаго, даже не принимая предложения Мака. Мак был прав — ее действительно ничто не держит в Аризоне. Здесь ей, возможно, даже проще будет найти работу. В конце концов, ее образование и опыт безупречны. Тогда она сможет регулярно видеть Рори — каждую неделю, может быть, даже если Мак женится. А может быть, он и не женится, если Уэнди будет рядом, чтобы помочь при случае…
Но будет ли этого достаточно? Рори все-таки нуждается в надежной, постоянной опоре, в ком-то, кто был бы всегда с ней.
Всегда с ней.
Девочка зашевелилась и начала тихо причмокивать, словно ей снилась бутылочка с молоком. Потом она открыла глаза — огромные голубые глаза, жадные до впечатлений нового дня. Увидев Уэнди, она издала радостный возглас.