вполне искренне. — Что случилось?
Елка взяла с лавки сверток, положила его на стол.
— Вот.
— Что это?
— Плащ.
Елка развернула на столе красный плащ — копию того, что она мне когда-то подарила. Вот только на этом я увидел эмблему в виде зеленого сердечка. Елка ткнула в эмблему пальцем.
— Смотри, тут еще вот такая штуковина есть, — сказала она.
— И… что? — спросил я.
— Гадюка хочет, чтобы все девчонки нашей банды в таких ходили.
— В красных плащах? Зачем? И почему сердце на них наклеили зеленое?
— Ха! Да ты чо?! Какое сердце? Это листик липы!
Елка размазала ладонью по щеке каплю пота.
— Правда? — сказал я.
Снова посмотрел на зеленое сердце. Спросил:
— И что вам нужно от меня?
— Гадя хочет, чтоб ты узнал, можно ли нам их носить.
— У кого узнал?
Елка показала пальцем на потолок.
— У нее, — сказала она. — У кого же еще. У богини Сионоры.
— Зачем?
— Как это зачем?! — сказала Елка. — Ты чо тупишь-то, Пупсик?! А вдруг ей чо-то не понравится? Натянем мы эти плащики, а она нас хрясь!.. и в порошок. Спроси, те чо, трудно?
«И что ей ответить?»
«Не засоряй наш мозг ерундой! — сказал Ордош. — С чего бы Сионоре запрещать людям носить красные плащи? А о том, что липовый лист — ее символ, она и сама еще не знает. Этой тупой тетке плевать на то, что будут носить местные бандиты. Так и скажи».
«Ты уверен в этом, колдун?»
«Не зли меня, дубина! Богам в этом мире давно нет дела ни до чего. Тем более им начхать на одежду каких-то там бандиток».
— Носите, — сказал я. — Богиня не возражает.
— Уверен? Ты спроси!
— Спросил.
— У кого?
Елка посмотрела на потолок.
— У богини? — уточнила она. — Чо, уже?
— Ты думала я стану плясать с бубном? Если бы Сионоре не понравилась ваша задумка, я бы это почувствовал. А раз я не ощутил ее недовольства, значит смело надевайте свои плащи. Скажи мне лучше, Елка, как у вашей банды дела? Какие сейчас отношения с другими бандами, с полицией?
Елка махнула рукой.
— Нормально все. Не парься. Присматривают за нами. Но на рожон никто не лезет. Не знаю, чо дальше будет, но пока все спокойно. Гадя только… запретила девчонкам промышлять на улицах грабежом. Прикинь? Сказала, что нам щас такими вещами заниматься несолидно. Сказала: это будет вредить нашему… этому… имиджу. Мы теперь серьезная организация. Представляем интересы самой богини. И вести себя должны соответственно, а не как мелкая гопота.
— Правильно говорит.
«Кстати, Сигей, раз уж она пришла…».
Я отодвинул плащ в сторону. Вынул из кармана лист бумаги и писало.
— Раз уж ты пришла, — сказал я, — у меня будет к тебе просьба. Сможешь для меня кое-что купить?
— Да не вопрос.
Под диктовку Ордоша я составил список.
— Вот.
Елка придвинула к себе бумагу. Взглянула на записи.
— Ха! Ничо себе! Восемь малых накопителей и три больших! Да кто ж мне их продаст?! Так и обвинение в контрабанде схлопотать можно! Они ж продаются под учёт!
— Возьми с собой подруг. Придумай что-нибудь.
— Ладно. Сделаю. Но ты представляешь, скоко они будут стоить? Я уж молчу об остальном — алхимия тоже недешёвая.
Елка водила пальцем по списку, читала, шевеля губами.
— А таз-то деревянный тебе для чего? — спросила она.
— Нужен.
Я поставил на стол перед Елкой два мешочка с золотыми монетами.
— Здесь должно хватить на все.
Елка воровато огляделась.
— Золото? Ха! Ты чо, носишь его с собой?
Рядом с мешочками я положил ключ.
— Это от комнаты, которую я снимаю. Ты знаешь, где она находится. Принесешь покупки туда. Дверь открывай только ключом! Там у порога ловушка. Ключ ее обезвредит. Поняла?
Елка усмехнулась.
— Чудно все это, — сказала она. — Пупсик отдает мне приказы — никогда бы раньше в такую дичь не поверила! А еще говорят, что мужчины — слабые создания. Я вот знаю только одного, да и тот уже мной командует.
— Я не приказываю, Елка, а прошу.
— Гадя велела тебя слушаться. Хоть и не объяснила, почему. Так что не парься.
— Все, что в списке, понадобится мне послезавтра, — сказал я. — Постарайся ничего не забыть. Заберу все это добро после полудня.
* * *
— Кто приходил? — спросила Мая, когда я вернулся в комнату.
— Знакомая.
— Какая прелесть. Откуда у тебя знакомые среди бандиток?
— Ты следила за мной?
— Вот еще! Отправила горничную посмотреть, с кем ты встречаешься. Она и рассказала, что у твоей знакомой на руке знак банды.
— Мы с Елкой раньше вместе работали.
— С бандиткой?
— Помнишь, ты бросила меня в фонтан?
— Еще бы. Я уже извинилась.
— Рядом с тем фонтаном есть кафе. В этом кафе я работал официанткой. А Елка там была охранницей.
— Ты? — сказала Мая. — Работал? Официанткой?
— А что тут такого? Не все же богатенькие. Кому-то приходится тяжким трудом зарабатывать себе на пропитание.
— Но… официанткой?! Какая прелесть!
— Тебе не нравится эта профессия?
— Нет, я просто… слышала, что мужчины зарабатывают совсем иным способом.
— Не знаю, о каком способе заработка ты слышала, — сказал я. — Но, судя по тому, что твои уши покраснели, мне такой не подходит.
— И вовсе они не покраснели! — сказала Мая. — Не выдумывай.
* * *
Я открыл глаза.
Ночь.
Привычный театр теней на стене.
На кровати, у меня в ногах, сидит Мая.
«Она уже около часа тут, — сказал Ордош. — Смотрит на тебя. Вздыхает».
«Чего вздыхает-то?» — спросил я.
«Ну, а сам-то ты как думаешь?»
«Я думаю, что она мне спать мешает. Усыпи ее. Или брось в нее то заклинание неподвижности. Я разверну ее, и пусть до утра в окно смотрит, звезды разглядывает».
«Ты не человек, Сигей, а… кастрюля! Нет в тебе ни капли романтики!»
«Какая сейчас может быть романтика, колдун? Я поспал всего несколько часов!»
Мая заметила, что я проснулся. Вздрогнула.
Спросила:
— Я разбудила тебя?
— Ты почему тут сидишь? — спросил я.
— Дурная кровь спать не дает.
— Что?
Мая встала. Обняла себя за плечи, прикрыв руками грудь. Вздохнула.
— Не обращай на меня внимания, Пупсик. Спи. Постараюсь не тревожить тебя.
Шлепая босыми ногами, Мая пошла к своей кровати.
«Кастрюля», — сказал Ордош.
«Отстаньте от меня! Дайте поспать».
Я повернулся лицом к стене, натянул одеяло до самого уха.
«Романтики, блин…».
Глава 9
Первая учебная неделя закончилась. Главное, чем она мне запомнилась: Ордош разобрался с накопителями, мы с ним пролистали в библиотеке весь алхимический справочник Волчицы Первой (вчера одолели последние тома). Ну, и, конечно же,