Я бесполезно уперлась ладонями в его грудь. Кажется, умоляла сделать со мной что угодно, только не кусать. На что он зло рассмеялся и прошелся горячим языком по моей коже, там, где яростно пульсировала яремная вена.
Стрэнд с хрустом вогнал в меня клыки. Тело пронзила адская боль, выворачивающая и сжигающая все внутренности. Я кричала, билась и царапала вампира. Это было невыносимо. Где-то за гранью сознания, плывшего по волнам мук, я слышала ужасный чавкающий звук.
Мои руки быстро ослабли, жизнь стремительно покидала тело. Стрэнд держал меня за бедра навесу, вжимая в стену всем своим телом. Сквозь штаны я чувствовала его эрекцию. Первородный явно наслаждался трапезой. Он застонал и сознание стало уноситься куда-то прочь. Из последних сил я схватилась за его голову, запуская пальцы в волосы, впиваясь ногтями в кожу на затылке. Зачем-то подумалось, что у него приятные шелковистые волосы.
Кончики пальцев закололо, и я увидела размытый образ. Совсем не понимая, что делаю, ухватилась за него, как за спасательный плот, надеясь, что жизнь моя кончится быстрее агонии.
Мы бежим, прорываясь сквозь ветки и кустарники. Зверь позади нас ревет. Он совсем близко. Нам так плохо — странная лихорадка мучила уже пятый день. Мы знаем — наше тело умирает. Скоро конец. У нас нет наследников, некому будет передать земли, род прервется на нас. Зверь достает когтями нашу спину, боль такая сильная, что кажется, будто на кожу вылили кипящее масло. Мы падаем навзничь и успеваем обернуться в момент, когда медведь вгрызается в наше горло. Мы молим богов окончить мучение как можно скорее, но нас не слышат. Мы чувствуем острые зубы, раздирающие нашу плоть.
Это агония, это смерть. Конец всего. Но вдруг тело наливается силой, мы из последних сил хватаем зверя за пасть и мысленно тянемся к чему-то новому в нашей голове. И тогда мы впервые выпускаем ее — абсолютную тьму.
Видение начало наслаиваться на реальность. Я одновременно была в мужском теле, раздираемом огромным медведем и здесь, между Стрэндом и стеной. Видение было ярким, таким же болезненным как укус. Йоан вдруг отстранился и, со смесью удивления и шока, уставился на меня. Его подбородок был залит кровью, казавшейся в темноте совсем черной.
Моя кровь.
— Что ты мать твою такое? — хрипло выдохнул он.
Мне показалось или голос Стрэнда дрожал? Трудно сказать. Мне сделалось дурно, я обмякла в его руках. Голова упала на плечо вампиру. Тьма окутывала, ласкала и мне стало абсолютно безразлично, что случится потом. Я не чувствовала тела, голова была легкой.
— Б*дь, — почему он ругался, я не понимала, да и было уже как-то безразлично.
Где же ты смерть? Забери меня и пусть вампиры никогда не коснутся моей мамы и сестры.
Мир качнулся и в следующий миг я увидела занятную фреску надо мной. Потолок? Я лежала на полу?
— Ни хера, Соня, ты мне еще нужна, — бормотал мужской голос у моей шеи.
Стрэнд опять пил кровь? Боли не было. Наверное, я на самом деле умирала.
Нет. Он…лизал меня? Место укуса, которое я на несколько минут перестала ощущать, вновь было чувствительным.
— Что…ты? — слабо просипела я, начиная потихоньку приходить в себя.
— Заткнись.
Теперь я уже четче ощущала язык Стрэнда на моей шее. Горячий и влажный. Он будто зализывал рану. С особым усердием. До меня дошло, что я вообще-то частично обнажена и из небытия вылезло смущение. Моя грудь была залита кровью, я это чувствовала, а Стрэнд начал спускаться ниже, уже слизывая ценную жидкость с ключицы.
— Прекрати, — руки были тяжелыми, будто кто-то прикрепил к ним утяжелители по десять килограмм. Мне все же удалось поднять одну и попытаться отодвинуть его морду. — Стрэнд, хватит.
Начальник отстранился и поднялся. Он довольно облизнулся, провел тыльной стороной ладони по подбородку и слизнул кровь оттуда. Пока он проделывал это странный ритуал, я приподнялась на руках и попыталась прикрыться, ища глазами пистолет. Голова кружилась, поэтому мне сложно было сконцентрироваться на чем-то.
Стрэнд наблюдал за мной. В его глазах не было никакого сожаления. Да и откуда ему взяться? Я убивала его слабых сородичей и продавала кровь старым миллионерам, жаждущим продления жизни.
— Она жива? — уточнять я не стала, но прекрасно поняла, что он вышел на меня через Мэнсон.
— Ты беспокоишься о ней? — удивления в его тоне вовсе не было. — Скажем так, я преподал ей небольшой урок. Заниматься такими делами на моей территории — как минимум глупо. Что ты видела, Мэйер?
Я резко втянула воздух в легкие. Он понял?
— Ты о чем?
— Не прикидывайся, — раздраженно зарычал Стрэнд. — Я могу различить, когда кто-то заползает в мою голову.
— Ничего конкретного.
— Ложь, — зашипел Стрэнд. Он оттолкнул одной ногой пистолет, за которым я старалась незаметно тянуться. Если бы не необходимость закрывать одной рукой грудь, то возможно, у меня бы вышло. — Отлично, прямо рядом со мной вырос маленький монстр. Как ты объяснишь свой поступок? — вампир чуть склонился, нависая надо мной. — Ты у нас с каким-то расстройством? Кончаешь, когда отбираешь жизнь? Будь это смертные ты бы так же поступала? В чем твой резон, кроме денег?
Я сглотнула, горло отдалось болью. Своими криками, кажется, повредила связки.
— Мы продаем живых людей, Йоан, — мой охрипший голос звучал жалко, но я не обращала на это внимание. — Достаем твоим сородичам всякую дичь для более изощренного секса со смертными или их убийства, иногда все в одном. Не надо читать мне мораль. Это деньги и просто работа, на которую я согласилась.
Его лицо исказила кривая ухмылка.
— Главное слово «согласилась». Ты ведь сама говорила, что я не оставил тебе выбора. Да, мы делаем много грязных вещей, даём инструменты. Но убийство, растление, насилие — никогда. Ты же, Мэйер, сама выбрала убийство, как способ достижения цели. Уничтожаешь разумное существо…для чего? Ты не лучше самых чокнутых представителей моего народа. Не лучше Этьена.
Я поджала губы. Всё его слова неприятно отдавались в груди. Во взгляде Стрэнда читалось презрение и разочарование. Худшее отношение. На мгновение мне захотелось снова увидеть его в гневе. Лучше так, чем вот это.
— Я… — нечего было сказать.
Мне жаль? Это только сильнее опустит мою персону в его глазах. Мне не было жаль. Я убивала и считала себя особенной. Кто ещё способен на такое? Выкачивать кровь из тех, кто был сильнее, быстрее и опаснее тебя.
— Мне…
— Довольно, Мэйер, — взмахнул он рукой и выпрямился. — Теперь ты лишь ищейка, без прав и без свободы. Я приказываю — ты исполняешь. Скажу сидеть — сядешь, скажу прыгать — будешь прыгать, прикажу молчать — не заговоришь, пока я не разрешу.
— Ты не посмеешь, — тут же выпалила я.
— Мне плевать, если тебе что-то может нанести травму или моральный ущерб. С этого момента только я решаю, когда и как ты умрешь, — мужчина засунул руки в карманы домашних штанов. Это была одна из тех нарочито расслабленных поз, которым не стоит доверять. — Надеюсь, ты в состоянии понять хотя бы это.
Он развернулся и направился вверх по лестнице так, будто бы только что ничего не произошло. Просто еще один обыденный вечер первородного. Стоило ли его винить? Я была в замешательстве, все мои чувства вопили взять пистолет и всадить в него всю оставшуюся обойму. Его слова были неприятными. Меня колотило не только от потери крови и пережитой боли, но и немало от обиды.
Я лишь просто заигравшийся ребенок, чьи действия могут сильно подставить Стрэнда на предстоящем собрании. Помимо моего маленького бизнеса в его городе тоже росло число низших вампиров. Пытался ли он вычислить неизвестного, плодившего самую отвратительную и бесполезную касту вампиров?
Зачем это вообще кому-то?
— Йоан, — позвала я, садясь на задницу и сгибая в коленях еле поддающиеся ноги.
Он резко затормозил у самого верха лестницы.
— Я же сказал не называть меня так, — приподнял он одну бровь.
— Мне на самом деле доставляет удовольствие убивать вампиров, — признание вышло легким, словно ждало своего часа, оно охотно скатилось по моему языку. Я не должна была признавать этого. Именно в холодности и была вся штука…игра, если можно так назвать. — Они сильнее и скорее всего уже убивали кого-то.