У Алисы еще была возможность остановить сестру, вернуть все на круги своя, но она не стала, для Мелисиного же блага…
Почти полгода от сестры не было известий. Алиса продолжала оплачивать счета за съемную квартиру и сотни, если не тысячи раз порывалась навестить Мелису. Останавливала Зинон:
— Успокойся, красотуля. Такая, как твоя сестрица, не пропадет. Она и из воды сухой выскочит.
Алиса понимала, что Зинон права, но где-то глубоко в ее душе росло сомнение. А что, если Мелиса попала в беду? Что, если ее кто-нибудь обидел? А может, ей сейчас нечего есть или она заболела? Эти мысли сводили Алису с ума, не давали сосредоточиться на работе.
Мелиса объявилась через семь месяцев: живая, здоровая и довольная жизнью. Она подкатила к офису «Ализи» на новеньком «Фольксвагене», как раз тогда, когда Алиса собиралась уходить домой.
— Привет, сестричка! — Мелиса распахнула дверку машины, приветственно помахала рукой.
От радости и облегчения Алиса чуть не расплакалась.
— Тебя подвезти? — Сестра улыбалась так заразительно, что плакать сразу расхотелось.
Алиса стряхнула с сапожек снег, уселась на пассажирское сиденье.
— Здравствуй, Мелиса. Как дела? — Глупо начинать разговор с таких банальных фраз, но ничего умного в тот момент в голову не шло.
— Да вот, сама видишь, — сестра любовно погладила руль, — все просто замечательно. Поехали, что ли? По дороге все расскажу.
Зинон, как всегда, оказалась права: кардинальные меры пошли Мелисе на пользу. После ссоры с Алисой она жутко переживала, целую неделю пила с горя. А потом кончились последние деньги, и пришлось браться за ум, искать работу. Ей просто сказочно повезло: удалось устроиться пиар-менеджером в небольшую, но очень солидную фирму. Сначала работать было тяжело, а потом ничего, втянулась, даже стала получать удовольствие. А два месяца назад хозяин фирмы оценил ее профессионализм, повысил зарплату вдвое, выделил «Фольксваген» для представительских целей, собирается даже взять ее с собой в Женеву на переговоры. В общем, жизнь удалась, причем исключительно благодаря Алисе.
— Если бы ты мне тогда кислород не перекрыла, я бы до сих пор болталась между небом и землей. А теперь я сама себя уважать начала. Так что спасибо тебе, Алиска, за своевременную вправку мозгов.
Алиса успехам сестры радовалась не меньше, чем собственным, в тот же вечер позвонила Зинон, рассказала о чудесных метаморфозах, произошедших с Мелисой. Зинон метаморфозы одобрила, предложила отпраздновать в тесном кругу, сообразить на троих. И они так насоображались, что Алиса не помнила, чем закончилось мероприятие и почему они все втроем очутились в квартире Зинон. Голова болела так жутко, что впервые за всю историю существования «Ализи» ее владелица, госпожа Волкова, проигнорировала работу, весь день провалялась на диване Зинон с жесточайшим похмельем и в себя приходить стала лишь ближе к вечеру. Зинон и Мелиса оказались покрепче, на страдающую Алису смотрели с жалостью и легким превосходством, говорили что-то об отсутствии регулярных тренировок и иммунитета. Алиса стонала, обзывала их жестокосердными, но в душе понимала, что головная боль — не слишком большая плата за примирение с сестрой.
Следующий год Мелиса жила автономно: работала, зарабатывала, делала карьеру в своей фирме. Денег у Алисы она больше не просила, только изредка использовала ее квартиру для особо важных любовных свиданий, а вот сегодня вдруг решила изменить своим правилам…
— Алиска, всего пятьдесят тысяч долларов! Для тебя это не деньги, а мне позарез нужно.
— Для чего? — Вообще-то, для Алисы пятьдесят тысяч были весьма приличной суммой, особенно в последнее время.
— Это нужно для бизнеса. Леня, то есть, Леонид Петрович, ну, мой босс, предложил мне долю в бизнесе.
— За пятьдесят тысяч? — Алиса недоверчиво выгнула бровь. — Как-то маловато для солидной фирмы.
— Он готов сделать мне большую скидку. Алиска, ну, пожалуйста! — Сестра бухнулась на колени, сложила ладони в молитвенном жесте.
— Перестань. — Алиса поморщилась.
— Я не прошу у тебя эти деньги в подарок, только в долг, примерно на два года. — Мелиса уселась рядом, смахнула с коленок пылинки. — Если ты во мне сомневаешься, я напишу расписку.
— Не надо расписки, — отмахнулась Алиса. — Я просто не знаю, где мне взять такую большую сумму наличными. Понимаешь, мы с Зинон затеяли реорганизацию, планируем купить помещение еще под один магазин. Так что с деньгами у меня тоже напряженка.
— Но ты мне не отказываешь? — Мелиса заискивающе улыбнулась.
— Не отказываю, просто дай мне несколько дней.
— Даю тебе неделю. — Сестра широко улыбнулась.
— Какая ты великодушная!
— Да, я такая! Это у нас наследственное!
— Кстати, о наследственном. — Алиса помрачнела. — Ты давно видела родителей?
— Несколько дней назад, привозила им продукты. Знаешь, я решила, что не нужно давать им деньги, они ведь все равно тащат все своему Пророку. Из той суммы, что ты мне оставила, я погасила долги по квартплате, купила маме лекарства.
— Как она? — Алиса потерла переносицу. Даже спустя годы родители ее не простили, не желали ни видеть дочь, ни слышать о ней. Приходилось помогать им через Мелису.
— Мне кажется, хуже: круги под глазами, губы синие, ноги отечные, как колоды.
— Ты предлагала ей лечь в клинику на обследование?
— Предлагала. — Мелиса вздохнула. — Она не хочет, говорит, что на все воля Божья. Может, ты с ней поговоришь?
— Она не станет меня слушать. Для нее я умерла десять лет назад.
— Но время же идет, все меняется.
— Только не наши родители.
— Ну и хрен с ними! — неожиданно зло сказала сестра. — Пусть живут как хотят. Их право! Мне вот только знаешь что обидно? Что после их смерти наша квартира достанется их долбаному Пророку. Может, на него в суд подать?
— Бесполезно, — отмахнулась Алиса. — Я уже консультировалась с юристами. Наш Пророк — законопослушный гражданин, никаких особых грехов за ним не водится, все сделки он оформляет юридически грамотно, так что не подкопаешься.
— Да уж, законопослушный! — фыркнула Мелиса. — Тысяча облапошенных им дурней — не в счет.
— Они сами позволили себя обмануть. Мне вообще кажется, что в человеке должна быть какая-то предрасположенность, специальная настроенность на волну, чтобы вот так, безропотно, подчиняться чужой воле.
— Какая волна?! Какая предрасположенность?! Мозгов у них нет, вот и все. Меня бы никакой Пророк не провел.
— Тебя бы не провел. — Алиса успокаивающе погладила сестру по руке. — Ты у меня вообще уникальная.