— Скажи, что ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.
Она давно забыла, что бывает такая страсть.
— Я…
— Мам! Раф! Вы там?
— Черт!
Они воскликнули это одновременно и виновато улыбнулись.
— Я только хотел сказать тебе, что это еще не конец. — Раф откинул прядь волос у нее со лба. — Но мне кажется, нам не стоит так спешить.
Эмма еле сдерживала разочарование.
— Ты прав. Я никогда не хотела, чтобы все зашло так далеко.
Он грустно улыбнулся.
— Ты забыла, что имеешь дело с человеком, неистовым, как подросток. Если мы займемся любовью, для меня это будет как первый раз, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Габи влетел, как маленькая ракета, и сразу забрался к Рафу на колени, чтобы выслушать следующую главу сказки.
Раф вбежал по ступенькам лестницы быстрее, чем обычно. Хотя была почти полночь, у него в квартире горел свет. Он надеялся, что Эмма ждет его.
Он распахнул дверь.
— Эмма.
Никто не ответил.
Раф сделал еще два шага и увидел, что она спит на диване.
Она выглядела такой же юной и чистой, как Эмма из его воспоминаний.
Он отвел прядь белокурых волос с ее щеки.
— Я дома.
Дома. Ему действительно казалось, что он пришел домой. Такого не случалось за все годы, что он провел в Хьюстоне.
Эмма пробормотала что-то и еще глубже зарылась в подушку.
— Просыпайся, querida. Я хочу поцеловать тебя. Ресницы у нее взметнулись, она открыла глаза. Он, как зачарованный, смотрел, как темно-зеленые глаза приобретали яркий оттенок весенней зелени.
Окончательно проснувшись, Эмма сонно улыбнулась.
— Который час?
Она зевнула, прикрыв рот.
— Почти полночь. В Атланте шел дождь, и самолет задержался на несколько часов.
— Как все прошло? Ты получил заказ? Раф кивнул.
— Они заключили со мной соглашение на год. Похоже, они в восторге от идеи, и им очень понравился пробный экземпляр. Я сказал, что у меня работает лучший в Мемфисе художник-оформитель.
Эмма, улыбаясь, протянула руку, дотронулась ладонью до его щеки и провела большим пальцем по неровной линии, прочерченной сверху вниз.
— Я скучала по тебе.
Затаив дыхание, он наклонился, чтобы обнять ее за талию.
— Правда?
— Почему ты не позвонил?
— Я задержался допоздна прошлой ночью. Менеджеру так понравилась идея, что он потащил меня на ужин. Он даже предложил некоторые темы для статей.
Эмма криво улыбнулась.
— Которыми ты, конечно, воспользуешься. Он улыбнулся в ответ.
— Конечно. Совсем не плохие идеи. Несколько минут они улыбались друг другу. Наконец она произнесла притворно сердитым голосом:
— Мне казалось, что ты собирался меня поцеловать.
У него перехватило дыхание. Время было позднее, и вряд ли кто-то мог им помешать. Но если он начнет ее целовать, ему захочется отнести ее в спальню и уложить, обнаженную, на свою огромную кровать. И тогда ему тоже придется раздеться.
Он содрогнулся от отвращения к самому себе и непреодолимого влечения к женщине, которую держал в объятиях.
— Что случилось? — спросила она нерешительно.
Он провел пальцем по ее нижней губе.
— Боюсь, что, поцеловав тебя, не захочу остановиться.
Она затрепетала.
— А это было бы плохо?
— Я думал, что мы договорились не торопиться.
— Понятно. — Улыбка у нее погасла. Она приподнялась, опершись на локоть. Это моя ошибка. Мне казалось, что ты хочешь меня.
Он рывком поднял ее с дивана и крепко прижал к своему телу.
— Теперь скажи, что я тебя не хочу. Она обвила его шею руками.
— Тогда поцелуй.
Он прижался к ее губам. Пока они стоят, все будет нормально. Она не увидит его шрамов и не задохнется от отвращения.
Только когда он скользнул руками ей под свитер, в голове зазвенели тревожные колокольчики.
Раф тут же отдернул руки и поправил на ней свитер, потом поцеловал ее в макушку.
— Я… хочу, чтобы ты была абсолютно уверена в том, что это то, чего ты хочешь.
Она слегка отклонилась назад, чтобы видеть его лицо.
— Ты, не переставая, давил на меня, пока я наконец не поняла, что хочу тебя. А теперь сам уклоняешься.
— Я никогда не давил на тебя. Она высвободилась из его рук.
— Может быть, не так откровенно, но ты всегда так смотрел, будто хочешь меня.
— Я и хотел, — сказал он. — И продолжаю хотеть.
— Тогда почему же ты остановился?
Он сам себе удивлялся. Почти месяц он мечтал о том, чтобы она оказалась у него в постели. Может быть, если он выключит свет…
Нет, тогда она почувствует шрамы и еще сильнее ужаснется.
— Я сказал тебе: хочу, чтобы ты была полностью уверена. Ты всего три дня назад решилась доверять мне. Пусть пройдет еще немного времени.
— Сколько?
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Пока ты не скажешь Габи, что он мой сын. Эмма виновато отвела глаза, и Раф понял, что на какое-то время получил отсрочку. Ему стало легко и захотелось выть от тоски. Он схватил ее за руку.
— Пойдем, я отведу тебя в твою комнату. Два дня назад кровельщики закончили ремонт крыши, можно было снова переселиться на второй этаж. Комната Эммы была в дальнем конце дома. Ее отделяли от него двадцать ярдов травы и бетона, а ему казалось, что несколько световых лет. Он поцеловал ее в губы.
— Ложись спать. У нас завтра игра.
Она кивнула и ушла к себе.
Раф спустился по лестнице, запер заднюю дверь и поднялся в свою квартиру. Он выключил свет в офисе и увидел, что в комнате у Эммы свет не погашен. Раф, хромая, подошел к окну.
Шторы не были задернуты. Он увидел, как она прошла перед окном, стягивая свитер через голову.
Одеревеневшими руками Раф уперся в подоконник и попытался глубоко дышать, чтобы охладить закипевшую кровь. Это не помогло.
Он начинал думать, что ничто не поможет. Никогда.
В пиццерии царило веселье. «Тигры» и их родители праздновали победу, одержанную сегодня утром.
Эмма сидела с матерью Рэнди за угловым столиком и наблюдала за детьми, устроившимися у игровых автоматов. Обе женщины работали полный день, так что поболтать удавалось редко, но, когда это случалось, Эмма получала удовольствие.
Когда все уже собрались расходиться, мама Артура попросила всеобщего внимания.
— Я хочу сделать снимок команды, — объявила миссис Кук. — Встаньте все здесь, возле стены, вместе с тренерами.
Дети побежали, радуясь и крича, к стене, где миссис Кук выстроила их в линейку. Габи потянул к себе Рафа. Раф, наклонившись, что-то ему сказал, и Габи побежал к Эмме.
— Теперь все, — сказала миссис Кук, увидев приближающуюся Эмму. Вставайте с левой стороны от детей, Эмма. Вы, Раф, — справа. Габи, почему ты не встанешь рядом с отцом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});