Так что завтра перейдешь в прачечную.
Если я раньше думала, что жизнь в Яме тяжелая, то я глубоко ошибалась. По настоящему тяжелой она становилась в прачечной.
Плотный влажный воздух не давал вдохнуть полной грудью. Хотя иногда хотелось вообще разучиться дышать, настолько запахи бывали смрадными! Складывалось впечатление, что некоторые посетители оставались на ночь в Перепутье только для того, чтобы их вещи привели в порядок.
Сначала одежду необходимо было извлечь из пронумерованных ящиков, которые соответствовали каждому Перепутью. На специальном бланке полагалось описать какие предметы и в каком количестве прибыли на стирку. И главное — не перепутать и не отправить шелковое неглиже графини изнеженному эльфу.
После белье сортировалось по цветам, фактурам и степени загрязненности. По началу я пугалась грязной рабочей одежды орков. Но как выяснилось, это был самый легкий вариант. Страшнее всего — дотащить робу до огромных чанов, где она кипятилась в мыльном растворе. Ну и не умереть от испарений. Зато никаких мучений для рук. Только следи за магическим огнем под котлом, да воду меняй.
А хуже всего как раз было тем, кому доставались чулки и шелковое белье. Стирать его непременно надо было руками, причем в прохладной воде. И доверяли такое только девушкам с нежными руками, чтобы не оставила затяжек на дорогой ткани. Руки от такой работы сводило, а к концу смены они краснели и опухали. А на следующий день трескались и можно было получить освобождение от этой адской работы на пару смен.
Ночью я просыпалась от боли в пальцах и слышала, как некоторые мои коллеги по несчастью плакали от боли, баюкая свои ноющие руки, изуродованные годами стирки.
Люди здесь были неразговорчивые и хмурые, лишь парой слов удавалось перекинуться во время работы. Кажется, заводить дружбу здесь было не принято. Да и как дружить, когда утро начиналось едва ли не с битвы за более легкие заказы на стирку.
С одной эльфийкой мы чаще всех встречались за стиркой чулок. Она даже иногда отвечала на мое приветствие. Почти что дружба!
— Как давно ты здесь? — спросила я ее.
— Пятнадцать лет уже, — ответила она.
— Большой долг?
— Еще лет десять, и я смогу вернуть его, — ответила она, — осталось 150 купонов.
В ответ я промолчала, потому что мой долг был в десять раз больше, а значит мне нужно отработать здесь не менее ста лет.
Пытаюсь выжить
Раз уж я застряла в яме так надолго, нужно придумать, как выжить и не остаться совсем без рук.
Я глядела на свои красные, скрюченные лапки с распухшими пальцами и обломанными ногтями, и лихорадочно соображала, как облегчить свою участь и помочь соседкам по несчастью.
Мне было непонятно, почему такое большое учреждение использует методы, какие даже в наших захолустных деревеньках уже не в ходу. Ручная стирка без магии, штопка белья… неужели так дешевле, или это дополнительное устрашение должников. Работа должна быть наказанием сама по себе и всё тут?
Как-то, примерно через десять дней от начала моего тут пребывания я решилась спросить об этом у Долорес.
К моему удивлению, женщина пожала плечами и ответила:
— Руководство вряд ли задумывается о таких вещах, как комфорт должников. Рабочей силы много, обходится она дешево. Если один выйдет из строя на пару деньков, всегда есть, кому его подменить.
— А из-за простоев не бывает задержки чистого белья?
— Иногда случается такое, — Долорес задумалась, — тогда суммы штрафов для работников могут и вырасти.
Какая же безысходность! Во всем!
Однажды в одном из ящиков я нашарила странную одежду. Штаны из непромокаемого материала, который тянулся и гнулся во все стороны, оставаясь гладким и прохладным. Кажется, стирать их не требовалось, поскольку вода скатывалась крупными каплями. Хозяин диковинной вещички или просто выкинул ее, или рассчитывал на починку, поскольку одна штанина была разодрана в клочья.
— Что ты разглядываешь эту рухлядь? — спросила меня моя приятельница-эльфийка. — Иногда такую одежку сюда подбрасывают, мы ее выкидываем, потому что зашить ее невозможно. Игла оставляет здоровенные дыры и прорехи ползут дальше. Можно починить только мелкие разрывы. Да и то не иглой, а немножко заплавить на магическом огне под котлом.
Я лихорадочно соображала. Эта удивительная ткань могла защитить от воды.
Только вот как обмотать ее вокруг рук? В моем воображении возникли перчатки.
Я решила раздобыть ножницы и чертежный инструмент, как у портных. К моей радости, дежурила Долорес, с которой я все же умудрилась немного сойтись.
— Хочешь все же попробовать освоить шитье? — поинтересовалась она. — Как по мне, у тебя без шансов. Однако надежда растворяется последней.
И добрая женщина принесла мне то, что я просила. Поблагодарив ее, после утомительной рабочей смены я принялась за кройку. Израненные пальцы с трудом меня слушались, но все же к утру, если это было утро, я смогла раскроить две пары перчаток.
Улучив время, пробралась к магическому пламени. Первую перчатку я тут же сожгла. Вторая вышла закорузлая и кособокая.
В третью уже получилось всунуть руку. Последняя даже напоминала нужный предмет внешне. Что ж, пара не идеальная, но опробовать ее в деле стоит. Тем более, меня хватились и довольно грубо выдернули на рабочее место.
Удивительно, но мое изобретение себя полностью оправдало! Ко времени перерыва пальцы, конечно, болели не меньше обычного, но кожа осталась почти не поврежденной! Правда, сильно потела под плотным непроницаемым материалом и в местах сгибов появилась небольшая сыпь. Я подумала, что стоит в следующий раз присыпать ее мукой или крахмалом, которых в избытке на кухне.
Моя экипировка обратила на себя внимание довольно быстро. Остальные коллеги спрашивали, где я достала такую полезную вещь и как можно обзавестись такими же перчатками. Выяснилось, что предметы одежды, подобные найденным мной штанам, время от времени появляются в мусорных корзинах и их просто вывозят на свалку.
Довольно скоро меня завалили заказами на перчатки для стирки, и весть об этом донеслась до руководства нашим подразделением. Ко мне даже прислали комиссию из двух проверяющих. Они сравнили результат работы в перчатках и без, и вынесли вердикт, что с ними лучше. И не требует каких-то особых дополнительных затрат.
Информация о моей инициативе распространилась еще выше, и однажды мне сообщили о небольшом повышении. И порадовали известием, что долг мой теперь списывается чуть быстрее.
Не знаю, сколько времени я тут уже провела, потому что окончательно потеряла счет дням. Но эти события сумели меня приободрить.
Как-то раз, когда