даже не думал, что на этот раз будет так просто. Хотел лишь рассмотреть… сквозь маску. Сквозь Слои. А там и в реале можно будет попытаться достать. И у него непременно получилось бы, он сумел подобраться практически вплотную, осколок, опять же, подхватить догадался, наизготовку держал… Вот только… надо же было подставиться таким глупым, просто глупейшим образом!
Хорошо ещё, светошка заподозрила неладное. И дважды хорошо, что не разбудила препода – пожалуй, они даже могут сработаться. Если, конечно… Снорхи, как же понять, кто она на самом деле?
Сила таких масштабов…
Дракон… Ялохикаарме, как по заказу!
Шерсть на заднице йети!
Ну не верил Тиму Петтери в подобные совпадения!
Да и вовсе не работать с ней хотелось.
Скажете, и это совпадение? Ха!
Пробуждённый Хаос способен и не на такое… Особенно, если чует: присели… присели на хвост. Надо сказать, Тиму не просто присел на мерзкий йотуновый, то есть хаосовый хвост, он вцепился в него руками и ногами, зубами вгрызся, намертво. Теперь или он, или таинственная о н а … Некромант понимал это со всей отчётливостью.
Как же не хотелось думать, что это всё для того, чтобы сбить его прицел. Подставить преследователя, заманить в ловушку.
И – кто бы за всем этим ни стоял – ему, ей, им… это почти удалось.
Ясси… Яако… Яска…
Что же вы наделали, ребята…
Что же. Вы. Наделали.
Но вас было трое.
Он, в отличие от них, один.
«У тебя есть Ули». – Шепнул внутренний голос и Тиму сердито цыкнул на него, чтоб заткнулся.
Признать, что они с Туули – значит, подставить её. Как когда-то подставили Яску…
Признать, что они порознь – ещё хуже.
Значит, Ули вместе с драконом и этой необъяснимой мощью, скрытой в такой хрупкой светленькой – не совпадение… Далеко не совпадение!
Да что ж такое!
Вот как тут разобраться?!
Особенно, когда мозги отшибло. Особенно, когда начисто. Как же сильно его всё-таки приложило… Мысли теперь вялые, неповоротливые… Пятка Хюндлы! Накормил, идиот, поганую тварь досыта…
Дёрнуло внезапно. И весьма ощутимо. К тому же, учитывая его состояние, дёрнуло совсем не в тему. Он-то думал банально отлежаться после такой потери, но Хаос явно считал иначе…
К светленькой вновь подбиралась тьма и Тиму отчётливо ощущал – выдоенные досуха склянки в аудитории шутника-Онни ни при чём.
Туули Севѐри угрожала опасность.
Конечно, было полным свинством отправлять Йо в разведку, кто ж спорит, но был ли у него выбор?
Возмущённо проухав всё, что о нём думает, Йола сорвалась с подоконника самкой филина. Напоследок ещё взгляд прицельный бросила, пигалица такая, мол, подчиняюсь вашему свинству, но только по о-очень большой любви.
Сердце привычно затрепетало от нежности и спустя минуту Тиму уже наблюдал за Ули глазами своей соули.
Вот хрупкая фигурка, на ходу приглаживая встрёпанные волосы, догоняет профессора Онни. Магистр разворачивается, вид у него удивлённый. Явно не ожидал от «нулевой» такой прыти. И такого напора, ха. А светленькая что-то гневно выговаривает ему, ещё и ручками машет, что та мельница. Тиму усмехнулся – многое бы он отдал, лишь бы услышать сейчас, что она говорит. К Пифии не ходи – догадалась насчёт Хаоса в стекляшках. И всё же послушать её было бы забавно. Уж очень смешно она хмурила брови и кривила свои нежные губы.
Профессор Онни, похоже, считал так же. Ну или как-то похоже. На бледном, всегда отстранённом лице Магистра проступило даже некое подобие усмешки. Усмешки довольно кривой – это ж Онни! – и тем не менее.
Но вот мордашка светленькой просияла и тут уж Тиму и правда пожалел, что Йолка не поспела подлететь поближе. И потому он не услышал ни слова.
Мыть аудиторию Туули понеслась с таким счастливым лицом, будто не наказание отбывать, а за наградой!
И это совсем не понравилось Тиму.
И уж точно ему не понравилось, когда в аудиторию следом за ней, предварительно дождавшись, пока спина профессора Онни скроется за поворотом, проникли с заговорщицким видом Илон с Юсси, Ахо и Никласом… Причём Ахо, войдя внутрь последним, наложил на дверь такую печать, что бедную Йолку отбросило к противоположной стене волной плотного воздуха.
Отчаянно снортыхаясь, Тиму заставил себя подняться.
После хм, небольшого приключения в Хаосе его банально вело.
Снова постучалась мысль, что это ловушка. Не группки адептов-однокашников, а самого Хаоса. То есть западню на него расставили не у Источника, а сейчас.
Блохастая задница йети! Йотун-шатун его за ногу!
Он, выходит, теперь и Илона подозревает?!
Губы Тиму сжались в одну линию, будто горизонт в степи.
Хотел бы он подозревать Илона, видит Триединая, хотел бы!
Но, увы, мотивы одногруппника были самым красноречивым образом написаны у того на лице и были они более, чем прозрачны.
Проклиная всё на свете и вытираясь на ходу подцепленной с койки наволочкой, Тиму рванул в корпус нулевых. Бежал, не вписываясь в повороты и натыкаясь на адептов!
Пятка Хюндлы ему в рот!
Сил на портал банально не было!
Только бы успеть!
Только бы успеть!
Если Илон посмеет…
Если эти йотуновы дети хоть пальцем тронут новенькую…
Он. Живьём. Скормит их. Хаосу!!!
Глава 11
Интересно, это у всех некромантов мода такая – приближаться со спины, по-кошачьи?
Тот самый блондин, что вчера видела в комнате Тиму… Сперва больше по снежной рыси его узнала, а потом в лицо заглянула и вздрогнула: тот самый, кого сегодня «стекло» втянуло. И который, судя по всему, решил в этом обвинить маленькую нипричёмную меня.
С блондином, кажется, Тиму называл его Илоном были ещё трое. Надо думать, те самые, что следом за этим провалились. В лица я особо не вглядывалась, но соулов, кстати, видела прежде. Очень уж примечательные.
Крупная чёрная, вся в алых огненных прожилках горилла, рогатая волчица и трёхголовый попугай с короной-хохолком на каждой голове…
Ломтик воинственно фыркнул с моего плеча, исторгая облачко гари и я чудом сдержала кашель. Дракошке было страшно. В особенности он робел перед соулами, это я ощущала особенно остро. И в то же время Ломтик был исполнен решимости меня защищать! Мой храбрый малыш…
И, похоже, защита в самом деле не помешала бы.
Убей меня их Триединая, но ведь когда замышляют что-то хорошее, дверь за собой не запирают. А они заперли.
В то же время на холёных лицах адептов цвели самые радушные улыбки. А глаза оставались холодными. Злыми.
И это совсем, совсем не нравилось.
–– Привет, Туули. – Илон поздоровался с таким приветливым