Выплывет. А может, и «свинка» выбежит. У меня с рисованием с детства как-то не сложилось.
И пальцы от злости дрожат.
От злости… и предвкушения!
***
–– Ну, как-то так. – Подмигнула я с интересом наблюдающему за моим художеством Дедушке.
Птичка из Тима не вышла. Свинка тоже не задалась.
Зато получилась некая – весьма очаровательная, кстати, помесь котика и совы. Этакий Котище-Совище. Но котище, пожалуй, больше. Если справа смотреть….
Соули Тиму, которая в образе полосатой котейки дремала рядом, свернувшись клубочком, (что и послужило, собственно, вдохновением), время от времени приоткрывала жёлтый глаз, поглядывая на меня неодобрительно. На какой-то момент показалось, что это Тиму следит за моими художествами глазами своего магического спутника, но всё же если б то был некромант, уже вскочил бы, как пить дать, дабы задать наглой новенькой жару. Йолка же, муркнув в усы что-то ругательное, снова засыпала.
–– Родила царица в ночь не то сына, не то дочь. А что, на поросёнка тоже похож, кстати. Тут как присмотреться…
–– Пых! – шепнул с моей кровати Дедушка, качнув головой в сторону циферблата-пузыря в воздухе. – Пыыы-ых!
–– Да помню я, помню, – машинально ответила странному существу, которое, понятно, знать о просьбе Тима ну никак не могло. – Я почти закончила. Ну ведь хорошо получилось, а оценить некому. Так что не вредничай.
Нанеся последний штрих, то бишь последний кошачий ус, украсивший холёную моську тёмного, я аккуратно сложила письменные принадлежности и осторожно потрясла Тиму за плечо.
–– Эй, Петтери… Подъём. – Позвала я. – Пора вставать.
Ноль реакции. И это неприятно насторожило.
–– Не спи, – потрясла я уже увереннее. – Замёрзнешь!
Присмотрелась к некроманту повнимательнее – и брови сами собой сдвинулись к переносице.
Надо сказать, в процессе моей самодеятельности тёмный почивал богатырским сном – и в этом не было никаких сомнений. Теперь же… Теперь с ним творилось что-то странное.
Странное и очень настораживающее.
Неприятно так настораживающее.
Кожа некроманта – в местах свободных от моих художеств, конечно – стремительно бледнела, наливаясь какой-то неприятной синюшней серостью, глаза запали. Ещё минуту назад крепкое, горячее, и, чего греха таить, приятное на ощупь тело стало холодным… окоченевшим…
–– Умер? – спросила я вслух и сама же себе ответила: – Нет…
–– Пых. – С видом знатока покачал косматой головой Дедушка. – Пых-пых-пых…
С некромантом продолжало твориться странное.
Будто кто-то невидимый стремительно пил из него краски.
Пил вместе с жизнью.
Вдруг проснулась Йолка. Странно дёрнувшись, будто в параличе, соули лизнула мне руку и завалилась на бок.
Это уже было ни в какие ворота!
Петтери, конечно, засранец и вообще мерзко-доминантный тип с альфа-самцовыми замашками, но чего бы с ним ни происходило, этого я ему не желала…
А вид соули, которая, колотясь, принялась таять на глазах и вовсе резанул ножом по сердцу.
Запищал, прыгая у кровати тёмного, Ломтик.
Пришлось подсадить малыша и он тут же принялся лизать Йолке мордочку и фыркать паром, будто пытался помочь той удержаться в этой реальности.
В глазах бедной соули застыл немой крик: «Помоги!»
Меня прошибло этим призывом так отчётливо и так остро, что стало вдруг ясно, как день: прямо сейчас, вот сию секунду Тиму Петтери угрожает что-то пострашнее смерти.
От этого осознания озноб прошил. Бросило в ледяной пот. Внутри словно оркестр вразнобой заиграл.
Я взволнованно оглянулась на пыхтящего, как чайник, Дедушку. Тот внезапно вытянул трубочкой губы и чмокнул воздух. Вот только глаза у Пыха были серьёзные. И жестикулировал он так отчаянно, будто изо всех сил уговаривал меня торопиться.
Я сделала глубокий вдох и выдох.
То, что светочи для тёмных – проводники силы в Хаосе, я уже в курсе.
Вот только каким снорховым образом происходит передача этой самой силы, мне пока никто объяснить не удосужился!
В том числе мой тёмный напарник, который в силу этой своей глупой таинственности сам себе «злобное буратино»!
Иизакки говорил, что на ближайших занятиях по управлению энергией всё подробно расскажут и покажут… Но ведь Тиму подпитывался через меня, в этом никаких сомнений. Причём как-то хитро, не от меня, а именно через меня!.. Иначе как объяснить то, что после путешествий по Хаосу в компании заносчивого тёмного у меня у самой всегда прибавлялось сил? В отличие от того же Вступительного, когда была одна, или когда была с Иири…
Стрелка часов с неумолимой быстротой ползла по циферблату.
Десять минут прошли ровно пол… нет, уже минуту назад.
И вот что делать-то?
Профессора Дримлина будить?
Но в двух словах всего не объяснишь, а ведь каждая секунда на счету… К тому же вряд ли у них тут поцелуи между напарниками прописаны правилами… Снорхи меня дери! Есть ли у меня выбор?
–– Да поняла я, поняла, – отмахнулась я от Пыха, который вслед за Ломтиком перебрался на кровать Тиму, и, дёргая меня за рукав, пыхтел уже не как чайник, а как целый паровоз. – Поцелую, поцелую, если это поможет. Надеюсь, это не превратит его обратно в лягушку. Хотя туда ему и дорога, если честно.
Я склонилась над разрисованной моськой тёмного. От него пахло черникой, апельсином и ещё какими-то фруктами. Не от него, конечно, от цветных чернил на его коже… Осторожно припала к покрытым краской губам. И тут мир вдруг совершил кувырок, а я понеслась в пропасть.
***
Я снова была в «северной локации», или как она у них тут обзывается.
На этот раз меня вышвырнуло на вершину пологого холма, откуда открывался вид на потрясающий красотой и гармоничностью пропорций ледяной замок с четырьмя башнями и шпилями, украшенными хрустальными звёздами.
Заметив, что перенеслась я вместе с Дедушкой, чуть в пляс не пустилась от радости.
–– Пых. – Одобрительно пыхнул снежный гном и я каким-то чудом поняла его.
Дедушка напомнил мне, что Ломтик остался с Йолкой, что и логично.
Услышала я в коротком «пыхе» и краткий рапорт-извещение о том, что, во-первых, дракончик ещё маленький для путешествий по Хаосу, ну да это я и без Дедушки знала, а во-вторых, Йоле сейчас, как никогда нужна помощь: соули изо всех сил удерживает связь Тиму с реальным миром.
И вот это было уже серьёзно.
–– Тиму!!!
Показалось, или у ворот замка мелькнул силуэт, похожий на некроманта?!
Но стоило мне рвануть следом, как ноги вдруг по колено увязли в обманчиво-снежной, а на самом деле туманной каше Лабиринта.
Снорхи!!!
Я и забыла, что без помощи Петтери я здесь как слепой котёнок! Слепоглухонемой котёнок-инвалид с рыбьим хвостиком вместо задних лапок, если быть конкретнее…
–– Пых, –