Читать интересную книгу Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона Шандора ЛаВея - Бартон Бланш

Антон произнес впечатляющее заклинание, которое было позже использовано в «Сатанистских ритуалах»:

«Именем Сатаны, Люцифера… приветствую новую госпожу, Зину, существо экстатического магического света… Присоединяйся к нашей компании: дорога тьмы приветствует тебя. Не бойся. Над тобою Сатана вздымает свою мощь в изумленные небеса и творит укрытие из огромных черных крыл… Маленькая колдунья, самая естественная и истинная ведьма, твои крошечные руки владеют властью обрушить вниз Небеса и построить из них памятники твоему желанию. Твоя власть делает тебя хозяйкой мира испуганных, дрожащих людей, которыми управляет чувство вины. Итак, именем Сатаны, мы даем тебе ступить на левую дорогу… Зина, мы крестим тебя землей и воздухом, морской водой и пламенем. И сим мы посвящаем твою жизнь любви, страсти, вседозволенности, и Сатане, и пути тьмы. Приветствуйте Зину! Приветствуйте Сатану!»

Вся церемония была продумана так, чтобы развлечь ребенка, принимая его в мир удовольствий со всеми теми видами и запахами, которые доставили бы ей удовольствие. Вместо христианской практики окунать уже испуганного ребенка в воду для крещения, Зина во время ритуала бодро жевала жвачку, купаясь во внимании, которое получала от поклонников и прессы.

Тогда многие христианские организации и другие «ответственные граждане» пришли в негодование от спектакля, сделать они могли мало. В наши дни ЛаВею, вероятно, предъявили бы обвинение в разложении ребенка сатанинского толка, но в 1967 году не было законных оснований для разжигания религиозной истерии.

В декабре того же года к Антону обратилась жена Эдварда Ольсена, которая хотела, чтобы Верховный Священник провел церемонию погребения ее недавно умершего мужа, офицера ВМФ, погибшего в аварии недалеко от станции «Остров Сокровищ» в Сан-Франциско. И она и Эдвард Ольсен стали членами Церкви Сатаны, несмотря на то что были воспитаны в баптистской традиции, а он был ранее членом организации «Молодежь за Христа». Когда он вступил в ряды ВМФ, немного посмотрел мир и женился на сексуальной брюнетке, он осознал, что сатанизм был гораздо более реалистичным образом жизни. «Он верил в эту церковь, — говорила миссис Ольсен, — и он хотел, чтобы именно в этой церкви прошло его отпевание».

Хотя официальные лица ВМФ немного затаили дыхание, все же без долгих обсуждений они согласились с просьбой Пэт Ольсен, посчитав своим долгом достойно выполнить последнюю волю мистера Ольсена. На церемонии присутствовал караул в хромированных шлемах, который торжественно выстоял всю церемонию рядом с ведьмами в черных мантиях и колдунами, на которых красовались медальоны с Бафометом. Моряки протянули над гробом американский флаг, в то время как ЛаВей произнес панегирик, в котором подчеркнул преданность Эдварда жизни тем, что он избрал путь Дьявола. В конце церемонии караул ВМФ произвел тройной оружейный салют из винтовок, а после того как скорбящие прокричали «Славься, Сатана!» и «Славься, Эдвард!», музыканты оркестра ВМФ сыграли туш.

Хотя архиепископ Сан-Франциско был расстроен всем этим происшествием и немедленно послал разгневанное письмо президенту Джонсону, большинство жителей города, включая чиновников из ВМФ, полагали, что Ольсен должен иметь такие же права, как и любой другой офицер ВМФ. Ответ из Белого дома оказался на самом деле довольно неожиданным для вдовы и ее маленького сына. Ольсен, машинист-наладчик третьего класса, был по ошибке назван помощниками аппарата Белого дома главным старшиной. Миссис Ольсен смогла использовать эти письма, для того чтобы составить требование о посмертном повышении своего мужа и получить более высокие бонусы, причитающиеся семье. ЛаВей счел «демоническое вторжение» результатом удачного стечения обстоятельств. Вследствие заметного роста числа открытых сатанистов в армии, сатанизм вскоре оказался перечисленным в капелланской книге армии США как признанная религия, а ее описание каждый год поправлялось самой Церковью Сатаны.

В Черном доме продолжались ритуалы. Помимо еженедельных пятничных вечеров Антон проводил семинары для ведьм и различные другие тренинги, которые собирали людей как с северного, так и с южного края Калифорнийского побережья. Ритуалы сумасшествия, плодородия, разрушения, сглаза и психодрамы в форме Черных месс были открыты для публики, которая могла участвовать в них и каждый вечер по пятницам предаваться этому развлечению.

«Где они были, все эти люди, которые утверждали, что делали те же самые вещи или думали то же самое, пока не появился я? Все те, кто собирались написать «Сатанинскую Библию», но почему-то так и не нашли времени, чтобы сесть и написать ее? Я ведь искал, но не мог найти ничего подобного. Кто основал Церковь Сатаны? Не Церковь Люцифера или Храм Абадонны, не Орден Телемитов или Братство Вельзевула — все это не было модным раньше. Невозможно было называть себя сатанистом до того, как появились мы».

К тому времени, как в 1969 году была выпущена «Сатанинская Библия», в Церкви Сатаны уже было более десяти тысяч членов по всему миру. Изначально книгу выпустили в мягкой обложке, позже она вышла в переплете, и с тех пор она так и не сходила с прилавков магазинов, — это некоторым образом является феноменом в сравнении с книгами в мягких обложках, которые долго не живут на рынке.

Когда «Ребенок Розмари» был почти выпущен в 1968 году, создатели фильма воспользовались большой популярностью Верховного Священника и показали в нем маленькие черные пуговки, на которых было написано «Молитесь за Антона ЛаВея». Антон вспоминает реакцию аудитории на финал фильма, когда становилось ясно, что сатанисты не собирались принести ребенку вред, как все ожидали, но прославляли его как сына Сатаны. «Люди ужасно разозлились — начали стучать ногами и выказывать общее недовольство. Иногда реальность сатанизма делается намного более ужасающей для людей, чем их безопасные фантазии о том, каким он должен быть. В первый раз они имели дело с Дьяволом, который говорите ними».

Глава 8. Дьявол и святая Джейн

Двадцать девятого июня 1967 года Джейн Мэнсфилд ехала в Новый Орлеан по девяностой магистрали вдоль судоходного канала Риголетс, тянущегося между озером Понтчартрейн и Мексиканским заливом. Было около двух часов ночи, и двадцатичетырехлетний Ронни Гаррисон — молодой человек, вызвавшийся отвезти ее, — хотел нагнать время и потому торопился. Перед тем как в полдень появиться на телевидении, Джейн надо было немного поспать. Еще спереди сидел Сэм Броди, адвокат Джейн, а ее дети, Мария, Золтан и Мики-младший, свернувшись калачиками, спали на заднем сиденье. Они выехали из Билокси, штат Миссисипи, сразу после того, как Джейн закончила выступать в ночном клубе-ресторане «Гас Стивенс», принадлежащем отцу Гаррисона.

Внезапно пустой отрезок пути заволокло туманом. И прямо перед ними из тумана выползла большегрузная фура, волоча за собой облако взвеси, похожей на антикомариный спрей. К тому времени, как Гаррисон смог сориентироваться, стало понятно, что они едут слишком быстро, чтобы остановиться. На большой скорости они врезались прямо в зад грузовика; столкновение былотаким сильным, что Гаррисон, Джейн и Броди погибли сразу же. Верх машины был срезан, как крышка банки со шпротами. Дети, которых вытащили из искореженной машины, остались, на удивление, совершенно целы. Полицейские, побывавшие на месте столкновения, отметили, что голова Джейн Мэнсфилд была практически оторвана от тела. Ее смерть наступила приблизительно в 2:25 ночи.

В это время Антон ЛаВей спокойно работал в кабинете своего дома в Сан-Франциско, вырезая фотографии из немецкой газеты Bild Zeitung, фотографии, сделанные Уолтером Фишером, изображали Антона, возлагающего цветы на могилу Мэрилин Монро. Уже перенеся вырезки в один из своих альбомов (с эмблемой Церкви Сатаны), ЛаВей вдруг увидел, что с другой стороны вырезки — статья о поездке в Ирландию, от которой Джейн была вынуждена отказаться. ЛаВей с огорчением обнаружил, что, вырезая заметку о Мэрилин, случайно разрезал фотографию Джейн прямо по шее.

Через пятнадцать минут раздался звонок — звонили из лос-анджелесского отдела Associated Press по поводу трагической смерти мисс Мэнсфилд и просили прокомментировать. Репортер, как выяснилось, узнал имя и телефон ЛаВея из записной книжки, которая была с собой у Джейн. Антон не мог сказать ни слова. Журналист, слыша, что на другом конце провода молчат, продолжал наседать на ЛаВея, требуя, чтобы тот сказал, знает ли он, что в результате катастрофы голова Джейн была практически отрублена. ЛаВей повесил трубку. Та цепь происшествий, которая увенчалась в итоге гибелью Джейн, была известна ему слишком хорошо, а репортерам же знать о ней пока было неоткуда. Должно быть, именно в этот момент в мозгу у ЛаВея зазвучали его собственные ритуальные слова, требовавшие расплаты за содеянное. Дело в том, что некоторое время назад Антон наложил проклятие — но не на преданную ему ведьму Джейн, а на ее адвоката Сэма Броди, — после того как вытерпел со стороны последнего чересчур много насмешек, оскорблений и клеветы. Несмотря на множество устных предупреждений и ряд достаточно красноречивых инцидентов, Джейн, похоже, не смогла все-таки полностью отделаться от Броди. Даже в ту ночь, когда умерла.