Но тогда это были только цветочки! Ягодки начались потом. С того дня, когда Злата ночевала в моём доме.
Не знаю, что меня дёрнуло выйти на балкон и потащило в сторону комнаты, где она спала. Если честно, мы с Игорем допились с горя до такого состояния, что я даже забыл о своей юной гостье! Но тело Златы на кровати… Господи! Что она творила! Я сразу протрезвел. И не мог отвести глаз… Старый развратник!
Нет, с этого дня она, как специально, соблазняла меня. То падающие простыни, то короткие шорты, то вообще в одних трусах!
Но вчерашний топлес был последней каплей. Завела до дыма из ушей!
Чёрт! Только из-за неё я вызвонил эту проклятую Мину!
Из-за неё. Златы, которую нельзя было трогать. А хотелось. До одури! В ещё большей степени, чем было нельзя!
Но даже, если представить на миг, что она тоже… Нет! Об этом не могло быть и речи. Абсурд! Позор! Взрослый мужик, друг отца, израненный и телом и душой! Безутешный вдовец! Что я мог ей дать, чем привлечь, кроме своей разбитой жизни и горького прошлого, до сих пор бередящего душу?
Рядом с ней должен быть другой. Более молодой, оптимистичный парень, смотрящий на жизнь легко и без камня на сердце. Например, как Тодд. Думаю, Злата и сама это понимала. Да вот только, что-то решительно была против него. Да и вообще… Не замечал я её ни с кем, кроме того случая с выпускного.
Солнце резало глаза даже сквозь веки. Хорошо же я вчера напоролся, что даже жалюзи забыл опустить! Надеюсь, Мина уже уволокла свой костлявый зад из моего дома. Не хотелось бы объясняться.
Я, наконец, продрал глаза и сразу же подскочил.
Где я?
Взгляд скользнул по фотографиям на стене, а потом на окно…
Чёрт! Я в комнате Златки!
Так! Для начала успокоиться. Я провёл руками по небритому лицу и начал вспоминать то, что было после бара.
Точно помню, что притащился домой с Миной. Твою мать! Злата! Она тоже была там. Но как? Да! Прибежала перепуганная и умоляла помочь с садовым краном.
А дальше? Ни черта не помню!
В отчаянии, я откинулся назад на подушку и задел локтём какой-то лист.
И содержимое этого короткого послания лишило меня кислорода. Ударило под дых. Убило.
Я переспал не с Миной, а со Златой! Потерял контроль над пьяным телом и сорвал державшие меня цепи.
А она? Ненавидит!
Господи! Неужели я взял её силой? Нет, не мог! Не мог!
Или всё-таки?..
Боже! Пьяная скотина! Неужели я надругался над этой маленькой девочкой, которая была так ко мне добра?
Над Златой! Златой!!! Не кем-то чужим! Над девчонкой, только благодаря которой я всё ещё жив?
Златой, выдравшей меня из ступора, темноты и боли. Прибежавшей в тот день, когда я громил гостиную и выкидывал вещи в бассейн… Я ведь был на грани… Точнее, уже за чертой невозврата. Я даже придумал как… Ещё пять минут и было бы уже поздно…
Что я сделал с моей милой девочкой, с чьей добротой и заботой моя пустая и высушенная, как пустыня, душа вновь начала зацветать?!
Глава 29
| ЗЛАТА |
Во время этого перелёта кормили просто отвратительно. "Сэндвич с яйцом! И всё?" — возмущались впереди две полные мексиканки. И не только они одни. Но в меня и это не лезло. Хотя, с прошлого приёма пищи прошло больше двадцати часов.
Я превратилась в пустую, бездушную куклу. "Отключила человечность", как сказали бы в одном из любимых сериалов Хизер.
Иначе не могла. Иначе сломалась бы.
Оставила сердце дома, рядом с ним. В моей постели.
А душу… Выбросила её, когда шла по трапу. Да только, видимо, не полностью… Что-то, всё же, осталось. И это "что-то" теперь полыхало адским огнём.
Надеюсь, выгорит, пройдёт. Исчезнет без следа. Иначе не выдержу, сойду с ума от этой рвущей боли…
Нью-Йорк встретил меня хмуро и неприветливо — проливным дождём и холодом. В самый раз! По-другому не хочу. И так недолюбливала этот город, а теперь ещё сильнее… Теперь он всегда будет ассоциироваться у меня с разлукой, отчаянием и болью…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В отличие от погоды, Тодд встретил меня тепло. По-дружески тепло и мило. Но его выражение лица было если не полным, то частичным отражением моего.
Парень коротко обнял меня и накинул свою куртку.
— Ну ты чего, мышка? Совсем без теплой одежды? Здесь не Калифорния! Или забыла за два дня? — попытался пошутить друг, но моё равнодушное молчание заставило его прикусить язык.
Да, не Калифорния. И ты — не он. — пронеслось, как легкий ветерок, в моей голове. Но вслух я тихо и умоляюще попросила, — Тодд, отвези меня, пожалуйста, домой. Очень прошу. — я до боли сжала губы, чтобы не разреветься и уже шёпотом добавила, — Потом. Всё потом…
Громче не смогла бы. Громче — больнее. Громче — только через слёзы.
За что я любила Тодда, так это за бесконечное терпение и понимание. Тоже мне "любила"! Да разве это любовь?! Так… Симпатия. Не более того.
Но, как бы то ни было, я бесконечно признательна ему. За то, что больше не задавал вопросов, а молча отвёз меня домой. Только перед самой дверью спросил, нужна ли мне компания в его лице и гордо, без обид приняв отрицательный ответ, уехал.
"Потом" — всё, что я могла обещать ему. Всё, на что у меня хватало сил.
Избавившись, наконец, от этого глупого сарафанчика, я тихо опустилась на диван в гостиной и горько разревелась. Только сейчас, оставшись абсолютно одна, я позволила эмоциям бурлить и рвать меня на куски. Остатки… Те самые, что горели в самолёте. Нужно их выплакать, выстрадать. И тогда станет легче. Немного легче…
* * *
Из состояния восемнадцати часового анабиотического сна меня вывела требовательная и дотошная вибрация мобильного. Просто въедалась в мозг!
Телефон тут же был обезврежен. На ощупь. Но теперь вибрировала кровь в жилах. Пульс ещё долго не мог прийти в норму. Тело затекло, а желудок напомнил о себе, переворачивать невероятными кульбитами и невиданными сальто.
И только немного успокоив его парой злаковых хлебцев с молоком, я удосужилась проверить телефон.
И тут же опустилась обратно на стул, чуть не отбив одно место — тридцать четыре пропущенных от Виталика!
Тридцать четыре!
Глава 30
Телефон снова запрыгал в руках и от неожиданности я чуть не отправила его под стол. А пока ловила, нечаянно коснулась кнопки принятия вызова.
— Вот чёрт! — тихо выругалась я и, испугавшись, тут же сбросила звонок.
И зачем он наяривает?
Ну конечно! Записка!
Господи! Я была, как не в себе, когда писала ему эти слова и совсем забыла про неё. А Виталик… Конечно, он её нашёл и подумал фиг знает что!
Снова телефон коротко вздрогнул, оповещая о приходе голосового сообщения. Пятого по счёту.
Трясущимися пальцами я ткнула значок "PLAY" и, съёжившись в маленький, нервный комочек, начала слушать:
Злата, пожалуйста, ответь, наконец! Давай поговорим, как взрослые люди! Я тут с ума схожу! Сказать по правде, ничего не помню, но предполагаю, что произошло что-то страшное… Как бы я хотел, чтобы это было не правдой… Прости меня, девочка, если обидел тебя! Я был в стельку пьян и не соображал, что творю. Мне очень жаль. Пожалуйста, ответь.
Сделал? Боже! Виталик извиняется за то, что тискал меня? Или он и этого не помнит? Интересно, а то, что я отвечала на эти действия и похотливо тёрлась об него задницей, отложилось в его памяти? Нет, судя по всему, нет. Это хорошо. Но тогда… Чёртова записка! Он считает, что я ненавижу его за эту ночь! Которой на самом деле не было.
Я нервно закусила костяшку большого пальца. Дурацкая привычка, проявляющаяся только в экстренных ситуациях, опять напомнила о себе.