Читать интересную книгу Осыпь меня золотом - Марина Серова

– Пройдем, – согласно кивнул он. – Куда?

– Бугай, пропусти, – приказал тот, и долговязый тип со страшной физиономией посторонился.

Кличка Бугай совершенно не подходила к его не очень-то здоровой фигуре – видимо, он получил ее как производное от своей фамилии Бугаенко. Я не сомневалась, что это был он – «шестерка из бригады Овчинникова», как охарактеризовал его Бабурин. А мужчина с внешностью стареющего Ричарда Гира, по всей видимости, и есть Овчинников.

Комната, куда мы вошли, оказалась хорошо оборудованной. В ней стояла удобная мягкая мебель, на полу – пушистый ковер с высоким ворсом, телевизор со встроенным DVD. Всю правую стену занимал огромный аквариум, в котором плавали довольно крупные, чуть ли не с ладонь, рыбы – красивые, разноцветные, с причудливыми хвостами. У противоположной стены находился шкаф с баром.

– Прошу! – сделал приглашающий жест Овчинников, указывая на мягкую мебель.

Диван и несколько кресел были расставлены полукругом возле столика со стеклянной поверхностью, на котором стояла бутылка мартини и ваза с фруктами, а также лежала колода карт. Служба безопасности концерна «Атлант» сегодня явно не была перегружена работой и отдыхала с чувством выполненного долга. Видимо, Бабурин подумал о том же самом, потому что смерил стол твердокаменным взглядом и осведомился:

– Что, празднуем удачное завершение дела?

– Какого дела, ты о чем? – невозмутимо спросил Овчинников, отщипывая от тяжелой кисти несколько виноградин и отправляя их в рот.

– Только не думай, что ты меня запугал, – продолжал свое Бабурин. – Это дело у вас все равно не выгорит – я свою долю не отдам!

Овчинников хрустнул зубами, спелые ягоды винограда лопнули, брызнув соком.

– Это ты не со мной, а с Левицким решай, – спокойно пожал он плечами. – А мое дело охрана.

– Охрана? – подал голос Куропаткин. – А осуществление угроз ведь тоже по твоей части? Или, скажешь, нет?

– Это ты о чем? – сделал вид, что не понял, Овчинников.

– Сам знаешь, – с усмешкой вперил в него взгляд Куропаткин.

– Слушайте, ребята! – миролюбиво заговорил Овчинников. – Ну чего вы заявились сюда всем составом да еще со стволами? – Он показал на оттопыренный карман брюк Бабурина. – Из-за мелочей такие разборки не устраивают.

– Ни хрена себе мелочи! – взревел Бабурин, подскакивая с кресла. – Да еще нашли на кого наехать – на девчонку сопливую! Что, меня самого замочить – кишка тонка?

– Погоди, замочим еще! – оптимистично пообещал Бугаенко и осклабился.

– Не трынди, Бугай! – резко оборвал его Овчинников и повернулся к нам: – Давайте начистоту. Что пацаны девку попугали немного – понятно. Только вас же предупреждали. Какие обиды? Что вы, из-за подростковых шалостей приехали сюда со стволами? Ты бы еще гранатомет приволок! – обратился он к Бабурину.

– Что ты меня лечишь? – взвыл Бабурин. – Детские шалости! Вы, уроды, мою дочь убили, а теперь в отказ?! Да я вас голыми руками придушу, без гранатометов!

И он попытался броситься на Бугаенко, но тут встряла я. С силой вмяв Бабурина обратно в кресло, я обратилась к Овчинникову:

– Раз начистоту – давайте начистоту. А прояснить кое-что действительно нужно. Из-за детских забав никто не собирался с вами разборки устраивать.

– А ты кто такая вообще? – подал голос Бугаенко. – Помолчи лучше, здесь мужики базарят!

– Произошло несколько эпизодов, – не обращая на него внимания, продолжала я разговор с Овчинниковым.

– Каких? – склонил тот голову набок.

– Мотоциклист, пытавшийся спровоцировать аварию, – раз, – принялась загибать я пальцы, – подростки на мотоциклах, пугавшие Кристину Темникову, – два, взрыв офиса господина Бабурина – три. И наконец, смерть Кристины Темниковой… Список ничего себе получается, правда? На детские забавы уже не тянет.

– Из всего этого списка на нашей совести только пацаны на мотоциклах, – ответил Овчинников. – Остальное не наше.

– А мои кавказцы? – тихим голосом, в котором тем не менее слышалась беспощадность, спросил Куропаткин. – Тоже не ваше?

– Какие кавказцы? – удивленно спросил Овчинников.

– Собаки мои, – подрагивая ноздрями, сказал Николай Иванович. – Я кипеш поднимать не буду, но предупреждаю: когда узнаю, кто это сделал, своими руками придушу, молча, без шума и пыли. Имейте в виду.

– Да что ты нам грозишь тут… – начал было из угла Бугаенко, но Куропаткин, стремительно поднявшись и в один миг оказавшись возле него, схватил его за шиворот, так что воротник сдавил ему горло, и тихо процедил, глядя прямо в глаза:

– Ты, баклан, язык попридержи…

И Николай Иванович скороговоркой выдал длинную тираду на блатном жаргоне. Я замечала, что порой он сбивался на некогда привычную ему феню, хотя обычно разговаривал нормальным, даже хорошим русским языком.

– Понял? – прошипел Куропаткин.

– Понял, – прохрипел Бугаенко. – Пусти!

Куропаткин отпустил руку, и Бугаенко моментально рухнул в кресло, пытаясь вдохнуть воздуха и прокашляться. Куропаткин же, бросив на него презрительный взгляд, вернулся на свое место. Овчинников, за все время этой экзекуции не сделавший ни малейшей попытки вмешаться, теперь произнес:

– Собаки не по нашей части. Это не мы.

Куропаткин пристально посмотрел ему в глаза.

– За базар отвечаешь? – тихо и серьезно спросил тот.

– Да, – твердо ответил Овчинников. – Смерть девчонки и все остальное – тоже не наш грех. Да, пацанов подослали припугнуть вашу бабу, чтобы сговорчивее была, и все. На большее указаний не давали, а самодеятельностью мы не занимаемся.

Я слушала Овчинникова и думала, что он, скорее всего, говорит правду. Он и Бугаенко – люди подневольные, исполнители. А хозяевам нужна «Эвита». И в первую очередь – Ильичев как владелец контрольного пакета акций. Но вот что меня настораживало уже давно – хотя и радовало в какой-то мере, – так это то, что как раз против него-то ничего и не выдвигалось… Все угрозы, все нападки и акты агрессии обошли его стороной, зато его компаньонов коснулись глубоко. И на действия конкурентов, желающих раздобыть бо́льшую часть акций, это совсем непохоже. Я смотрела на Куропаткина и видела, что он тоже склонен верить службе безопасности «Атланта». Правда, он руководствовался еще и понятиями: Овчинников дал ему слово, а для Куропаткина это значило то, что в случае чего тому придется ответить за это всерьез.

Собственно, я была настроена на то, чтобы завершить беседу с Овчинниковым. Что касается Бугаенко, то его я даже не принимала всерьез, несмотря на то что именно этот человек являлся исполнителем грязной работы. Я считала правильным закруглиться и попрощаться с охранной конторой «Атланта» и уже дома обдумать всю канитель, закружившуюся вокруг концерна «Эвита».

Мы сейчас беседовали с представителями нижнего звена в иерархической лестнице «Атланта», людьми, полностью подчиненными вышестоящему руководству, – им не давалось указаний устраивать стрельбу или еще что-то серьезное. И самое время было завершить разговор миром. Я уже посмотрела на Куропаткина, чтобы дать ему понять, что пора уходить, как вдруг вмешался Бабурин.

То, что Алексей Федорович не блистал умом, выяснилось еще в первую встречу с ним. Мыслить здраво он вряд ли способен, его козырь – физическая сила, агрессия и давление.

– А за мою дочь кто ответит? – закипая, спросил он, буравя глазами Овчинникова и Бугаенко.

– Кто-то, может, и ответит, – пожал плечами Овчинников. – А мы уже все сказали. Ищите в другом месте.

– Да? – прищурился Бабурин. – А я думаю, что далеко ходить не надо. Суки, хотите мозги мне запудрить, да? Я вас научу пацанов уважать!

И он выхватил из кармана брюк пистолет, направив его в Овчинникова, потом переведя его на Бугаенко и обратно. Я заметила, как побледнел начальник службы безопасности. Среагировала я быстро, но вот беда – сидела я далековато от Бабурина! Ближе к нему находился Ильичев, от которого нечего было и ожидать хоть какой-то прыти. Выбросив ногу вперед, я попыталась дотянуться до руки Бабурина и выбить пистолет, и успела сделать это в последние доли секунды. Бабурин, мельтешивший пистолетом, успел нажать на курок, и только после этого выбитый мною ствол полетел на пол.

Овчинников, не ожидавший такого поворота и растерявшийся в первые секунды, теперь приходил в себя и, вскочив с места, бросился в дальний угол комнаты, на ходу выхватывая из кобуры свой пистолет. Левая рука его потянулась к аквариуму, и я заметила небольшую кнопку на боковой панели.

– Стоять! – крикнула я. – Всем спокойно! Никаких действий не предпринимать, тогда не трону!

В правой руке я уже сжимала тульский пистолет «Гном» и целилась в Овчинникова. Пистолет был газовым, но я и не собиралась складывать здесь гору трупов. Одновременно я боковым зрением оглядела комнату и подавила вздох облегчения: пуля из бабуринского пистолета попала в стену, образовав в ней небольшую дырочку, но, слава богу, не задела никого из присутствующих.