крепче. Тепло его тела, запах – все кажется таким правильным, своим, словно теперь он принадлежит мне, а я ему. С этими мыслями я погружаюсь в глубокий сон.
Меня разбудила тишина. Возможно, внутренние биологические часы заставили организм проснуться, и, получив дозу нужного отдыха, он не стал сопротивляться. Только вот сознание не успевает за ним, и первые секунды я, лежа с закрытыми глазами, вспоминаю, кто я, где нахожусь, и что происходит вокруг. Питер, семинар, бар, смех, Никита Андреевич, мы голые…
Всё, я проснулась!
Сонные веки сами раскрываются, уловив свет, падающий из окна. Я лежу на животе, спина оголена, одеяло прикрывает всё, что ниже поясницы; тяжесть руки, что обнимает меня, кажется такой естественной, словно вот так мы с Никитой спим каждый день.
Начинаю шевелиться, и мои движения пробуждают спящую рядом темноволосую гору мышц.
– Доброе утро! – робко приветствую.
Он, зажмурившись, перемещается ближе и упирается носом в шею, вдыхая мой запах.
– Я очень сильно хочу тебя сейчас, и, если ты не согласна, спи дальше для своей же безопасности.
Возбуждаюсь только от услышанных слов в свой адрес. Тот, о ком я мечтала два года днём в офисе, а ночью в своей кровати, хочет меня!
– Может, если я буду сверху, будет не так больно?
В мужских зрачках загораются озорные огоньки! Он резко соскакивает, как будто и не спал минуту назад.
– Не знаю, что делать с болью, но если ты хочешь попробовать, я весь в твоем распоряжении.
– Давай, отдавайся! – улыбаюсь ему согласно.
В следующее мгновение Никита, рывком подкладывая подушки себе под спину, хватает меня за талию и сажает на себя. Я протягиваю руки к его плечам и целую первая: прикасаюсь к нежным губам своими, языком начинаю облизывать верхнюю губу партнера, чуть ее раскрывая, затем прикусываю и снова облизываю.
Никита замирает, казалось, он наслаждается моментом и дает мне поиграть с ним.
Перемещаю ладони на его лицо, обхватываю за обе стороны и притягиваю сильнее; пропускаю язык внутрь, жадно ища отклика. Но он вдруг отрывается от меня и тянется к тумбочке возле кровати.
Какой же нетерпеливый! Совсем не дает нам времени на прелюдию! Вытягивает один квадратик из коробочки, достает презерватив и откидывает с себя одеяло, которое разделяло наши голые тела. Моему взору вновь предстает возбужденный, в полной боевой готовности член.
Понятно, почему он не хочет ждать! Интересно, это причиняет ему неудобство?
Смотрит сначала на меня, чтобы убедиться, что я наблюдаю, и молча натягивает латексную защиту на головку, а затем ниже к основанию.
Я протягиваю руку, чтобы потрогать его пенис: осторожно, сначала кончиками пальцев касаюсь головки, потом увереннее обхватываю стержень ладонью. Он твердый и кажется таким огромным.
– Неужели вот это все вчера было во мне? Неудивительно, что до сих пор так больно! – блин, я это говорю вслух?!
Никита смеется, но сразу же добавляет:
– Больно было не от размера! Разрыв девственной плевы неприятен. А «вот это вот все» залечивает раны, – выдает диагноз мой лечащий врач.
Я отпускаю член из рук и снова тянусь к мужским губам. Обожаю его целовать! Я бы даже сексом не занималась, просто бы лежала и целовала его!
Он вновь не стал ждать, приподнимает мои ягодицы, насаживая на себя медленно, давая привыкнуть. Головка упирается в промежность, и я чуть привстаю, дав ей правильное направление; сильные руки надавливают меня вниз, и я чувствую, как твердый стержень стал входить во влагалище.
Слегка обжигаюсь внутри и рефлекторно чуть дергаюсь. Никита улавливает эту реакцию и удерживает за бедра, продолжая входить глубже.
– Попробуй сначала двигаться сама.
Я киваю.
Твёрдый член полностью во мне. Я приподнимаюсь, доводя его до края и, не выпуская, снова оседаю. Ещё раз.
– Так, хорошо! Продолжай! – подбадривает мои начинания.
Продолжая в том же темпе, закрываю глаза и откидываю голову назад, волосы рассыпаются по спине, кончиками касаясь поясницы.
Глубокий вдох, и я погружаюсь в себя. Приятные ощущения с каждым насаживанием отдаются волной экстаза. Никита кладет руки на мою грудь, и по телу пробегают мурашки. Он начинает ее сжимать, целовать соски по очереди, втягивать их в рот и посасывать. Ласкают мою грудь, но наслаждение от этой ласки проявляется внизу живота.
Через мгновение останавливаюсь, чтобы дать ему время. Все еще держа член внутри себя, не рассчитав угол, опускаюсь по-другому. Оставляю корпус неподвижным, двигаются только ягодицы назад-вперед. Никита стонет и откидывается назад на подушки. По выражению лица вижу, как ему сейчас хорошо.
– Ты меня убиваешь, женщина!
Не прекращаю свой танец, ускоряя ритм, потому что так кажется правильнее, естественнее. Вокруг промежности всё начинает стягиваться в узел, сначала слабый, затем туже, сильнее. Хочется усилить это чувство, стянуть сплетение и получить разрядку. Двигаюсь быстрее, потому что этого требует моё тело. Ещё и ещё!
Глаза сами закрываются, чтобы не отвлекаться и сосредоточить всё внимание на ощущениях внизу.
Мускулистые руки подхватывают меня, и он сам начинает вбиваться бедрами вверх и опускать меня навстречу себе. Проникновения такие глубокие: твердый, как камень, член достает до упора, затрагивая эпицентр удовольствия.
Вдруг в одно мгновение всё исчезает, и мой мир взрывается миллиардами фейерверков неземного удовольствия, даря долгожданное расслабление.
– Охренеть! – прошептал мой начальник.
– Все закончилось?
– Больше не было сил сдерживаться, детка! Ты такая сексуальная!
Смотрю на него и не могу поверить, что это всё на самом деле происходит со мной! Не может быть так хорошо! Не может быть, чтобы именно вот этот вот мужчина сейчас назвал меня сексуальной! Охренеть!
Через час, приняв душ по очереди, мы уже сидим на кухне и изучаем содержимое холодильника. Я – в его белой футболке и своих трусиках, он – только в боксерах, оставляя всё остальное тело на мое наглое обозрение.
– Есть яйца и молоко! Могу сделать яичницу или омлет, – предлагает Никита.
– Выбираю яичницу! Могу чем-то помочь?
– Сиди за столом и радуй мой глаз!
– Я этим занимаюсь сорок часов в неделю в офисе. А за выходные, Никита Андреевич, надо доплачивать!
– К оплате кредитные карты принимаете?
– Нет, только поцелуи!
Он резко останавливается на полпути к плите, подходит ко мне, быстро целует в губы и возвращается к приготовлению завтрака.
– Есть черный и зеленый чай. Кофе я не пью! – хм, кто вообще не любит кофе? Ладно, над этим недостатком мы поработаем потом!
На душе становится так сладко от мысли, что у нас будет «потом»! Хотелось завизжать, как маленькая девочка, и прыгать от счастья.
– А можно просто горячего молока?
– Без вопросов!
Он достает маленькую кастрюльку