знак согласия.
Ну, конечно, хочу! Хочу тебя, даже когда мне больно!
– Хорошо, – принимает мой ответ и вновь наклоняется, нежно целует мои закрытые глаза, потом щеки, губы. Я поднимаю подбородок вверх, и он опускается к шее. Я наконец-то расслабляюсь и чувствую, что могу доверять ему.
И снова – толчок!
Больно!
– Ай!
– Какая же ты сладкая! – теперь он целует меня в губы, только в этот раз страстно, впиваясь, словно хочет поглотить боль и отвлечь.
Я кладу ладони на его крепкие ягодицы и притягиваю к себе, разрешая начать входить в меня. Движения, сперва медленные, сменяются быстрыми: мой первый мужчина врывается в лоно глубоко, заставляя сжиматься вокруг его члена. Боль не отпускает, но смешивается с приятным чувством его нахождения внутри.
Перемещая руки на его темноволосую голову, я прекращаю поцелуй и языком изучаю любимое лицо: полуприкрытые веки, подбородок, опускаюсь к шее, облизнув, слегка кусаю. Его реакция на невинный жест меня пугает. Никита широко раскрывает глаза, приподнимает мои бедра вверх и начинает вбиваться яростно, словно от этого зависит его жизнь.
Через мгновение член стал еще тверже, мои внутренние мышцы обнимают его крепче, даря больше удовольствия. Он заполняет меня снова и снова, это кажется таким невероятным, словно происходит не со мной!
Еще рывок, и обессиленное мужское тело, тяжело дыша, плавно падает на мой живот. Я чувствую, как его твердость начинает исчезать, и ей на смену приходит жгучая боль.
Не знаю, сколько времени мы лежали так, восстанавливая дыхание и силы, в реальность мой разум возвращает хриплый голос:
– Глаза уже можешь открыть. Не такой я и страшный! – не шевелюсь, пытаясь собраться с потоком мыслей в голове. – Очень больно? – продолжает он.
– Больнее смотреть Вам в глаза!
– Это хорошо! Совесть есть!
Я улыбаюсь таким до боли знакомым шуткам и, наконец-то, решаюсь взглянуть на него. Открываю глаза и вижу, как Никита внимательно изучает меня и затем произносит:
– У тебя, ангел мой, глазки такие чистые, светлые, но вот так прищуришься, точно – чертенок! И фамилия у тебя такая говорящая!
– Моя фамилия – Очерет…
– Вот и говорю, звучит же как «А черт»!
– А Вы, вообще, Один…
– Один твой, единственный?
– Один-одинешенек! – выдаю с обидой.
– Я сейчас расплачусь от жалости!
Какой же он все-таки замечательный!
С ним так легко. За короткое время нашего общения он стал таким родным, словно мы знали друг друга всю жизнь.
– Почему до последнего скрывала, что девственница?
Меня передергивает от этого вопроса.
– Это долгая история! Не хочу рассказывать, – сверлит взглядом.
– По-моему, у тебя как раз истории и нет. Значит, решила совратить невинного начальника, чтобы он лишил тебя девственности?
– Как ловко ты меня раскусил, а я уже собиралась писать книгу о том, как соблазнить босса! – отшучиваясь, подавляю чувство неловкости.
– Так себе книжка получилась бы, – от обиды пытаюсь отодвинуть его, согнув ногу в коленке.
– Совет: ударить голого босса в пах, когда он лежит сверху. Да ты станешь автором бестселлера! – подмигивает заговорщически.
– Мне, между прочим, нужно в душ! – пытаюсь успокоиться и сдержать нахлынувшие эмоции, чтобы истерично не расхохотаться, лежа под ним.
Не демонстрировать же сейчас ему свою глупую улыбку?
– Подожди, камеру захвачу! – и сам смеётся своей шутке. Не выдерживаю и также заливаюсь хохотом.
– Ты можешь хотя бы пять минут быть серьезным?
– Конечно, каждый день работа обязывает!
А сам вновь наваливается на меня и тянется поцеловать сначала лоб, затем веки, заставляя их полностью закрыться. Подставляю губы для продолжения.
– Надь, можно я уже буду тебе тыкать?
– А-а-а-а-а! Замолчи! – раскрываю резко глаза.
– Ну, а что? Ты вроде как подо мной, и по имени-отчеству уже не актуально!
– Никита, отпусти меня уже в душ!
– Хорошо, Надя, иди! – привстает, давая пройти.
Я поднимаюсь, стараясь казаться уверенной и показать, что нагота нисколько меня не смущает, а внутри всё сжимается от новой волны страха.
Главное – не смотреть в его сторону!
В следующую секунду Никита быстрым движением преодолевает расстояние между мной и кроватью, подхватывает меня, как пушинку, и на руках несет в ванную комнату.
– Ты же дорогу не знаешь!
– Мог бы просто показать! – делаю жалкие попытки контролировать вновь расплывающуюся предательскую улыбку.
– «Спасибо» из твоих уст звучало бы лучше!
Медленно опускает меня на пол, включает воду в душевой кабине и подталкивает пройти вовнутрь.
– Спасибо!
– Составить компанию или хочешь уединения?
– Можно я, пожалуйста, одна помоюсь?
Смотрит внимательно, слегка прищуриваясь, словно оценивает ситуацию и размышляет над ответом.
– Можно! – и с улыбкой на лице выходит, оставляя уже не невинную девушку одну.
Расслабляясь под струями горячей воды, я закрываю глаза от наслаждения. Обнимаю себя за плечи и ощущаю его присутствие, словно он оставил свои следы на моем теле. Провожу ладонью по длине шеи и представляю, как это делает Никита; дотрагиваюсь до опухших губ и вспоминаю наши безумные поцелуи. Кожа всё еще хранит запах моего первого сексуального партнера.
Смываю кровь с бедер и пытаюсь не думать о боли, которая постоянно напоминает о себе небольшим жжением при движении. Как долго еще её терпеть? Интересно, захочет ли Никита продолжения? Я так измотана после событий сегодняшнего дня, что единственное желание – упасть на кровать и уснуть.
Быстро сушу волосы в ванной, обматываю тело полотенцем и выхожу в коридор. Свет горит только здесь и в самой дальней комнате, откуда меня и принесли. На носочках, медленными шагами возвращаюсь туда, глядя вниз на босые ноги.
В спальне всё внимание привлекает огромная кровать. И здесь не соврал! Она уже расстелена, покрывало аккуратно убрано на кресло возле окна.
Поднимаю взгляд выше и вижу Никиту, направляющегося ко мне.
Он все еще голый!
В нерешительности останавливаюсь на пороге и наблюдаю за ним. У Никиты широкие плечи, крепкие руки, и рельефный живот как доказательство того, что он занимается спортом много и часто. Стараюсь смотреть ему в лицо, но любопытство тянет вниз.
Сексуальный до неприличия! Нельзя же вот так ходить по дому и соблазнять приличных девушек!
– Ложись спать! – командуя, снимает с меня полотенце, обнимает за талию и ведет к кровати. Я послушно натягиваю одеяло, такое мягкое и пахнущее чистотой. Кладу голову на подушку и молча жду его дальнейших действий.
Он следом забирается на огромное ложе и устраивается рядом. Я тихо радуюсь, сдерживая улыбку: меньше всего на свете мне сейчас хочется остаться одной. Сама пододвигаюсь ближе к нему и опускаю голову на мужское плечо.
– Спокойной ночи, Никита Андреевич!
– Пусть хоть для кого-то она будет спокойной! Спи уже, – обнимает и прижимает к себе