— Ну что, отрезай что тебе там велено: косичку, палец? — и давай притопим ее тут.
— Она меня запомнила! — возмутился человек. — Я с ней почти час болтал. И ты думаешь, что стоит ее отпустить?
— Ну, пришибить ее насовсем я бы тоже не отказался, тут ты прав. Но у меня сейчас нет ни одной заклятой стрелы или кинжала, а ты не некромант. Так что давай покончим с ней поскорее и будем уносить ноги.
— Зачем же? — усмехнулся жрец. — Есть более надежный способ. Давай, бери ее на руки и пошли. У меня тут есть… спокойное местечко.
— С какой стати я должен таскать замарашку? — возмутился эльф. — От нее пахнет крысами! И почему ты командуешь мною!
— Может быть, — промурлыкал жрец, — потому что мне сегодня пришла посылочка с южных островов, а? И я хочу с тобой поделиться кое-чем?
— Ты настоящий друг! — жалко залебезил эльф. — Ты не забываешь о моей маленькой… маленькой…
— Просьбе, — кивнул человек. — А теперь помоги мне, друг, отнести это создание в одно место, и я буду более чем щедр с тобой.
Эльф без лишних слов подхватил гномку на руки. Ему было неудобно идти, глядя вперед через нее, и он, не долго думая, перекинул ее через плечо головой вниз, придерживая только за ноги.
По дороге им встретилась только одна ученица, юная эльфийка, бестолково отмахивающаяся мечом от двух дриад. Клирик стреножил обеих тварей заклинанием и милостиво улыбнулся девушке. Та уставилась на гномку круглыми глазами.
— Совсем житья не стало от этих пахарей, — пожал плечами человек. — Вот, поймали одну у самой Парящей деревни. Отнесем ее к нанимателю и поговорим с ним серьезно.
— А может, выкупим бедняжку, — сиропно добавил эльф, с интересом кося на соплеменницу. Та собралась было что-то ответить, явно одобрительное, но тут дриады пришли в себя и курсантке стало не до светских бесед.
— Ничего девочка… — несколько раз оглянулся на нее эльф.
— Да, только не в твоем вкусе, — усмехнулся клирик. — Не сирота.
Молча они добрались до заброшенной эльфийской крепости. Из коридоров цитадели-могилы несло затхлостью и тленом. Клирик шагнул в полумрак, не обращая внимания на груды костей и лужи крови на полу. Тут все время околачивались какие-нибудь новобранцы, но в этот раз им повезло. Они свернули в боковой проход, никого не встретив. Пара скелетов отступила с пути, едва завидев клирика. Проход оканчивался тупиком, но человек потянул скрытый рычаг, и низенькая дверца открылась совершенно бесшумно.
В сводчатой комнате было почти светло. На подставках горели несколько магических светильников, теплился огонь в гигантском — впору дракона жарить — очаге.
— Неплохо ты устроился, — присвистнул эльф. — Прямо у наших кичливых старикашек под боком.
— Эти старикашки загадили весь наш мир, — сердито буркнул клирик. — Наши старикашки, ваши, гномские. Всюду они правят, учат и подгребают все под себя. Нужно состариться и отрастить бороду в локоть, чтобы тебя признали. А я не хочу… не хочу ждать так долго!
Эльф небрежно кинул гномишку в высокое кресло и подошел к очагу. Его заметно потряхивало.
— Экая громадина… — пробормотал он, озирая закопченое устье трубы, больше похожее на вертикальный тоннель. — Недаром говорят, что эту крепость строили еще гиганты.
— Все может быть, — пожал плечами человек.
— Ну что… — потер он ладони. — Как там наша посылочка?
— Погоди… — отмахнулся от него клирик. — Сначала мне нужно заняться нашей гостьей. Не ровен час придет в себя раньше времени, тогда придется все заново начинать. Что она сейчас помнит? Что я ее отпустил, она шла-шла и упала. Мало ли, солнышко напекло, — он рассмеялся. — А если придет в себя в какой-то норе, увидит снова меня, да еще тебя, тут уж мозги не запудришь. Тут придется серьезные меры принимать. А с тебя за каждую настоящую смерть спросят. И по головке не погладят. Лишнее внимание нам тоже сейчас ни к чему.
— Так то оно так… — эльф сделался очень недовольным, но смирился. Он то потирал свои ладони, то прятал их под мышками.
— Налей себе чая и не мельтеши, — посоветовал клирик. — Я управлюсь за полчаса, не больше.
— Чаю, чаю… — ворча, эльф занялся заваркой.
Жрец тем временем усадил гномку поудобнее и мягкими полосами ткани, похожими на широкие бинты, привязал ее к креслу. Руки примотал к подлокотникам, ноги к ножкам, сделал несколько оборотов вокруг живота и последние витки закрепил на лбу. Теперь при всем желании Сонечка не могла бы пошевелить ничем, кроме кончиков пальцев.
— Слушай, а что же ты ее не раздел? — разочарованно спросил эльф, осматривая пленницу.
— От холода быстрее очухается, — пожал плечами клирик. — Потом, уверяю тебя, раздетая гномка ничуть не женственнее, чем одетая.
— Крысеныш, — сплюнул в очаг тощий. — Бесполезное создание!
— Если бы ты помолчал, я бы закончил быстрее, — прищурился человек. — Ты меня изрядно отвлекаешь.
— Неужели это сложнее, чем промыть мозги десятку пахарей? — искренне удивился тот. — Ты же постоянно этим занимаешься…
— Пахари признают мою власть над собой, потому что они или сами нанялись, или попали в плен и подписали договор, — пояснил клирик. — Когда разум не сопротивляется, тогда все получается просто. А эта интриганка, я уверен, будет упорствовать до последнего. Поэтому мне придется действовать медленнее, но зато наверняка.
— Что ты с ней собираешься сделать? Оставить полудуркой? Глухонемой? Или превратить ее в беспамятную марионетку?
— Надежнее всего — последнее. Искалечить — это всего лишь оказаться сильнее здесь и сейчас. Если найдется более сильный маг, он просто исцелит ее разум, и она при этом все вспомнит. Нет, полное подчинение — единственный способ для меня.
— Да разве она даст подчинить ее? — хмыкнул эьф. Его болтливость становилась нервной, а хихиканьте неестественным.
— Конечно, она не позволит это чужому. Но ведь она подчинена себе самой? В какой-то мере, подчинена друзьям, родным. Значит, я должен стать частью ее существа, ближе чем другом, больше, чем родичем.
— Силой? Ты просто заставишь девчонку рехнуться. — пожал плечами эльф.
— Силой — да, — в голосе клирика послышалось удовольствие. — Но у меня были хорошие учителя… от них я научился действвать терпением и лаской. Мое самое страшное оружие против чужих разумов — полная откровенность. Я стану ею, но при этом позволю ей стать мною. Это не будет иметь никакого значения, когда ее разум полностью окажется в моей власти. Прикажу — и она все забудет. Прикажу — и умрет навсегда сама, без всякой магии. Отречется от своего Стража Душ и все… — он рассмеялся. — Да за одно это открытие мне полагалось бы место главы Храма! Но нет, настырное старичье не отдаст своих привелегий просто так…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});