Патрик схватил его за рукав пальто из шкур и потянул назад. Юноша яростно качал головой, на этот раз свободной рукой указывая на дорогу.
— Я ЭТО ВИДЕЛ, РОЛАНД, — донесся крик. — ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ХОРОШО ДЛЯ ПТИЦ, ХОРОШО И ДЛЯ ТЕБЯ, НЕ ТАК ЛИ? И-И-И-И-И-И! И ЭТО ПРАВДА, БУДЬ УВЕРЕН. ПРАВДА, КАК ТО, ЧТО САХАР — СЛАДКИЙ, СОЛЬ — СОЛЕНАЯ, А В СОКРОВИЩНИЦЕ КОРОЛЯ ДАНДО ХРАНЯТСЯ РУБИНЫ… И-И-И-И-И-И-И, ХА! Я МОГ БЫ СРЕЗАТЬ ТЕБЯ ПРЯМО СЕЙЧАС, НО СТОИЛО ЛИ? ДУМАЮ, ЛУЧШЕ ПОСМОТРЕТЬ, КАК ТЫ ПРИДЕШЬ, ЗЛОЙ, ШАТАЮЩИЙСЯ ИЗ СТОРОНЫ В СТОРОНУ, НЕ В СИЛАХ ОСТАНОВИТЬ СЕБЯ!
«И я приду, — подумал Роланд. — Ничего не смогу с собой поделать. Я, возможно, сумею продержаться еще десять минут, может, даже двадцать, но в конце…»
Патрик прервал его мысли, вновь указав на дорогу. Указав в ту сторону, откуда они пришли.
Роланд устало покачал головой.
— Даже если бы я мог бороться с зовом Башни, а я не могу, все, что в моей власти — оставаться на месте, отступление не принесет нам пользы. Как только мы покинем укрытие, он использует какое-то другое оружие. Что-то у него есть, я в этом уверен. Что-то такое, против чего пули моего револьвера будут бессильны.
Патрик опять покачал головой, так сильно, что волосы заметались в разные стороны. Пальцы все сильнее сжимали руку Роланда, пока ногти не вонзились в кожу даже сквозь три слоя одежды. Его глаза, всегда нежные и обычно недоумевающие, теперь смотрели на Роланда чуть ли не с яростью. Он снова указал свободной рукой на дорогу, трижды ткнул на что-то выставленным вперед грязным указательным пальцем. Определенно не на разбитое покрытие.
Патрик указывал на розы.
— Зачем они тебе? — спросил Роланд. — Зачем они тебе, Патрик?
Вот тут юноша указал сначала на розы, потом на глаза на своем рисунке.
И Роланд все понял.
9
Патрик не хотел их срывать. Когда Роланд жестом предложил Патрику выйти на дорогу, юноша закачал головой, волосы снова заметались, глаза широко раскрылись. Он изобразил свист, на удивлением похожий на звуки, которые издавал подлетающий снитч.
— Я сшибу все, что он бросит, — заверил юношу Роланд. — Ты видел, как это делается. Если снитч полетит в твою сторону, я его сшибу. Вот почему ты должен сорвать розу, а я — тебя прикрывать.
Но Патрик только вжался спиной в каменную облицовку пирамиды. Патрик не собирался срывать розу. Его страх, возможно, был не столь велик, как талант, но уступал ненамного. Роланд прикинул расстояние до ближайшей розы. Она росла за пределами их укрытия, пусть и рядом с границей. Стрелок посмотрел на свою правую, изуродованную руку, которой предстояло выдергивать розу, и спросил себя, насколько тяжелым будет этот труд. Разумеется, ответа на этот вопрос он не знал. Розы-то были необычными. Вполне возможно, что шипы покрывал яд, попадание которого в кровь вызывало паралич. И он упал бы в высокую траву, превратившись в легкую добычу для очередного снитча.
Но Патрик рвать розу не собирался. Патрик знал, что когда-то у Роланда были друзья, но теперь все они умерли, а вот Патрик — нет. Если бы у Роланда было два часа, чтобы вразумить юношу, может, даже один, ему, возможно, и удалось бы пробиться сквозь стену ужаса, которой отгородился Патрик. Но не было у него ни двух часов, ни даже одного. Солнце уже подкатилось к самому горизонту. До заката оставались считанные минуты.
«А кроме того, роза близко. Я смогу это сделать, если придется… если не останется ничего другого».
Воздух достаточно прогрелся, чтобы обходиться при ходьбе без рукавиц из оленьей шкуры, которые сшила ему Сюзанна, но еще утром Роланд надевал рукавицы, так что теперь они торчали из-за пояса. Он достал одну, срезал верх, чтобы два оставшихся пальца вылезли наружу. Оставшаяся часть рукавицы могла, хотя бы частично, защитить ладонь от шипов. Стрелок надел обрезанную рукавицу, встал на одно колено, держа револьвер в другой руке, посмотрел на ближайшую розу. Одной хватит? Должно хватить, решил он. Следующая находилась как минимум в шести футах от первой.
Патрик сжал ему плечо, отчаянно мотая головой.
— Я должен, — пояснил ему Роланд, и, разумеется, не грешил против истины. Это была его работа — не Патрика, и поначалу он поступал неправильно, пытаясь переложить ее на юношу. Если ему удастся довести дело до конца — прекрасно, если нет, если он падет на краю Кан'-Ка Ноу Рей, что ж, по крайней мере, оборвется этот ужасный зов.
Стрелок глубоко вдохнул и выпрыгнул из-за укрытия к розе. В этот самый момент Патрик вновь потянулся к нему, пытаясь остановить. Руки его ухватились за полу пальто, и Роланд, конечно же, потерял равновесие. Повалился набок, револьвер выскользнул из левой руки и упал в высокую траву. В этот самый момент Алый Король закричал (стрелок расслышал в его голосе ярость и торжество), а за криком последовал нарастающий вой брошенного снитча. Правая, в рукавице, рука Роланда обхватила стебель розы. Шипы пробили рукавицу, словно сшили ее из паутины, а не из толстой оленьей кожи. Затем вонзились в руки. Боль была чудовищной, но пение розы оставалось невероятно сладкозвучным. Он видел желтое свечение по центру бутона, яркостью не уступающее солнцу. Или миллиону солнц. Он почувствовал тепло крови, наполняющей ладонь, бегущей между оставшихся пальцев. Кровь смачивала оленью кожу, на коричневой поверхности расцветала еще одна роза. И к нему летел снитч, чтобы убить его, отсечь песню розы, которая заполняла голову и грозила расколоть череп.
Стебель никак не желал ломаться. В конце концов Роланд вырвал розу из земли, вместе с корнями, перекатился налево, схватил револьвер и выстрелил, не глядя. Сердце подсказывало, что на взгляд времени уже не было. Раздался оглушающий взрыв, на этот раз теплый воздух ударил в лицо с силой урагана.
«Близко. На этот раз очень близко».
Послышался раздраженный вопль Алого Короля: «И-И-И-И-И-И-И! «— а за воплем — посвист нескольких снитчей. Патрик уткнулся лицом в каменную облицовку пирамиды. Роланд, держа розу в кровоточащей правой руке, перекатился на спину, поднял револьвер и ждал подлета снитчей. Когда они прилетели, сшиб один за другим, первый, второй и третий.
— Я ВСЕ ЕЩЕ ЗДЕСЬ! — крикнул он старому Алому Королю. — Я ВСЕ ЕЩЕ ЗДЕСЬ, ТЫ, СТАРЫЙ ЧЛЕНОСОС, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЕБЕ ЭТО И НЕ НРАВИТСЯ!
Алый Король издал очередной вопль, но снитчи больше бросать не стал.
— ЗНАЧИТ, ТЕПЕРЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ РОЗА! — прокричал он. — СЛУШАЙ ЕЕ, РОЛАНД! СЛУШАЙ ХОРОШО, ПОТОМУ ЧТО ПОЕТ ОНА ТУ ЖЕ ПЕСНЮ! СЛУШАЙ И ПРИХОДИ, КАММАЛА-КАМ-КАМ!
И эта песня действительно заполняла голову Роланда, яростно жгла нервы. Он схватил Патрика, развернул его лицом к себе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});