— Если хочешь поклоняться, маленький солдатик, вот как это делается. Пожертвуй и получи. Простая сделка, более честная, чем ложь Золотого Короля. — Тройная голова метнулась вперёд. Улыбка играла на толстых губах змея. Сухой запах старого разложения веял с его мёртвых лиц. — Положи своё жалкое оружие. Ты не можешь причинить мне вред. Прими моих господ и познай неограниченную силу!
На обелиске загорелись невидимые раньше руны. Астартес подался назад, чувствуя жар даже сквозь броню. Изуродованный гвардеец поднял руку и вспыхнул. Он стоял и медленно танцевал под монотонную песню, которую пели насмешливые голоса, пока всё его тело не засверкало. Потом упал. Даже сейчас, когда чудовищное розово-голубое пламя пожирало его, он резко дёргался под песню демона до тех пор, пока уже больше не мог двигаться. Брат меча отключил воздушные фильтры — запах горящей плоти и вонь демона стали слишком сильны. От них больше не было никакого толка, запах в любом случае впитался в броню и стал столь терпким, что кружилась голова. Его изменённое тело тяжело и безрезультатно работало, очищая организм от токсинов. Демон наклонился очень близко, приблизив лицо к визору шлема. Браск понял, что не может пошевелиться. Запах благовоний и испорченной крови подавлял.
— Ты сражался в битвах. — Длинный чёрный язык, морщинистый, словно щупальце кальмара, скользнул по трещине на наплечнике. — Война уже приходила на этот мир. Я прибыл во время одной такой войны вместе с примархом Ангроном и его демоническими легионами. Он ушёл, но я остался.
— Ложь, — произнёс Браск оцепеневшими губами. Слюни яростно текли по его подбородку.
— А кто с кем сражался в Первой войне, о благороднейший сын лорда-трупа? Эту тайно крепко хранят. Ты знаешь? Первая война была вовсе не восстанием, а великолепным вторжением. — Голова металась из стороны в сторону, лицо демона скривилось от злобного восхищения, оценивая сказанное. — И все войны перед ней.
Внутри себя Браск бушевал против столь лёгкого подчинения, бессильный против колдовства демона.
— Я знаю тебя, Браск. Я знаю многое о тебе. Честь и слава, слава и честь — они для тебя всё. Сражаться и умереть за благородное дело. Шесть веков ты носишься по всем уголкам галактики по поручениям своего ложного бога. Такая растрата твоего потенциала, такая растрата преданности. — Шипевшие изо рта демона слова становились всё больше похожи на змеиные.
Картины из прожитой жизни ворвались в разум Браска. Его величие, его раны, его служба с братом Аделардом… Годы и годы войны и долга, годы страданий.
— Так долго ты не мог стать Братом меча. Несмотря на все твои усилия, они не сделали этот путь лёгким. Так долго ждал и такая пустота внутри, когда дождался.
Храмовник больше не мог говорить. Он помнил поединки чести. Он трижды пробовал свои силы в Круге. Только третья попытка оказалась успешной. Целых пятьсот лет. Так долго. Он сопротивлялся словам демона и испугался, поняв, что они отчасти верны. На него не обращали внимания. Им пренебрегали. Почему? Разве он не достоин звания маршала?
— Вся эта вера и огонь. И во имя чего? — голос демона стал обольстительным.
Поток воспоминаний хлынул в разум Браска. Все они были об Озрике, его последнем неофите. Озрик — самый прекрасный друг за все эти годы. Озрик — юноша, неофит, посвящённый.
Озрик мёртв — убит орками несколько дней назад. Озрик пал с тем же желанием пустой чести.
Браск взвыл безотчётным рёвом горя и боли. У него не было времени позволить себе такую роскошь, как скорбь. Времени никогда не было.
— Да, ты видишь, маленький солдатик. Император берёт, берёт и берёт. Что он дал тебе? Ничего. Сейчас я сделаю тебе предложение. Он уже лишил тебя твоей драгоценной человечности. Какая теперь тебе польза от души?
Браск видел его мысленным взором, демон наклонился очень низко, его дыхание каким-то образом щекотало щёку сквозь пласталь шлема.
— Вот, что ты получишь от своих новых богов.
Брат меча шёл сквозь огонь, его броня изменилась. Вентиляционные отдушины силового ранца украшали клыкастые пасти, наплечники — шипы. Обнажённая голова покрыта татуировками, изуродованное лицо светится от восторга, когда он повергает огнём десятки имперских солдат. Новые сражения и множество триумфов заполнили его разум.
— Своей мощью ты будешь попирать планеты. Твоя слава будет непревзойдённой.
Великие почести оказывали ему хриплые голоса такие же, как он ренегаты и изгнанники. Люди и полубоги стекались под его знамя. И над всем этим — упоение, упоение собственной властью. Любая его воля будет исполнена. Вот его истинное предназначение.
— В твоей жизни нет никакого удовольствия. Я могу дать тебе многое. Ко мне приходили и другие. Они согласились. Они процветали. — Возникли видения этих мужчин и женщин. Одни пришли сюда во время войны, другие во время мира и все жаждали чего-то большего. Мутанты, люди и сверхлюди тоже. — Их самые сокровенные желания исполнились. И кто может винить их? Что может предложить твой лорд-труп, кроме позора медленного поражения и адских мук, когда горят ваши миры, сдерживая огонь истины. Вот моё предложение.
Змей наклонился, как и в видении. Как и в видении, он произносил слова, которые Браск не мог вспомнить и всё же они преследовали его по ночам всю оставшуюся жизнь.
Император защищает! Император защищает! Думал Браск. Освободи меня, дабы я мог исполнить свой долг.
— Какой твой ответ?
Миллионы воспоминаний бомбардировали его разум, новое унижение с каждым ударом сердца. Он ничего не достиг. Он — никто, но может стать великим.
У Браска было искушение, о, у него было искушение. Он проведёт много дней и ночей, размышляя под пристальным взором капелланов.
Но он устоял.
— Нет.
Неповиновение освободило его. Он вернул контроль над своим телом. Он поднял болтер, доспех гудел в предвкушении.
— Глупец, ты не сможешь ранить меня. — Произнёс демон. Его глаза опасно засветились. — Ни одно смертное оружие не может пронзить мою кожу. Ты умрёшь, а я останусь. Я всегда остаюсь.
Храмовник открыл огонь, но не по демону, а по обелиску.
Тварь сказала правду про свою плоть. Попадая в неё, болты Браска взрывались о чешую, не причиняя никакого вреда. Но большинство попаданий пришлось в камень, взрываясь и вырывая осколки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});