Читать интересную книгу Однажды орел… - Энтон Майрер

Как и его отец, Джои ненавидел рутину и пришел в восторг, когда Сэм предложил ему принять участие в этой миссии.

И вот теперь близился момент, когда Джои предстояло приобрести бесценный опыт. Число оборотов двигателя увеличилось до максимума, и вертолет резко завибрировал. Согнувшись под тяжестью оружия, хотиенские солдаты, разинув рты, напряженно смотрели в открытую дверь. Крайслер снял наушники, застегнул «молнию» пуленепробиваемого жилета и, подняв свой карабин, вставил в казенную часть длинный, похожий на банан, магазин. Вертолет начал быстро снижаться, скользя над склоном огромной горы, отчего возникло впечатление, будто их, отягощенных большим грузом, стремительно затягивает сильным течением в водную пучину. Видневшееся слева расплывчатое зеленое пятно оказалось дремучими джунглями. Сержант Водтке отстегнул свой спасательный пояс от двери вертолета и взялся за устрашающего вида автоматическую винтовку М-14 с массивной пистолетной рукояткой и цилиндрическим пламегасителем на конце ствола. Крайслер представил себе партизан, притаившихся с автоматическим оружием, нацеленным на участок приземлении. При мысли о том, что, опускаясь так медленно и беззаботно, они, по сути дела, представляют собой великолепную мишень для укрывшегося внизу противника, он ощутил отвратительный холодок в паху.

Они неслись над самыми верхушками высоких деревьев, над все шире развертывавшейся перед ними зеленой болотистой долиной. Потом открылись расчищенные в джунглях участки, и тогда вертолет начал плавно опускаться, словно осенний лист в безветренный дети. Резкий толчок от соприкосновения с землей — и высокая болотная трава, как при сильном ветре, побежала волнами под гонимым винтами воздухом. Водтке похлопал командира отделения по плечу, и тот скрылся из поля зрения, а за ним, высоко подняв винтовки, один за другим исчезли остальные солдаты. Крайслер двинулся к выходу следом за Сэмом, выпрыгнул из вертолета и, подняв фонтан грязных брызг, сильно увяз ногами в разжиженной почве. Он выпрямился и, удаляясь от вертолета, услышал издавна знакомый, привычный треск ружейной пальбы. Сэм стоял совершенно неподвижно, поджидая Джи Вилларетти, переводчика миссии, и своего младшего адъютанта Боба Форбса, спешивших к нему от места приземления вертолета.

— Видели его? — спросил Форбс. — Этот пулемет?

— Нет, — ответил Джои. — Где?

— Вон там, на склоне холма, возле той маленькой речушки. Сделал четыре или пять выстрелов. Похоже на автомат «браунинг»; стрелял одиночными выстрелами.

Хижины стояли скученно, почти впритык одна к другой; их крыши из поблекших, высохших пальмовых листьев белели на фоне сочной, влажной зелени джунглей. Рассыпавшиеся цепью солдаты двигались по селению, стреляя на ходу. Около одной из хижин маленькой группкой теснились женщины, как будто, сбившись вместе, они могли защитить друг друга, обрести неприкосновенность перед лицом надвигающейся опасности. На них были типичные длинные, доходящие до щиколоток платья из черной или коричневой домотканой материи, украшенные широкой каймой красно-белой вышивки. Капитан Дезотелз, один из инструкторов корпуса военных советников в Хотиене, руководящий проведением операции по прочесыванию, что-то кричал, указывая вперед; Крайслер уловил доносившееся оттуда слабое щелканье мелкокалиберной винтовки. Слева раздавались крики и шум погони. Повернувшись, Крайслер увидел маленького человечка, который, отчаянно молотя руками по воде, взметая вокруг себя высокие сверкающие всплески, барахтался в дальнем конце затопленного рисового поля. Грянул залп, но мальчишка — беглец показался Крайслеру мальчишкой — скользнул в растущие на краю поля тростники и, вскарабкавшись на берег, исчез в лесу.

Крайслер нахмурился. Дэмон, легко держа винтовку в одной руке, шел следом за цепью хотиенских солдат. Теперь впереди слышались разрывы гранат, однако звуки были приглушенными, словно гранаты рвались где-то под землей.

Они подошли к хижинам. Женщины — некоторые из них прижимали к груди младенцев — с плачем и причитаниями толпились вокруг Дезотелза, который в ответ на их слезы неумолимо качал головой, делая рукою повелительный, не допускающий возражений жест. Неподалеку, уткнувшись лицом в траву и грязь, лежал худой, жилистый человек в куртке с длинными рукавами и широких черных брюках. На ногах у него были самодельные сандалии, подошвы вырезаны из автомобильной покрышки, завязки — из камеры. Человек был опоясан узкой полоской материи, из-под которой свисало нечто похожее на большой круглый кусок жира. Оружия ни на нем, ни около него не было. Крайслер нагнулся, перевернул тело на спину: на лице мужчины застыло выражение тупого безразличия. Кровь еще хлестала из носа и рта с такой силой, что разобрать, куда попала пуля, было невозможно. Потрогав то, что показалось ему куском жира, Крайслер понял, что это комок клейкого риса, завернутый в кусок отрезанного от полотнища парашюта нейлона.

— Мертвый? — спросил, подойдя к нему, Кеттелсон, еще один из участвующих в операции советников. Утвердительно кивнув головой, Крайслер выпрямился и пошел дальше. Цепь быстро продвигалась между хижинами. «Ла дай, ла дай!» — громко крикнул солдат, шедший впереди Крайслера, и из ближайшей к ним хижины вышел согбенный седобородый старик с сузившимися глазами. Солдат грубо оттолкнул старика в сторону, сорвал с пояса гранату и выдернул из нее чеку. Глаза старого крестьянина широко раскрылись, он беззвучно забормотал что-то и замахал руками. Солдат швырнул гранату в дверной проем и, пригибаясь, метнулся прочь. Старик крикнул что-то и бросился к хижине мимо Крайслера, но тот успел схватить старика за пояс и свалить на землю со всей допустимой при столь резком движении осторожностью, а потом упал на землю и сам, провожая изумленным взглядом убегавшего от хижины солдата. В этот момент из хижины донесся приглушенный тоненький визг младенца. Лежа на животе, охваченный внезапным ужасом, Крайслер в течение этого краткого мига только и успел подумать: «Четыре секунды, ничего не сделаешь», потом: «О господи, так вот почему он хотел броситься обратно» и: «Может быть, она не взорвется, ведь может не взорваться. Если бы только она не…»

Взрыв был оглушительным и мощным. Из дверного проема выбило клубы пыли и куски земли и глины. Тишина. Крайслер бросился вперед, шагнул в хижину. Посреди хижины было сооружено смешное маленькое укрытие, похожее на слепленный из высохшей грязи низенький улей. Одна из стенок убежища была разворочена взрывом, и, посмотрев в пролом, Крайслер разглядел в темной мешанине оторванных конечностей, обрывков одежды и осколков посуды несколько телец, плававших в лужах, глубоких лужах крови. Маленькие, искромсанные, безжизненные тельца. Никто из них не шевелился. Крайслер отшатнулся.

— Что там? — спросил появившийся за его спиной в луче тусклого света Дэмон.

— Двое детей. Похоже, что это были двое детей и мать с грудным ребенком.

Они напряженно посмотрели друг на друга и отвели глаза. Затем генерал повернулся, и они вышли из хижины, но тут же столкнулись с другим солдатом, который подносил горящий факел к карнизу крыши.

— Что же ты делаешь? — ожесточенно спросил солдата Дэмон.

Хотиенец явно не понимал английского. Он нервно улыбнулся, поднял свободную руку и, сделав ею быстрый, выразительный и грациозный жест, означавший пожар, стрелой понесся дальше вдоль ряда хижин. Несколько хижин уже пылало. Кругом густыми клубами стлался вонючий, удушливый дым. До их слуха доносились все новые и новые зловещие команды; солдаты забрасывали хижины гранатами, поджигали их и продолжали быстро двигаться вперед. Вопли женщин и плач детей стали еще громче. Крайслер сделал судорожное глотательное движение, вытер рот. Старый крестьянин стоял на коленях на том месте, где его оставил Крайслер. Обратив лицо к своей объятой пламенем хижине и прижав к вискам распухшие, изуродованные работой руки, старик с удручающей размеренностью раскачивался верхней частью туловища взад и вперед. Морщинистое лицо его было искажено горем. Ветер трепал длинные седые волосы старика.

«Господи, что же это?» — спросил себя Крайслер, догоняя Дэмона, который быстро шел по направлению к двум американским советникам.

— Капитан! — окликнул генерал Дезотелза. Лицо Дэмона было искажено ужасом. Он не кричал, но голос его был отчетливо слышен в вое ветра и грохоте взрывов. — Капитан…

— Да, генерал? — ответил Дезотелз, отходя от своего коллеги.

— Вы сжигаете хижины…

— Да, сэр. Это делается по моему приказанию. Мы сжигаем все курятники, в которых есть бункера.

Дэмон презрительно посмотрел на офицера.

— Бункерами вы называете эти жалкие маленькие укрытия, слепленные из грязи?…

— Да, генерал. Их следует рассматривать как сооружения, имеющие наступательное значение.