— Не пори ерунду, — строго осек Виктора Громов. — Мы обязаны узнать, что означает появление этого артефакта в пределах Универсума. То, что это объект из Большой Вселенной, и так понятно, но его появление здесь не спроста. И все последствия этого появления необходимо разгадать как можно скорее.
Долго молчавший Звездный Аттрактор, наконец, решил прервать спор двух Монад и бесцеремонно вклинился в разговор, который, впрочем, не слышал.
— Так что нам делать с этим ключом? — спросил он с оттенком некоей разочарованности.
— Для начала прекрати то, что делаешь, потом поговорим.
— Уже прекратили. Процесс еще не нормализовался, но вскоре совсем прекратится.
— Отлично. Тогда послушай вот что: этот ключ — нечто недоступное не только нашему пониманию, но и пониманию Вируса. Он совершенно не представляет, что это такое, потому что предмет сей создан такими Сущностями, о которых даже я не знаю ровным счетом ничего. То, что ключ способен был нас убить, начни мы силой прекращать то, что ты начал, это полная чушь. Мы слишком мелки для него. Я не удивлюсь, что артефакт даже не отреагировал бы на нас, потому что мы для него не существуем. Но замысел у Вируса был, и нам он не известен. Хотя, скорее всего, этот замысел все же провалился.
— То есть нас придут и уничтожат?
— Никто тебя не тронет. Если ты будешь находится рядом с ключом, Вирус не рискнет причинить тебе вред, поскольку не сможет просчитать, что в этом случае выкинет артефакт. Самое главное храни этот ключ.
— Хорошо, — молвил голос после некоторой паузы. — Я послушаю вашего совета. Надеюсь, вы окажетесь правыми.
— И мы на это надеемся, — сказал в ответ Громов.
Две Монады незаметно растворились в окружающем космосе.
— Куда теперь? — спросил Виктор.
— Домой. Завершать начатое.
— Думаешь, уже пора?
— Как бы не опоздать.
Глава 6
Огонь в небесах
После нападения на внутренние колонии Земной Федерации и на центральную планету Человечества, все уцелевшие автоматические заводы по производству звездолетов, его частей и оборонительной продукции (а их осталось не так уж и много) были переведены на авральный режим работы. По приказу председателя ВКС восемьдесят процентов космического флота надлежало восстановить за два месяца, а полностью восполнить потери в инфраструктуре Солнечной системы, как в гражданской ее части, так и в военной, предстояло за двадцать недель. Многие в совете понимали, что эти требования председателя, мягко говоря, нереальны, ведь, по мнению большинства экспертов на первый параграф его приказа ушло бы от полу года до года, потому что с восстановлением флота надлежало восстанавливать еще и верфи, и заводы и кучу чего еще, а существующими мощностями производства восстановить флот такими темпами просто не представлялось возможным чисто физически. Однако приказ был подписан практически единогласно. Все понимали одно: людей нужно было заставить забыть о случившемся, отвлечь от ожидания новой атаки, а лучшего способа сделать это, чем работа над собственной безопасностью, попросту не существовало.
К тому же недавний Большой Переворот, как его тут же окрестили средства массовой информации, многих не только поверг в шок, но и произвел настоящий культурный и религиозный феномен в человеческой жизни в пределах всей Федерации. Многие не признавали того факта, что живут на планете отнюдь не в одиночку, однако реальная ситуация постепенно брала свое, и с каждым днем, с каждым часом Человечество выходило на новый виток эволюции.
Насколько быстро формировался Сверхразум, никто не мог сказать однозначно. Одни утверждали, что это процесс мог затянуться на века, другие с пеной у рта доказывали, что это дело нескольких лет. Однако все сходились на том, что тот, кто организовал атаку на Землю, так просто не остановится и попытается еще раз ударить в самое сердце Земной Федерации, пока еще Земля не встала на ноги и не развернулась в полную силу.
Видимо даже сама планета начала это понимать, и незамедлительно предприняла некоторые меры. Выразилось это в прямых приказах некоторым отдельным существам, преимущественно людям, поскольку только они имели непосредственный доступ в космическое пространство и мощный флот.
Капитан крейсера погранслужбы «Горизонт» Семюэль Нобул вот уже несколько дней ощущал себя как не в своей тарелке. Его постоянно мучили ведения, какие-то хрипы, стоны, потусторонний скрежет. Он то начинал видеть буквально через стены, то полностью терял все способности к пространственной ориентации. Его даже хотели отстранить от командования, но те, кто мог и должен был это сделать по инструкции, внезапно не только передумали, но и наоборот, уверовали в то, что лучшего капитана для «Горизонта» не сыскать, и оставили Нобула в покое. Меж тем странные метаморфозы с его сознанием лишь усилились, однако постепенно Семюэль начал замечать, что часть видений, а также некоторые звуки ему удается понимать. Так, например, голоса порой выстраивались в привычные фразы человеческого языка, правда, бессмысленные на первый взгляд, но и этому скоро пришел конец. Нобул начал все чаще слышать настоящие логически правильные сообщения, а когда понял, что с ним говорит сама Земля, едва не потерял дар речи.
Придя в себя на капитанском мостике, он вдруг обнаружил, что находится на нем не один. Точнее, он и так все время был на нем не один, поскольку еще четверо офицеров погранслужбы занимали положенные им места в кокон-креслах. Но лишь капитан прохаживался по довольно просторному помещению мостика и опускался в капсулу кокон-кресла по своему желанию.
В этот же раз все было иначе. Напротив него метрах в трех стояла девушка, практически еще девочка, невиданной красоты. Золотистые волосы тяжелым водопадом укрывали ее спину, дивные лавандового цвета глаза, в которых Нобулу почему-то виделся безбрежный океан и слышался шум прибоя, заставляли замереть сердце и любого человека в незавершенном действии. Они смотрели строго, оценивающе и, в то же время, мягко и ласково, и ради одних только этих глубоких, наделенных поистине нечеловеческой мудростью глаз хотелось идти в неведомое, хотелось идти на смерть с радостным сердцем.
Разумеется, Семюэль никогда не видел этой девушки на борту своего корабля. Не припоминал он ее и в своей жизни, поскольку такую красавицу нельзя было не запомнить. Да и одета она была как-то странно. Воздушное то ли покрывало, то ли платье, через которое, однако, ничего не просматривалось, лишь угадывались формы и фигура, заставлявшие трепетать все естество капитана. На ногах у нее ничего не было. Девушка была босая, что, однако, лишь подчеркивало ее необычный образ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});