портрет героя, никак не оправданный дальнейшим кратким и анекдотичным содержанием, получит развитие впоследствии в образах
Ежевикина, Мармеладова, капитана
Снегирёва и, самое, может быть, полное — в образе
Лебедева. В данном же повествовании самолюбивый шут Ползунков, с помощью шантажа прижал, заставил раскошелиться своего начальника Федосея Николаевича, но тот, в свою очередь, сумел объегорить его, приманив дочкой-невестой.
Фамилия героя имеет явно нарицательное значение и соотносится с глаголами «ползать», «пресмыкаться».
Полина Александровна
«Игрок»
Главная героиня романа: падчерица Генерала, по существу — гувернантка при его малолетних детях Мише и Наде. Алексей Иванович (Игрок) безумно её любит, порой до ненависти; запутанные любовные и денежные отношения связывают её с французом Де-Грие; её тайно и безнадёжно также любит и, казалось бы, хладнокровный англичанин мистер Астлей. Портрет её, данный Алексеем Ивановичем таков: «И не понимаю, не понимаю, что в ней хорошего! Хороша-то она, впрочем, хороша; кажется, хороша. Ведь она и других с ума сводит. Высокая и стройная. Очень тонкая только. Мне кажется, её можно всю в узел завязать или перегнуть надвое. Следок ноги у ней узенький и длинный — мучительный. Именно мучительный. Волосы с рыжим оттенком. Глаза — настоящие кошачьи, но как она гордо и высокомерно умеет ими смотреть…» Она мучает Алексея Ивановича: по её прихоти оскорбляет он чету баронов Вурмергельм, терпит унизительную роль домашнего учителя, играет для неё на рулетке, заразившись навечно и безнадёжно болезненной страстью к игре, губит свою жизнь… Впрочем, и сама Полина не обретает счастья, остаётся одинокой: в финале мистер Астлей сообщает Игроку: «Мисс Полина была долго больна; она и теперь больна; некоторое время она жила с моими матерью и сестрой в северной Англии. Полгода назад её бабка — помните, та самая сумасшедшая женщина — померла и оставила лично ей семь тысяч фунтов состояния. Теперь мисс Полина путешествует вместе с семейством моей сестры, вышедшей замуж…» И далее добрый англичанин уверяет, что любила Полина только его — Алексея Ивановича.
Прототипом Полины послужила Аполлинария Прокофьевна Суслова, с которой Достоевского связывали в первой половине 1860-х гг. мучительные любовные отношения. Ключ к пониманию характера героини романа заключён в письме писателя к сестре своей возлюбленной — Н. П. Сусловой (от 19 апреля 1865 г.), где он с горечью пишет: «Аполлинария — больная эгоистка. Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства в уважение других хороших черт, сама же избавляет себя от самых малейших обязанностей к людям. Она колет меня до сих пор, что я не достоин был любви её, жалуется и упрекает меня беспрерывно, сама же встречает меня в 63-м году в Париже фразой: “Ты немножко опоздал приехать”, то есть что она полюбила другого, тогда как две недели тому назад ещё горячо писала, что любит меня…» Сюжетная линия «Игрока», связанная с любовью Полины к французу Де-Грие, её денежный долг ему — повторяет реальные события: увлечение Аполлинарии Сусловой испанцем Сальвадором…
Создавая образ своей возлюбленной на страницах художественного произведения Достоевский как бы подводил итог своему болезненному увлечению, зашедшему в тупик, прощался с Аполлинарией, и многознаменательно то, что именно из-за срочности работы над «Игроком» писатель и встретился-познакомился со стенографисткой Анной Григорьевной Сниткиной, которая вскоре станет его женой, матерью его детей и любимой женщиной до конца земных дней.
Половицын
«Чужая жена и муж под кроватью»
Генерал, родственник Глафиры Петровны Шабриной. Её супруг Иван Андреевич Шабрин, случайно встретив генерала, узнаёт, что тот уже три недели как переменил квартиру, а между тем Глафира Петровна уверяла мужа, будто была у Половицыных в гостях, естественно, по старому адресу. Ревнивец бежит к бывшему дому Половицыных, чтобы выследить неверную супругу, и сталкивается-знакомится там волею случая с двумя её любовниками — Твороговым и почти что однофамильцем генерала, Бобыницыным.
Порох Илья Петрович
«Преступление и наказание»
Полицейский, поручик, помощник квартального надзирателя. Впервые столкнулся с ним Раскольников, когда на следующий день после убийства им процентщицы Алёны Ивановны, его пригласили повесткой в «контору» по совершенно другому делу, связанному с давнишним долгом квартирной хозяйке. Только-только студент-убийца познакомился с письмоводителем Заметовым. «Вдруг, с некоторым шумом, весьма молодцевато и как-то особенно повёртывая с каждым шагом плечами, вошёл офицер, бросил фуражку с кокардой на стол и сел в кресла. <…> Это был поручик, помощник квартального надзирателя, с горизонтально торчавшими в обе стороны рыжеватыми усами и с чрезвычайно мелкими чертами лица, ничего, впрочем, особенного, кроме некоторого нахальства, не выражавшими. Он искоса и отчасти с негодованием посмотрел на Раскольникова: слишком уж на нём был скверен костюм, и, несмотря на всё принижение, всё ещё не по костюму была осанка; Раскольников, по неосторожности, слишком прямо и долго посмотрел на него, так что тот даже обиделся.
— Тебе чего? — крикнул он, вероятно удивляясь, что такой оборванец и не думает стушёвываться от его молниеносного взгляда…» Раскольников с первой же встречи не поддался, так что разозлил поручика не на шутку. Чуть позже его непосредственный начальник Никодим Фомич, как бы извиняясь за подчинённого, разъяснит Раскольникову характер поручика: «Известно, порох, не мог обиды перенести. Вы чем-нибудь, верно, против него обиделись и сами не удержались <…> но это вы напрасно: на-и-бла-га-а-ар-р-роднейший, я вам скажу, человек, но порох, порох! Вспылил, вскипел, сгорел — и нет! И всё прошло! И в результате одно только золото сердца! Его и в полку прозвали: “поручик-порох”…
— И какой ещё п-п-полк был! — воскликнул Илья Петрович, весьма довольный, что его так приятно пощекотали, но всё ещё будируя…»
Впоследствии, когда Раскольников явится в контору с повинной, Илья Петрович, ещё не зная об этом и, видимо, комплексуя, что из армейского офицера стал полицейским, сам себя в разговоре с Раскольниковым характеризует так: «Нет, знаете, вы со мной откровенно, вы не стесняйтесь, как бы наедине сам себе! Иное дело служба, иное дело… вы думали, я хотел сказать: дружба, нет-с, не угадали! Не дружба, а чувство гражданина и человека, чувство гуманности и любви ко всевышнему. Я могу быть и официальным лицом, и при должности, но гражданина и человека я всегда ощутить в себе обязан и дать отчёт… Вы вот изволили заговорить про Заметова. Заметов, он соскандалит что-нибудь на французский манер в неприличном заведении, за стаканом шампанского или донского, — вот что такое ваш Заметов! А я, может быть, так сказать, сгорел от преданности и высоких чувств и сверх того имею значение, чин,