глазами стоял его опустошенный дом, его Архиппа, его дети… Снова гнездо его разорено. Но тогда разорял враг, а теперь?!
Это было трудно, почти невозможно вынести!
Адмет угадал его мысли.
– Надо переправить сюда твою семью, Фемистокл.
– Спасибо, Адмет. Это было бы справедливо. Но ведь их не выпустят из Афин – они теперь как заложники.
– Им надо бежать. Неужели ни одного друга не осталось у тебя, Фемистокл, который помог бы им? Если так, афиняне – низкие, неблагодарные люди и подлые трусы, клянусь Зевсом Додонским, если теперь ни один не вспомнит о Саламине!
Но Адмет ошибся. На это опасное дело решился Эпикрат. Он достал лошадей и повозки и, дождавшись полуночи, когда зимняя мгла затопила Афины, проводил из города семью Фемистокла. Тихо шли кони, тихо катились повозки. Эпикрат хорошо заплатил возницам, чтобы молчали, кого они увезли из Афин.
Архиппа не смела плакать. Дочери тихонько всхлипывали под покрывалами. Сыновья хмурились и негодовали. Но все думали только об одном – как бы их не увидели, как бы не задержали! И только утром, когда пересекли границу Фессалии, вздохнули свободнее, Архиппа ободрилась:
– О чем нам жалеть в Афинах? Дом наш разорен. Вокруг ходят сикофанты, за каждым шагом нашим следят. А там, куда мы едем, нас ждет отец! Это ли не радость, дети? Это ли не великое счастье нам?
У границ Фессалии Эпикрат простился с ними. Архиппа призвала благословение богов на его голову.
– Передай Фемистоклу, Архиппа, – сказал, прощаясь, Эпикрат, – что я счастлив был помочь великому человеку, хотя бы мне за это пришлось поплатиться жизнью!
– Тише, Эпикрат! – испугалась Архиппа. – Зачем ты так говоришь? Боги могут услышать! Да и люди тоже… Не произноси таких слов, не наталкивай их на страшные мысли!..
Повозки тронулись дальше.
«Уже уезжали – и возвращались, – думала Архиппа, стараясь как-нибудь успокоить свою сердечную боль. – Два раза возвращались. Возвратимся и в третий… Только когда?»
И, не в силах сдержать рыдания, обернулась в сторону Афин:
– Родина моя! Славный город наш… Прощай!
Каким-то тайным чувством она уже знала, что на этот раз в Афины ей не вернуться.
Семья Фемистокла устроилась в Эпире. Друзья успели спасти из его дома многие ценные вещи, которые теперь пригодились – Фемистокл продал их, чтобы выручить деньги. Прекрасные чаши сидонской работы, расписные левкиппы, кувшины для воды, украшенные лепными фигурками… Жена отдала свои золотые застежки, которыми закалывала гиматий. Но у дочерей он не взял ничего – ведь каждый драгоценный пустячок приносит им радость. Пусть хоть эти искорки радости останутся у них!..
Бегство
– Для тебя есть вести, Фемистокл.
По лицу Адмета Фемистокл сразу понял, что вести недобрые.
– Из Афин?
– Да. Из Афин. Кто-то проследил за Эпикратом, когда он переправлял к нам твою семью.
Фемистокл изменился в лице:
– Его судят?
– Его казнили.
Фемистокл без сил опустился на скамью. Он почувствовал, что подступает отчаяние. Тяжело страдать самому, но быть причиной смерти своих друзей – на это уже нет сил человеческих! Неужели он навлечет беду еще и на дом царя Адмета, который так добр к нему и к его семье?
Бледный, молчаливый, он часами сидел в одиночестве, обдумывая свою судьбу и судьбу близких и дорогих ему людей. Надо уходить из Эпира. Но куда? Ни одно эллинское государство не в силах защитить его. Выход один – уйти к персидскому царю: многие изгнанники Эллады находили приют у своего врага.
Человек не знает, что готовит ему судьба. Как часто ты осуждаешь другого: «Вот что он сделал! Я бы никогда не мог сделать этого!» – а потом проходит время, и, поставленный в тяжелые обстоятельства, ты делаешь то же самое, что сделал тот, кого ты осуждал!
Как презирал Фемистокл изгнанного спартанского царя Демарата, который уже много лет ютился у царского трона Ксеркса! А вот теперь он, Фемистокл, сам задумал искать там убежища. Не достоин ли и он такого же презрения? Да. Достоин.
И от этого никуда не уйдешь.
«Но что же мне делать? – Фемистокл мучительно искал выхода. – Куда мне деваться? Не знаю. Знаю одно: мне надо уходить из Эпира».
– Адмет, – сказал он царю, – я вижу, что должен оставить твой дом. Думаю переправиться в Персию.
– Оставить мой дом? – Царь Адмет с тревогой посмотрел на него. – Но разве ты забыл, что в Персии за твою голову объявлена награда? Двести талантов – сумма немалая, и я думаю, что найдется много охотников разбогатеть ценой твоей жизни. Тебя тотчас схватят, как только ты выедешь из Эпира, и отправят к царю!
– Я не забыл об этом, Адмет, – грустно ответил Фемистокл, – но ведь ты и сам понимаешь, что дальше здесь мне оставаться нельзя: это грозит безопасности не только моей, но и твоей. А что касается перса, то лучше будет, если я сам доверюсь его великодушию, чем предстану перед ним пленником, пойманным для расправы.
Царь Адмет согласился с этим. Уже наступила весна, открылись горные дороги, и, может быть, посланцы Спарты и Афин с вооруженным отрядом спешат сюда, чтобы захватить Фемистокла.
– Если они явятся с большой вооруженной силой, – сказал он, – то едва ли я смогу защитить тебя.
И снова, простившись с друзьями и семьей, Фемистокл отправился в путь, полный неизвестности. Он спустился к македонскому городу Пидне. Никем не узнанный, Фемистокл прошел в гавань, где стояло несколько кораблей. Он увидел, что одно грузовое судно готовится к отплытию.
– Куда идет это судно?
– В Ионию.
Фемистокл попросил капитана принять его на корабль. Капитан согласился.
Море было бурное, ветер трепал паруса. Фемистокл глядел на все безразличным взглядом: на почерневшие волны, на удаляющийся берег, на горную гряду, за которой осталась родина, изгнавшая его… Фемистокл молчал, сдерживая подступавшие слезы.
Корабль шел медленно, буря сбивала его с пути. Гребцы пытались идти наперекор волнам, но море бушевало так, что пришлось спустить паруса. Корабль несло к острову.
Увидев это, Фемистокл испугался. Ему было известно, что Кимон нынче осаждает острова, сражавшиеся на стороне персов. Ему уже были видны стоящие у острова афинские корабли. Буря несла его прямо в руки самого опасного врага – Кимона.
Фемистокл подступил к капитану и, убедившись, что их никто не слышит, сказал:
– Я Фемистокл. Я осужден и убегаю от казни. Ты должен спасти меня.
Капитан испугался:
– Но как мне спасти тебя? Ведь корабль мой несет прямо к острову!
– Поставь свой корабль в стороне, и пусть ни один человек не сойдет с твоего корабля до тех пор, пока не утихнет буря и мы сможем