Читать интересную книгу Неизведанные гати судьбы (СИ) - Хиневич Александр Юрьевич

— Почему именно Австрии?! — удивился Семён.

— Потому что Австрия, на германском языке, звучит не иначе как «Остеррейх», и переводится на русский язык как «Восточная империя». Так что все его помыслы указанные в книге направлены на воссоединение Австрии с Германией в единое государство. Насчёт твоего мнения о том, что «канцлер продумывал планы, как напасть на нашу страну» пока говорить рано. Сам хорошенько подумай, разве он похож на сумасшедшего человека, готового выступить армией, численностью в сто тысяч человек против миллионной армии нашей страны? Тем более, что сейчас германский канцлер призывает все европейские страны к всеобщему разоружению, и отказу от содержаний армий в Европе. Вот только никто из европейских правителей и политиков его слушать не хочет, и разоружаться не желает.

— Значит, ты считаешь, что Германия на нас не нападёт?

— Я такого не говорил, Семён Маркович. Не нужно делать из меня какого-то пророка, или стратега разбирающегося в тонкостях европейской политики. Но могу тебе сказать одно, ежели ты когда-нибудь услышишь, что Германия присоединила к себе Австрию, или, например, победила Францию, то будь уверен, Германия может пойти войной против кого угодно, даже против нашей страны. «Друзья» с оловянных островов или из-за океана подскажут, на кого войной идти надобно. И ещё одно замечание. Когда я читал данную книгу, то у меня сложилось мнение, что над ней поработал не один человек, а по меньшей мере трое или четверо. Сие может означать, что либо кто-то из соавторов книги очень хочет остаться неизвестным, выставляя нынешнего канцлера, как единственного автора… либо у автора книги кто-то довольно сильно искорёжил душу, причём до такой степени, что его сознание расслоилось на несколько частей. Вот только в последнем случае, никто не сможет предугадать, на какие поступки решится германский канцлер в будущем.

— Я запомню это, Демид Ярославич.

— Вот и хорошо. Насколько я помню, ты забывчивостью никогда не страдал. А сейчас ты мне вот что скажи… Вы во сколько завтра выезжать за московскими гостями собираетесь?

— Я планировал, примерно в семь утра выехать. А что?

— Так мне надо нашим женщинам сказать, к какому времени завтрак приготовить, и с собой что-то поесть в дорогу собрать. Неужели ты думаешь, что райисполкомовским водителям и нашим артельным охотникам понравится куда-то с пустыми животами ехать? Ещё неизвестно сколько вы там самолёт из Москвы ожидать будете, да прибавь время на обратную дорогу до поселения.

— Ты прав, Демид Ярославич. Об еде я как-то не подумал.

— Вот именно, что не подумал, а о пропитании людей никогда забывать не следует, Семён Маркович. Ты лучше сейчас сходи к водителям. Пусть пока светло, свои автомобили проверят и к завтрашней поездке подготовят. И заодно поговори с моими сыновьями, пусть они тебе подробно расскажут о произошедшем, а ты всё запишешь на бумагу, чтобы следователи в дороге со всеми обстоятельствами дела ознакомились. Сыновья приехали домой, чтобы отдохнуть с семьями, да и нас с Яринкой повидать, а не для того, чтобы их следователи допрашивали.

— Ничего не имею против. Очень своевременное решение. А ты сам чем займёшься?

— А я пойду дам указание, чтобы пустующий дом подготовили для размещения московских гостей. Им же с дороги надобно будет умыться, покушать и отдохнуть.

* * *

Автомобили вернулись в поселение ближе к вечеру. Московские гости разместились в доме напротив Управы, где когда-то у нас на постой останавливались учителя из Барнаульской средней школы. Как сообщил мне Иван Иваныч: «Следователи помылись с дороги, плотно покушали, а теперь отдыхают». Заодно он передал мне письмо из Москвы для Яринки, которое привезли с собою гости. Вскоре Яринка и мои старшие дочери принесли в Управу ужин. Дочки ушли домой, а моя супруга решила поухаживать за нами, внимательно следя за тем, чтобы мы всё съели.

Однако спокойно поужинать нам не удалось, ибо отдых следователей долго не продлился. Московские гости заявились в Управу и начали осматривать все комнаты, о чём мне доложил Яр, нёсший охрану задержанного. Войдя без приглашения в мой кабинет, эти четверо следователей даже не обратили никакого внимания на то, что в тот момент, Яринка кормила ужином меня и Иван Иваныча. Не здороваясь с нами, они бесцеремонно потребовали себе «отдельный кабинет для работы». Отставив тарелку с гречневой кашей в сторону, Иван Иваныч предложил проводить их в комнату старосты, что располагалась рядом с нашей оружейкой. Едва они вышли за дверь, как моя Яринка, отложив в сторону прочитанное письмо, возмущённо сказала:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну никакого воспитания у ентих москвичей. Кто их вообще до работы с людьми допустил? Видят же, что люди сидят и ужинают, однако, заявились и начинают чего-то требовать, причём, не здороваясь и не представившись. Ну ничего. Я их быстро на место поставлю.

— Ты чего задумала, Яринушка?

— Ничего противозаконного. Есть у меня документ, от Иосифа Виссарионовича, чтобы таких высокомерных зазнаек в чувство приводить, — ответила супруга, и налив в мою кружку горячего взвара, скрылась за дверями кабинета.

Как повели себя московские гости дальше, мне очень сильно не понравилось. Через минут пять-шесть они вновь появились у меня в кабинете. Иван Иваныч вновь разместившись за столом, продолжил ужинать, а я, наслаждаясь горячим взваром, посмотрел на четырёх московских гостей. Как я понял по недовольному виду, следователей не устроила комната поселянского старосты, которую мы выделили им для работы. Вот поэтому «товарищи из Москвы», неожиданно захотели занять мой рабочий кабинет, и потребовали «немедленно освободить помещение, и вызвать для допроса Доброслава и Всеволода Старобогатовых».

От услышанного я честно говоря опешил, не зная что им сказать. Хорошо что перед этим моментом в мой кабинет вернулась Яринка с папкой для бумаг. Когда она услышала требования московских следователей, то её недовольство увидели все присутствующие в кабинете. Но меня заинтересовало совершенно другое. Через оставленную открытой дверь, я увидел в коридоре Управы около десятка вооружённых поселян.

— Вы чего тут раскомандовались? — заявила Яринка четырём следователям. — Разве не видите, что здесь люди ужинают? Вы вообще кто такие будете? Документы свои предъявите. Хотелось бы удостовериться, что вы являетесь теми, за кого себя выдаёте. То что вы приехали в поселение с Семёном Марковичем, ещё не означает, что мы обязаны во всём вам доверять и выполнять ваши требования.

Не ожидавшие такого напора моей супруги, теперь уже опешили московские следователи. Они поначалу начали возмущаться, и захотели показать нам свою власть, но увидев вооружённых поселян в коридоре Управы, машинально полезли в свои карманы за документами, после чего, предъявили их мне. Первым пришёл в себя мужчина, примерно сорока лет отроду. Как оказалось, он был назначен старшим, у прибывших следователей, что подтвердили его документы.

— А вы кто сами будете, гражданочка? У вас самой документы имеются? — довольно нагло спросил мою Яринку старший следователь, забирая возвращённые мной документы. Видать ему ещё ни разу не приходилось сталкиваться с таким отношением к представителям власти.

— Я доктор медицины Ярина Родасветишна Старобогатова. Возглавляю местную больницу. И соответствующие документы у меня имеются. Вот, прошу ознакомиться, — сказала моя супруга и предъявила старшему следователю свои документы. — Хотелось бы узнать, на каком основании вы решили допрашивать на ночь глядя моих сыновей, а не человека совершившего преступление?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Следователи сделали вид, что не услышали вопроса Яринки, и начали внимательно изучать предъявленные им документы. По мере чтения, лица всех четверых следователей изменялись от удивления, а наглость и спесь сразу же куда-то исчезли. Вскоре все документы вернули Яринке.

— Я не услышала ответа на свой вопрос, — строго сказала моя супруга. — Вы сами привезли мне письмо из Москвы. Так вот, в нём Иосиф Виссарионович интересуется, как обстоят дела у моей семьи и спрашивает, когда я смогу к нему приехать в гости? Как думаете, товарищ Сталин очень обрадуется когда узнает обо всех ваших действиях в нашем поселении, и о допросе моих сыновей, которые предотвратили преступление?