Читать интересную книгу Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Фрейя удивилась бы, если Небесные Воины чувствовали даже малейшую степень беспокойства. Для этого они должны были быть людьми.

Но, конечно же, они ими не были. Они представляли не столько другой класс, сколько другой вид.

Вид. Звучит так, словно я классифицирую зверей.

После Клыктана они продолжали идти, забираясь все в более глубокие уровни Этта. Хоулд, огромный и кишащий туннелями улей, в котором родилась и провела свое детство Фрейя, не походил на то шумное, гудящее место, которое она знала. С выражением напряженного ожидания сновали по своим делам трэллы, все с оружием, большинство под руководством опытных кэрлов. В стратегических точках сети туннелей сооружались баррикады, а на пересечениях — орудийные платформы. Руны-обереги, Глаза Отвращения, защищавшие каждый крупный перекресток, заново благословлялись руническими жрецами и их вирд-трэллами в кожаных масках. Складировались боеприпасы, за которыми бдительно присматривали хускэрлы по мере пребывания все большего количества ящиков из огромных арсеналов.

Время от времени мимо них проходил Небесный Воин по какому-то неотложному делу, в почерневшем и измазанном кровью доспехе. Они ни разу не поздоровались с ней, но все уважительно кивали Арфангу, прежде чем исчезнуть в тенях. Фрейя чувствовала повышенное напряжение в их телодвижениях — они уже сражались много дней и были предельно готовы к предстоящей битве, их золотистые глаза сверкали, и это делало их более немногословными и непостижимыми, чем обычно.

У подножья Хоулда, углубившись на километры в скалу, находилась Печать Борека — крупнейший из бесчисленных залов Клыка. Даже более крупная, чем Клыктан, гигантская пещера была мрачным и погруженным в тени местом. Так же как Клыктан защищал подходы из Хоулда в Ярлхейм, Печать Борека прикрывала проход на нижние уровни — Хранилище Молота и полуизученное Подклычье. Она была колоссальной, размером с корпус линкора, но почти полностью лишенная убранства и шкур, костей и резьбы, которые украшали большую часть залов Этта. Голые каменные стены были незаконченными и неровными, напоминая о первоначальной природе древнего происхождения Волков. Несколько костров горели в огромных круглых ямах, но их огонь был слабым и лишь слегка смягчал постоянный холод.

Пока она шла по огромной пещере в сопровождении прихрамывающих сервиторов, Фрейя разглядывала огромные колонны, поддерживающие далекий свод. Каждая представляла собой ствол из голого камня шириной с шасси «Носорога», который блестел красными пятнами от огней внизу.

Она никогда не спускалась так далеко прежде. И знала, что никто не спускался. Это было ниже уровня Врат, предел патрульных обходов кэрлов, и дальше никто, кроме железных жрецов не ступал.

— Испуганна, хускэрл? — спросил Арфанг, его посох стучал по камню во время ходьбы.

Испуганна на Фенрисе означало только универсальное, абстрактное оскорбление. — Осторожна, лорд, — ответила Фрейя так резко, насколько осмелилась.

Арфанг позволил вырваться скрипучему смеху.

— Как и положено. Не хотел бы иметь с собой щенков. Ничего бы не вышло.

Фрейя внимательно посмотрела на железного жреца. В темноте его доспех был черным, как обугленный металл, отмеченный красными полосами от костров.

— Простите меня, лорд, — осмелилась она. — Это необычно. Кэрлы не спускаются в Хранилище Молота.

— Не спускаются, — согласился Арфанг.

Они продолжали идти. Железный жрец, казалось, не чувствовал необходимости дать другое объяснение.

— Итак, если я могу спросить…

— Ты хочешь знать, почему я вызвал тебя, какая возможная польза может быть от смертного здесь.

— Не могу представить, что вам нужна моя помощь.

Арфанг остановился и повернулся к ней. Позади них вереница сервиторов с лязгом остановились.

— Думаешь в кузнях нет опасности?

— Мы внутри Этта, лорд.

— Мы на Фенрисе, хускэрл. Мы не уничтожим опасность на этом мире, даже если бы могли. Мы держим ее близко к себе, учимся жить с ней, использовать ее, чтобы оставаться сильными. В Подклычье много опасностей. Некоторые неизвестны даже Великому Волку.

— Но мы не идем в…

— Это время опасности, и есть пути из темных мест в Хранилище Молота. Если бы я мог выбирать, то бы пришел сюда со стаей Охотников. Но они все нужны для обрезания нитей, так что должны действовать смертные.

Он наклонился вперед и его глаза сверкнули, как старые звезды.

— Пробуждение мертвых — трудная задача, — прорычал он низким и грохочущим голосом. — Это займет мое внимание на долгие часы. Пока я буду занят, трэллам понадобится защита. Ты сможешь сделать это, хускэрл? Или ты боишься более глубокой тьмы?

Фрейя сердито посмотрела на него, ужаленная предполагаемой слабостью. Она почувствовала вспышку возмущения в своей груди, всегда присутствующее желание наброситься на высокомерие закованных в броню полубогов, которые диктовали каждый аспект ее жизни. У них всего лишь отсутствовал страх, потому что он был уничтожен в них Хеликс, но как же быстро они начинали презирать смертные эмоции, саму суть человечества, защита которого была им поручена.

— Я ничего не боюсь, лорд, — сказала она, скрывая раздражение в голосе.

Личина железного жреца скрывала его выражение лица, но легкое движение головы сказало Фрейе, что под этой потрепанной пластиной он улыбался ей.

— Увидим, хускэрл, — сказал он, продолжив движение. — Увидим.

Морек шел по Клыктану, петляя между прибывающими колоннами раненых и вернувшихся. Большинство приземлились на «Громовых ястребах» в Вальгарде, но некоторые прибыли через наземные врата. Громадный зал был наполнен шумом и движением — это кэрлы спешили установить дополнительные орудийные платформы, мимо них проходили колонны воинов, направляясь к другим точкам развертывания.

Среди всего этого появились Небесные Воины. Они шли напыщенно, неся след победы в своих золотистых глазах, шагая среди смертных, как полубоги. Другие стаи понесли потери и сгорали от стыда и очевидного желания вернуться в бой. Все пострадавшие были тяжело ранены, пылая зловещей, темной решимостью расплатиться по счетам. Морек слишком хорошо понимал необходимость избегать близкого контакта с ними. Когда зверь внутри них бодрствовал, у них иногда были проблемы с определением врага.

— Ривенмастер! — раздался гортанный, громкий голос.

Морек быстро повернулся и его сердце упало.

К нему прихрамывая, шел Волчий Гвардеец. Огромная фигура в терминаторском доспехе выросла из освещенной огнями темноты. Доспех был потрескавшимся и отмечен боевыми повреждениями, таким же израненным выглядел и сам воин. Он снял свой шлем, обнажив сильно татуированное лицо, обрамленное красновато-коричневой гривой. На висках блестели штифты, а глаза выдавали дикую, уничтожающую скорбь.

Рядом с ним, на подвесной платформе парило тело Серого Охотника, привязанное к передвижным носилкам и абсолютно неподвижное. Его доспех был разрезан на части, и длинные кровавые следы текли по броне. Вдоль каркаса подвеска мерцали огоньки, отображая форму знаков. Морек не был апотекарием, но смог распознать Руну Смерти также как и любой другой фенрисиец.

— Служу, лорд, — сказал он, поклонившись.

— Доставь этого воина Лорду Вирмблейду, — прорычал Волчий Гвардеец. — Немедленно.

Морек поколебался, всего на мгновенье. Ему было приказано наблюдать за подготовкой обороны Клыктана. Здесь были бесчисленные трэллы, которые могли сопроводить раненного Небесного Воина к волчьим жрецам.

Он мог возразить. Это было бы бессмысленно. Волчий Гвардеец перед ним был ранен и очевидно старался сдержать котел мрачной, разочарованной ярости.

— Сделаю, лорд, — сказал он, стараясь не думать о многих делах, которые останутся незаконченными в его отсутствие.

Волчий Гвардеец заворчал, и толкнул подвесок к нему. Он слегка подпрыгнул от прикосновения. Морек увидел обширные повреждения на истерзанном теле, глубокие раны от мечей и свернувшуюся кровь. Похоже на то, что Охотник был в состоянии, которое его родичи называли Красный Сон, глубоком регенеративном процессе, запущенном слишком близкими объятиями Моркаи.

— Иди быстро, смертный, — прорычал Волчий Гвардеец, повернувшись, чтобы вернуть туда, откуда пришел, затем остановился. — Как тебя зовут?

Морек посмотрел ему в глаза. Долгий опыт научил его всегда смотреть им в глаза.

— Морек Карекборн, лорд.

— Охраняй его хорошо, Морек Карекборн. Когда все закончится, я найду тебя. Его зовут Аунир Фрар, Серый Охотник из моей стаи. Теперь его и твой вирды едины. Помни об этом.

Морек сохранил зрительный контакт, хотя это было трудно. Янтарные радужные оболочки Волчьего Гвардейца выглядели странным образом расфокусированными, словно сильный удар повредил что-то внутри него. В чем не было сомнений, так это в настойчивости в его словах.