Читать интересную книгу Эпоха и Я. Хроники хулигана - Отар Кушанашвили

День Учителя

Моего Учителя звали Юрий Шмильевич Айзеншпис, это он научил меня самостоятельности без поддержки, обороне от социальных катаклизмов, будучи зависимым от денег, беречь энергию свободы и верить в поступательный вектор, осаживать меркантильных циников, сжигать мосты и стремиться к безупречности, подавляя в себе бессердечность. Он поощрял мою высокопарность и обожание русской словесности, унимал мою вздорность, готовил меня армейской выучкой к выходу в мир без любви и жалости, где насилие – единственный способ коммуникации.

Ю. Ш. А. был для меня крупнейшим источником познания жизни. Мы обменивались книгами, киношками, я ему дарил Бони Брэкстон, он мне – Рэя Чарльза.

Он своим примером учил меня не поддаваться гнетущему напряжению новых времен с их пороховым грозным привкусом вселенской катастрофы. Я ходил за ним пятнадцать лет и записывал, ну придумал бы любимый мною Гарик Харламов реплику: «Евреям известны две вещи: страдания и отличные китайские рестораны».

До последнего дня мой учитель с легкостью, несообразной летам, доводил все до сверкающего конца, пока мы вокруг него с бесчувственной горячностью транжирили себя.

...

Мне всегда везло на учителей – в школе, в вузе, в армии. В моем пантеоне требовательных преподавателей на первом месте родители мои, на втором собственно педагоги, на третьем – папа Юра, а сейчас на эту роль претендуют сокрушительно быстро взрослеющие дети мои, у которых я учусь противостоянию энергетическим вихрям с помощью работы, терпения, любви.

Алгебра и гармония Ираклия Пирцхалавы

Мое сердце, тормозимое годами перегрузок, отвечает на невзгоды учащенностью реакции, галопом, иногда оно опечалено, но даже когда оно кровоточит от страданий, оно живо, потому что высокочастотное сердце у меня.

Такое же – у певца Ираклия Пирцхалава, он свежеиспеченный папа, и у него день Варенья. Он обаятельный малый, умеющий заворачивать любовные истории в красивые вокальные фантики и очень старающийся делать это честно.

Мне нравится, что в моем соплеменнике минимум цинизма, что он не любит матерные частушки, а любит полифонию и поэзию, пыль, превращающую в блеск (прочитайте или перечитайте Шота Руставели). Мне нравится, что он молниеносно остроумен – и до такой степени, что при нем я чувствую себя человеком дождя с пластичной психикой.

Его семья, его мама, жена и бурно растущий наследник – концентрированное воплощение всего самого лучшего в грузинском этносе.

Жизнелюбие, отсутствие фрустраций, практичность, миролюбие, улыбчивость, как способ коммуникации.

Даже меня, умеренного мракобеса, он убедил своим примером, что футбол раз в неделю оберегает от провалов, с летами не спасаемых развязным смехом, камуфлирующим комплексы.

Он молодой совсем, но переживает, что еще слишком мало знает, его ум интересуется всем – от Нелли Фуртадо до дзюдо.

Я желаю хорошему парню и впредь сомневаться в себе и, помирив алгебру с гармонией, служить все-таки гармонии.

Как ты красива сегодня!

Я ничего не смыслю в когнитивной психологии, не знаю, как по-эстонски «девушки из высшего общества», но точно могу определить влюбленного человека на расстоянии четырех километров. В любой компании с высоким коэффициентом жизнелюбия у такого человека коэффициент много выше (обыкновенно этот человек – я).

Мы с певцом милостью Божией Валерой Меладзе, который спел про это сумасбродное состояние так, как никто другой в нашем колхозе, и столько, сколько Стас Пьеха не ездил на гастроли, сидим в кафе и смеемся над газетной новостью, что в Хорватии открылся Музей Несчастной Любви.

Нет, не точно написал. Сначала смеялись, а после, когда оказалось, что это не розыгрыш и Музей придуман и открыт людьми, которые таким образом дали исход своему горю, своим слезам, загрустили, повздыхали и стали рассуждать.

Валера уверен, что наш мир – воплощение Божественной воли, цинических частушек на этот счет не приемлет, это он оговорил на случай, если мне взбредет в голову ёрничать, ведь я сжег мосты и навсегда ушел от несчастной любви, продолжая нежно и весело пестовать детей.

Один из экспонатов Музея – кофеварка, которую некая барышня при агрессивном расставании в сердцах швырнула в стену. Какой-то бедолага принес тетрадку стихов, озаглавленную «Мифы растерзанного сердца моего». А что сердце творит во время, когда любовь трещит по швам, мы-то знаем. Что творит и что с ним творится!

Евтушенко не хорват и даже не грузин, а написал, и эти стихи можно отнести в Музей тот самый: «Внутри меня осенняя пора…»

Говорят, в Музей Несчастной Любви очередь. Меладзе говорит: «А я б не пошел даже ради любопытства!» Говорит, потому что несчастной любви не бывает. Говорит, слово «несчастная» режет слух.

А я, может, и пошел бы за-ради любопытства, но с любвеобильным братом согласен.

Потому что несчастной любви нет.

Есть просто любовь, и я экс-благоверной в ноги готов пасть за каждую секунду, что провела со мной, за непослушных детей моих, за горение и терпение, и я признателен каждой отвергнувшей меня барышне за температуру переживаний.

И даже нарцисс и иногда большой поэт Е. Е. ту самую строчку закольцевал так «Внутри меня осенняя пора, Но полон я смиренья и добра».

А Меладзе, пока Отарик пьет вискарик, подпевает: «Как ты красива сегодня, нет в моем сердце ни боли, ни зла».

P.S. Я помню, как я не спал ночь после того, как одна из моих дочерей призналась, что впервые осознанно взяла за руку мальчика. Я орал на нее, дурак, а она мне: «Это лучшее, что со мной случалось!» Я обнял ее и замолк, ошеломленный. Девочка моя, лишь бы парень стоил того. Вам же, читатель, скажу: а окажется подонком, я его мигом трансформирую в экспонат Кутаисского Музея Разнесчастной Любви.

12-е. Людмила Гурченко. Аплодисменты, аплодисменты к юбилею

В эпоху говорящих кукол Людмила Марковна Гурченко смотрится как крейсер на фоне лодчонок утлых. У говорящих кукол разговорные устройства, приученные читать с суфлера, и восемь раз в неделю шопинг с последующим пластическим хирургом, а у Гурченко академическая стать и огонь в глазах.

И такие выкрутасы, и такая манера речи, что небеса светлеют, когда начинает казаться, что и небеса черные, и рожден бы для страданий, и в этот знакомый вам и мне момент по телевизору… ну, скажем, фильм «Аплодисменты, аплодисменты…».

Во времена страшного дефицита нормы Л. Г. воплощает норму. Вместе с тем, как это бывает с людьми, не в пример мне, до небес талантливыми, она слишком дружит с полемическим запалом. Счет у нее только гамбургский, она готова мучиться изоляцией ради полной автономии, из соображений гигиены не ходит на ток-шоу, уже девять тысяч раз сказала «нет» ролям куртизанок на пенсии и матушек социопатов.

Я брал у нее интервью дважды: для радио и для ТВ 6. Она говорила с априорным недоверием ко мне, делая вид, что понимает мои многоступенчатые вопросы. В разгар по-своему милой, идиотской передачи «Партийная зона» в час пополуночи Л. М. Г. сказала мне, что все-таки есть корреляция между человеческими характеристиками и талантом, что всякий раз она плачет, вспоминая папу, что лучше Харькова города нет и что она готова перетерпеть насмешки всего мира, но сниматься только там и тогда, где и когда есть качество.

Я природный пересмешник, временами одаренный

Я принял решение (надеюсь, соломоново) повременить с очерками, кажущимися теперь (надеюсь, временно) высокопарным вздором, и переключиться на дневниковые, что ли, записи о шоу-бизнесе вашем любимом, что напоминает захламленный пустырь, а всякий его участник являет собой находку для психоаналитика. Да, я природный пересмешник, временами одаренный, грубый, но умный, раздражительный, но временами тонкий, чувство изящного ведомо мне. Вот вам мои записи.

Игорь Николаев женился на Юлии Проскуряковой, правильно посчитав семью генеральным фактором если не возрождения, то стабильности.

А Лолита никак не решится выйти замуж: «Всякий раз, когда я доверялась, было ощущение, что меня поимели» [1] .

Узнав тщету стремления к счастью на поприще шоу-бизнеса, где счастье превратно, Маша Распутина, с помощью пластопераций ставшая похожей на рыбу морской конек, наконец, как утверждает, обрела счастье личного характера. По личному же опыту знаю: увидеть инфернальную героиню улыбающейся вблизи – сильнейшее культурологическое потрясение.

Считавшийся совершенным мачо – до того момента, покамест не выяснилось, что девчонки его вовсе не занимают, – Паша Артемьев покинул группу «Корни». Продюсер Матвиенко нашел ему замену в лице некоего Димы, о котором я спросил у Григорьева-Аполлонова, баболюб ли он или тоже… АГА ответил: чувак на 50 процентов состоит из вискарика, на 10 процентов – из сигарет, все остальное – тестостерон. Не пропадет, значит. Наш.

Природа наших артистов такова, что вранье есть оптимальная среда для них. Группа «ПМ», немногочисленное собрание одаренных юношей, прежде известных как «Премьер-министр», утверждает, что неведомый публике магнат меценатски подарил им частный самолет. Ну да, скорее уж мне Шон Пенн подарит инкрустированную золотом подводную лодку.