И тринадцать лет назад у меня не было ни единого шанса устоять перед его слегка надменной и поощрительной улыбкой. Артур был старше на четыре года и заканчивал военное училище. Он подошел ко мне, рыдающей на бордюре, в обнимку с поломанным велосипедом. Успокоил, проводил домой, мы оказались соседями. Залечил коленки, починил велосипед, я тогда тоже шину пробила… Потом много лет он будет предметом моего тайного девичьего восхищения, станет моим первым мужчиной…. А сейчас передо мной стоит холёный, циничный и скучный адвокат… Но лучший!
— Да ты вся полыхаешь, Дарья! — Артур дотрагивается губами до моего лба, — Странно, температуры нет, а глаза стеклянные.
— Дети, я поехал! — папа подходит к нам. Жмёт руку моему жениху, а меня легко хлопает по спине, — Я вот что вспомнил. За тем поворотом по правой стороне есть годный автосервис. Машину там переобувал в этом году.
— Спасибо, — Артур кивает папе, — Иди присядь в машину, Даш, — проводит тыльной стороной руки по моей щеке, и я, не выдерживая, сбегаю. Господи, как мне стыдно!
В лобовое стекло вижу отъезжающее папино такси. Достаю влажные салфетки из бардачка, вытираю руки, кладу одну себе на лоб и откидываю сиденье. Стараюсь просто расслабиться без чувств, без мыслей, не пытаясь анализировать случившееся, но получается у меня плохо. Постоянно всплывают слова для начала разговора с Артуром, я примеряю их и отшвыриваю, как в примерочной магазина, когда ничего не подходит.
Водительская дверь открывается, и Кирсанов занимает своё место за рулём.
— Спасибо, — забирает у меня салфетки и вытирает руки, — У меня для тебя подарок, Даша.
— Какой? — я возвращаю спинку в вертикальное положение, но продолжаю жаться в свой угол.
Артур достаёт с заднего сиденья продолговатую белую коробку.
— Это часы? — я снимаю крышку и достаю розовые эплвоч, — Зачем они мне?
— Чтобы ты всегда могла ответить на мой звонок, — спокойно отвечает Артур, забирает у меня девайс и застегивает его на моем запястье, — Я очень волновался из-за твоих выкрутасов. Это мешало мне сосредоточиться на работе. Ну и в них много других интересных штук. Разберёшься.
— Да? — я чувствую, как меня начинает снова трясти от обиды, — Скажи, а если я покину разрешённую территорию, они меня сразу транквилизатором вырубят или только током шибанут? — срываю подарок с руки и укладываю назад в коробку, — Это подарок тебе. ТЫ! И носи!
— Я тебя понял, — жених швыряет коробку на приборную панель, заводит машину, стискивает руль и необычно резко срывается с места.
Мне кажется, что я первый раз в жизни слышу, как в его голове взрываются снаряды.
— Пристегнись, — кидает мне сквозь зубы и увеличивает скорость.
Мне становится очень страшно. Я дотрагиваюсь до его плеча.
— Артур, пожалуйста, — облизываю губы, — Если сейчас колесо резко спустит, мы перевернемся… — говорю громким, испуганным шёпотом.
Кирсанов вписывается на скорости в поворот, проезжает ещё метров сто и только после этого начинает немного тормозить, въезжая на парковку автосервиса.
— Я не буду… — Артур ловит мою ладонь и больно сжимает, — Выяснять, что между нами происходит, сейчас. Но к тому моменту, как мы будем дома, будь готова отвечать на мои вопросы, Дарья.
Как сделать трижды больно
Дарья.
— Я пойду пообщаюсь с рабочими, а ты посиди здесь, — Артур притягивает меня к себе за локоть. Я, чуть упираясь, не даю соприкоснуться нашим телам, поэтому поцелуй получаю в лоб.
Хотя, кажется, это был вовсе не поцелуй, а у меня снова проверили температуру. Ничего не чувствую. Совсем. Если бы на его месте сейчас был Егор, меня бы уже трясло от возбуждения, а с Артуром… И никогда не было дрожи, поплывшего сознания… — Даш, — он понижает голос, — Только не пей кофе из автомата, очень тебя прошу. По распространению инфекций эти окошки выдачи стакана занимают втрое место в мире, выше них только пистолеты на автозаправках.
— Конечно, — сдаваясь, вскидываю ладони и гашу истерическую усмешку, — Я просто посижу за столом и журналы полистаю. Могу даже постоять и ни к чему не прикасаться.
— Не ёрничай, — он со вздохом меня отпускает, кидает осуждающий взгляд и уходит в боксы.
Над столиками висят экраны, которые, периодически переключая картинки, показывают владельцам процесс работы над их железными любимцами. Кроме меня в кафетерии сидят ещё двое мужчин. Они полностью погружены в работу на своих ноутбуках. У каждого рядом стоит по стаканчику того самого «заразного» кофе.
И, конечно, мне тоже хочется. И я не вижу повода в этом себе отказывать. Заворачиваю в нишу к автоматам. Сначала покупаю шоколадный батончик, а потом закидываю монеты на капучино. Мои ноздри наполняются запахом зёрен. Похоже, что будет даже вкусно. Беру стаканчик, обжигая пальцы, и чувствую вибрацию телефона в кармане. Делаю маленький глоток кофе, чтобы не разлить, и достаю трубку. Смс от Егора.
Егор: «Как дела, детка? Чем занята?»
Почему-то по моей спине пробегает озноб. Я зависаю над экраном, чувствуя в простых вопросах подвох, и оглядываюсь по сторонам. У Егора свой автосервис, осознаю я. И от этой мысли, быть застуканной Егором с женихом, я судорожно и нервно выдыхаю. Перестань, Даша, это паранойя. Так не бывает. Делаю шаг в сторону кафетерия со столиками, но улавливаю шорох за спиной и оборачиваюсь.
— Егор… — от неожиданности стискиваю пластиковый стаканчик пальцами. Просто немею от абсурдности сегодняшнего дня. А накатывающая паника стирает боль от горячего кофе, стекающего по руке.
— Иди ко мне, детка, — Егор борзо фиксирует меня за предплечье, выхватывает кофе, ставит его на автомат и тянет меня на себя. От мужчины веет животным, злым. Я ощущаю это физически и покрываюсь мурашками.
— Не пойду… — качаю головой.
— Пойдёшь, — дергает чуть резче, обдаёт презрительным взглядом, плотно сжимая губы, и я, сдаваясь, иду следом.
Мы заходим в узкий коридор, который обычно спрятан под табличкой «служебное помещение». Внутри меня все рвётся, я понимаю, что доигралась. Он видел меня с Артуром.
— Егор, послушай, пожалуйста, — я перехватываю его за рукав.
— Входи, — ухмыляется и вталкивает меня в дверь.
Я оглядываюсь по сторонам. Похоже, что это его кабинет.
— Ну, чего застыла, — Егор оскаливается, — Раздевайся, детка.
Он прибивает меня к месту злыми глазами, и я горю, не зная, что обычно говорят в таких случаях.
— Ты не так все понял… — шепчут мои губы.
— Ну ка поправь меня! — он хмыкает, — Ты замужем и решила развлечься, потому что с ним не кончаешь?
— Нет! — мой голос ломается на крике.
— А как, Даш? — Егор лохматит руками волосы, обходит меня со спины и берет сигареты. Подкуривает, глубоко затягивается и выпускает сизый дым.
— Он — жених… — опускаю голову, — Свадьба через месяц… Но я правда! Егор! Послушай, — я пытаюсь перехватить его за руку, но он останавливает меня жестом, — Ты неожиданно появился, — меня душит ком в горле, и он все никак не взрывается слезами. Говорить просто адски тяжело, — Я хотела сказать. Но не смогла. Хотела ему сначала, все решить…
— А чего так? — кривит губы Егор, — Разве я тебе что-то обещал? — он делает ещё одну затяжку и со злостью тушит сигарету.
— Нет… — я обхватываю себя руками, вдыхая никотиновое облако, — Зачем ты так? — меня колотят нервы, зубы отбивают дробь, — У нас с ним даже секса уже больше месяца нет.
Мужчина рывком сокращает между нами расстояние и перехватывает меня за шею сзади.
— Зачесалось? — зло хмыкает, — Сколько бы ко мне бегала?
Меня сносит злостью и обидой. Его, своей. На него, на себя. Мне так по-живому больно, что я вскидываю ладонь и мажу ему пощёчину, стараясь попасть по его подрагивающим губам. Но Егор перехватывает мою руку и, заламывая ее на болевой за спину, впечатывает мой рот в свой. Целует больно, раздирая губы зубами и не церемонясь с моими чувствами.