Читать интересную книгу Стальная бабочка (СИ) - Белицкая Марго

Но Когъёку не было страшно, азарт сражения полностью захватил ее.

Она бросилась навстречу Синдбаду, и он встретил ее объятиями ветра…

Они летали среди танцующих потоков воздуха и водных струй. Время перестало существовать. Здесь, где встречается море и небо, они могли остаться вдвоем. Быть не просто королем и его верным генералом, а мужчиной и женщиной.

Когъёку восторженно хохотала, из груди рвался радостный крик. Счастье переполняло ее. И она видела в глазах Синдбада, обычно таких спокойных, таинственных, словно омуты, что он тоже счастлив, что он разделяет ее восторг. Сейчас она могла прочесть все его чувства, нырнуть на самое дно. Ведь она была повелительницей морских глубин.

В который раз Когъёку с воинственным кличем атаковала, Синдбад блокировал клинок Винеа ветром и неожиданно с силой сжал запястье противницы. Притянул Когъёку к себе резко, почти грубо. Она оказалась к нему очень близко. Глаза в глаза. И она упала в золотистый туман. А в следующую секунду ощутила, как горячие сладкие губы коснулись ее губ. Поцелуй длился всего миг равный жизни вселенной. Даже не поцелуй, а легкое прикосновение. Но Когъёку показалось, будто ее тело охватил огонь.

— Ты прекрасна, моя морская богиня, — раздался чуть хрипловатый шепот у нее над ухом.

Все закончилось так же внезапно, как началось.

Синдбад вдруг оказался очень далеко. Его лицо стало отчужденным, глаза потухли. Будто закрылись окна в доме, где идет праздник, и на улице стало темно и одиноко.

— Думаю, нам пора закругляться, Ко, иначе мы действительно можем ненароком что-нибудь сломать.

Его улыбка была будто приклеенной. Та самая улыбка, которой он ослеплял не знающих его людей. Яркая, но холодная.

— А-а… эм… — шокированная Когъёку даже не смогла толком выговорить слова.

Возбуждение битвы схлынуло, боевое безумие Когъёку было подобно ее стихии: приливы сменялись отливами. Теперь она снова начала осознавать реальность.

«Он целовал меня? Не может быть! Мне наверняка показалось! Я ведь теряю голову во время сражений».

Но на губах все еще оставался чуть солоноватый вкус поцелуя. Кожа на руке горела там, где ее сжимали сильные пальцы Синдбада.

Когъёку совсем растерялась.

Синдбад тем временем уже опустился на землю и снял покрытие джинна. К нему подбежал Али-Баба, что-то возбужденно говоря и размахивая руками.

Когъёку приземлилась поодаль и неуверенно застыла, вслушиваясь в разговор.

— Ваша битва была великолепна, — тараторил Али-Баба. — Такая невообразимая силища!

— Да, Когъёку смогла показать себя во всей красе рядом с морем. Ты видел, как она черпала силу из морской Рух? — Синдбад улыбался все той же холодной улыбкой.

Когъёку показалось, он специально не оборачивается к ней.

Она дождалась пока Али-Баба уйдет и только тогда подошла к Синдбаду, решив все выяснить.

— То, что сейчас произошло… — начала она, но он не дал ей договорить.

— Ко, ты отлично сражалась, — заметил Синдбад. — Я уже не раз говорил и не устану повторять, как меня восхищает твоя водяная сила. Винеа — идеальный джинн для Синдрии, ты сможешь отлично оборонять нашу страну, используя Рух моря.

Он не давал Когъёку и слова вставить.

— Но у тебя есть один существенный недостаток. Во время сражения ты теряешь голову, часто атакуешь в лоб, не заботясь о прикрытии. В реальном бою такое может привести к поражению. Твоя безрассудная храбрость вызывает уважение, но она же может поставить тебя под удар. Как вышло с покорением подземелья: если бы ты, поддавшись порыву, не отправилась туда одна, возможно, все не закончилось бы столкновением с принцами дома Рен. Постарайся контролировать свои эмоции, сохраняй холодную голову во время боя и продумывай тактику.

Синдбад ободряюще хлопнул Когъёку по плечу, и она тут же растеряла всю решимость поговорить с ним на чистоту.

«Я буду выглядеть глупо, если спрошу: а почему ты меня поцеловал? Чувствую себя полной дурой».

— Теперь прости, мне пора заниматься бумажной работой, иначе Джафар нашпигует меня ножами.

Синдбад развернулся и зашагал прочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты тоже теряешь голову во время боя, — шепнула Когъёку ему вслед.

Синдбад скрылся во дворце, и Когъёку не увидела, как он провел рукой по губам и долго смотрел на свои пальцы. Затем выругался самой грязной моряцкой бранью и ускорил шаг.

Часть 2. Король и его генерал. Глава 3

Наступило время, когда птенцы покидают гнездо. Четверо юных покорителей подземелья Заган уплыли из Синдрии навстречу своей судьбе. Когда Когъёку смотрела, как они погружаются на корабль, прощаются с генералами, ее сердце пронзила щемящая тоска. Али-Баба и Хаккурю были почти ее ровесниками, но рядом с ними она ощущала себя взрослой и умудренной опытом женщиной. Нет, она была довольна своей жизнью, но на краткий миг ей захотелось стать такой же, как они. Жаждущим приключений юным покорителем подземелий. Но Когъёку быстро отбросила такие мысли. Беззаботность четверки ребят лишь кажущаяся. Со слов Синдбада она знала, что у молодого принца империи уже много проблем, Али-Баба тоже не мог похвастаться беззаботной жизнью. Нет, ей нечему было завидовать. Ее место — рядом с Синдбадом. Она выбрала свой путь и счастлива.

Вечером, когда солнце величественно опускалось в море, король и его генерал шли по песчаному берегу. Обычно Синдбад отправлялся в такие прогулки один, чтобы поразмыслить вдали от суеты дворца. Но сегодня он почему-то пригласил Когъёку с собой. Такой знак доверия тронул ее.

Некоторое время они шли молча. Синдбад вглядывался в горизонт, словно искал там ответ на мучившие его вопросы. Когъёку видела, его что-то гложет, но не спрашивала, решив: пусть он сам поделится с ней своими мыслями, если захочет.

— Удивительно, в мире должно быть только три маги, но вдруг словно из неоткуда появляется Аладдин, — наконец произнес Синдбад. — Тревожный знак. Я чувствую, грядут эпохальные события. Мир стоит на грани великих потрясений.

— Поэтому ты решил привлечь этих ребят в Синдрию? — спросила Когъёку.

Синдбад невесело усмехнулся.

— Да, хотя Аладдин отверг мое предложение стать маги Синдрии, но я уверен, я надежно привязал их к нашей стране. Я постарался сделать все, чтобы она стала для них домом. Если они будут воспринимать Синдрию, как единственное место, куда они могут всегда вернуться, то будут сражаться за нее, не жалея жизней.

Синдбад бросил взгляд на Когъёку.

— Ты не собираешься следом за Джафаром прочитать мне лекцию о том, что нельзя использовать детей?

Когъёку ответила ему понимающей улыбкой.

— Я знаю, что ради Синдрии ты без колебаний пожертвуешь всеми нами.

— И несмотря на это ты все еще рядом со мной? — в голосе Синдбада звучала горечь и застарелая боль.

— Но я знаю, что также без колебаний ты пожертвуешь собой, — спокойно заметила Когъёку.

С минуту Синдбад молчал.

— Помнишь, я говорил, что встреча с Аладдином — провидение Рух? — тихо произнес он. — Так вот — встреча с тобой тоже воля Рух. Как иначе объяснить, что в ту ночь я выбрал «Белую лилию» из десятка других заведений? Какая-то сила вела меня.

Когъёку не нашлась, что на это ответить, и дальше они шли в тишине, лишь шуршали набегающие на песок волны.

Синдбад присел на камень у самой кромки воды, Когъёку примостилась на камушке рядом.

— Знаешь, Ко, на самом деле я сильно завидую Али-Бабе и Аладдину, — вдруг признался Синдбад.

На горизонте расцветал закат, нежно-розовый плавно перетекал в кроваво-алый, в яркий багрянец и мягкий фиалковый. На лицо Синдбада упали тени, и он будто разом состарился, стал усталым, утомленным тяжелым грузом ответственности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В юности я мечтал о приключениях и путешествиях, — произнес он с такой разрывающей сердце тоской, которой Когъёку никогда прежде не слышала в его голосе. — Я представлял, как буду бороздить морские просторы, сражаться с чудовищами. Я хотел увидеть все чудеса мира, мечтал побывать на краю земли и посмотреть, как море водопадом падает с нашего плоского мира в черноту космоса. Но я покорил подземелье и стал сосудом короля. Иногда я думаю, что лучше бы я тогда не послушал Юнана.